Одноклассники (СИ)

Но я всеми силами постараюсь отсрочить переворотную весть. Для Надюшки и так огромный стресс, что мы не дома и без Вадима. Если бы не смешливая и активная Марьяна, вообще не знаю, как бы она это все пережила.
‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Игорь упрямо приходил сюда каждый день. Словно мне назло.
Я старалась держаться от него подальше и отмалчивалась, всем видом давая понять, что не рада ему. И нет у нас с ним ничего общего. Но сейчас, на глаза выступили слезы.
Очень захотелось к ним, в бассейн, забыть обо всем на свете, хотя бы на полчасика и просто повеселиться от души.
— Я через полтора часа повезу девчонок в цирк, а вы тут, вдвоем, поговорите по душам. Чур, посуду не бить! Не дешевая! — в глазах Салынского мелькали озорные огоньки, а вот мне стало совсем не до веселья.
— Да говорили мы уже! Говорили. Я лучше с вами в цирк поеду.
— Увы. Все билеты давно раскуплены, — пожал плечами Салынский. — Нас не будет четыре часа. Не скучайте.
  
Глава 38
 
Проводив детей, сначала хотела запереться в своей комнате, но потом подумала, что это слишком много чести для Смирнова будет. Взяла планшет и пошла на улицу, намереваясь почитать в беседке.
Игорь сидел внизу, пил кофе. Окинул меня оценивающим взглядом и довольно улыбнулся, словно, что-то предвкушая. Не знаю, на что он там рассчитывал, я же просто вытащила из тумбочки подписанные документы и положила папку перед ним.
— Подписала. Давай делу ход. — выдохнула решительно. — Когда уже решиться вопрос с опекой? Когда пойдем в суд?
Игорь смерил меня тяжелым взглядом и даже кофе отставил;
— А что ты будешь делать после суда? Куда уедешь? Чем займешься? Здесь ведь не останешься? — спросил, все-таки с надеждой в голосе.
— Конечно же, не останусь. Не изволь сомневаться даже, — очень старалась, но не смогла сдержать язвительность в тоне.
Игорь откинулся в кресле, обхватив руками голову;
— Неужели, сейчас, рядом со мной, тебе дышится так же тяжело, как и рядом с Вадимом?
Тяжко выдохнув, закатила глаза. Еще одни разборки по душам?! Конечно! Именно то, что мне сейчас, блин и нужно!
— Даже то, что ты теперь знаешь, что я мучился все это время и раскаиваюсь, не помогает твоей обиде отступить?
— Даже если обида и отступила, это не значит, что у нас с тобой снова, что-то может быть, Игорь. — принялась объяснять очевидное. — Мы друг для друга, пройденный этап. И лучше нам держаться подальше друг от друга. Так обоим будет спокойнее и комфортнее.
— Боишься сорваться на секс по старой памяти? — усмехнулся засранец.
— Нет, не боюсь, — усмехнулась в ответ. — Я за другими не доедаю. Принципиально. Учти.
— Не хочешь меня видеть, потому что ревнуешь, к тому, что я принадлежал другой?
— Что ж! По душам, так по душам! — я уселась в кресло напротив бывшего, и скрестила руки на груди. — Выбрал бы ты какую-то левую Люсю, которую я знать не знаю, этого чувства бы и в помине не было! Но ты же выбрал именно Вику! Вику! И сделал ты это именно мне назло! Так чего ж теперь удивляешься?
— Но я и в этом сотни раз уже покаялся, Арин! Это моя вторая главная ошибка в жизни!
— По сути, для нас не важно уже она, не она…. Дважды в одну реку никогда не войдешь.
— А нам в ту же и не надо! Мы с тобой все заново построим. С чистого листа. Пожалуйста, Арин! Дай нам шанс. И не говори, что больше ко мне ничего не чувствуешь! Не говори! Потому что солжешь! Я же вижу!
— Не то ты видишь, Игорь! Не то! Увидь, наконец, что я вам не переходящий вымпел! Я свободы хочу! Независимости и самостоятельности! Сама хочу отвечать за свою жизнь и за жизнь своей дочери! И никому и ничем не быть обязанной.
— Похвально, Арин! Очень! Я тебя понимаю и уважаю за это. Но я отец Нади! И хочу принимать участие в ее жизни! Более того! Я хочу стать ее отцом и официально! По документам! Мы не просто восстановим тебя в родительских правах! Мы лишим родительских прав Вадима!
— Хорошая мысль! Очень хорошая! Тогда он не сможет подойти к ней без моего разрешения, но на каком основание мы это сделаем? Как и он, просто заплатим кому нужно?
— На войне, как на войне, Арин. Главное, чтобы вы были в безопасности. А потом сделаем новые документы, где все будет правильно. Только не лишай меня общения с дочерью, прошу!
— Если меня о том же попросит однажды Вадим, что мне делать? Он, общения с ней, по правде сказать, заслуживает больше, чем ты.
— Если он попросит действительно только ради общения с ребенком — ради бога! Я не против. Но если он начнет использовать девочку чтобы мстить нам, ты и сама прервёшь такое общение тут же! Разве нет?
— Конечно. Только идея с восстановлением твоего отцовства, мне совсем не нравится. Ты тешишь свое самолюбие. Мстишь Вадиму, но совершенно не думаешь о чувствах Нади.
— Она и знать ничего не будет пока маленькая. Мы все сделаем, никак ее не потревожив. Обещаю. Или тебе принципиально важно, чтобы девочка была Гараевой? Так боюсь, теперь ей эта фамилия ничем по жизни не поможет. Осложнить вот может запросто.
— Хорошо. Я согласна. Делай.
Чем дальше я буду от этой семейки, тем лучше.
Игорь аж просиял:
— Спасибо. Для меня твое согласие очень важно!
К горлу почему-то подступили слезы, я отвернулась и пошла к выходу. Голос Игоря настиг меня уже у самой двери:
— Можно вопрос? Возможно неприятный. Но меня это очень волнует.
Замерев, сжалась. Готовясь к какому-нибудь скользкому вопросу про интим.
— Спросить можешь, конечно. Не обещаю, что отвечу.
— Когда ты поняла, что ребенок от меня, ты испытала облегчение или разочарование?
Испытав облегчение от того, что вопрос не про интим, ответила, как есть:
— Ужас испытала сначала. Думала, прибьет за это, но потом, видя, как Вадим трепетен и заботлив к ребенку, успокоилась.
‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Игорь неприязненно поморщился, ему явно было неприятно слышать о том, что Вадим был хорошим отцом для его дочери.
— Я не о том спрашивал, Ариш! Ты обрадовалась, поняв, что ребенок от меня, или огорчилась?
— Ребенок и есть ребенок, он мой в любом случае, и я его буду любить, от кого бы он ни был.
Сказала и как можно быстрее вышла на улицу, просто кипя от раздражения!
Боже! Что за глупые вопросы! Как вообще можно спрашивать такое у женщины, пережившей насилие?
Естественно, я была рада, но не конкретно тому, что Надюшка от Смирнова, а просто тому, что она не той ужасной ночью зачата! Иначе, каждый раз глядя на дочь, я бы думала только об этом. И это стало бы дополнительной, ежедневной мукой.
А так я ночами плакала от счастья, что она не в той ужасной энергетике зародилась. Для меня только это было главное. Все время казалось, что это могло бы негативно отразится на ее психике. Может и глупость, конечно.
Общаться он с ней хочет? Что ж, пусть. Я не против. Вибер для того и придуман.
Я так ушла в свои мысли, что не сразу услышала звонок телефона. Звонил брат.
— Слушаю?
— Ариш! У нас тут пиздос просто! — задыхаясь сообщил брат. Он словно убегал от кого-то.
Мое сердце моментально ушло в пятки!
— Что случилось?
— Журналюги пронюхали о той истории, когда Гараевы меня отмазали и ходят, и ходят теперь! С каких каналов только не приходили! У дверей караулят и на улице! Мы не выходим и комментариев не даем, конечно, но долго так нельзя ведь, Арин! Ребятишкам страшно! Телефоны не умолкают даже, ночью.
Сердце мое сжалось от боли! Даже мои малолетние племянники и то пострадали от грязи Гараевых.
— Терпите, милые! Терпите! Это ненадолго! Скоро они потеряют интерес. Маму берегите от этого всего, особо. Прошу!
— Потеряют, говоришь? Когда? Через месяц? Через три? — язвительно осведомился брат. — Прикажешь, все это время, детям сидеть в комнатах? Безвылазно? Не жравши, не дышавши?!