Падение Твердыни (СИ)

— Ничего писать не буду, — я задумчиво покачал головой, — ответьте сами, что я заберу обоих принцев в Лондоне через месяц. Кто не успеет, останется дома. Так и передайте сеньору сенешалю.
Агнесс сильно удивилась, но качнула головой, запоминая.
— Также, они оба будут служить на корабле простыми юнгами, с максимум одним сопровождающим их оруженосцем не старше двенадцати лет, — продолжил я, — если не нравятся эти условия или я по прибытии в Лондон увижу, что зря проделал этот путь, то ни на первое письмо, ни на второе, больше никто не получит у меня ответа.
— Я всё запомнила Витале, — Агнесс серьёзно на меня посмотрела, — сегодня же отправлю гонцов.
— Спасибо, — я легко ей улыбнулся.
— Тогда я ещё немного займу твоё время? — ответила она мне тем же.
— Снова королевские интриги?
— Нет, в этот раз всё проще, — её улыбка стала шире, — Паола хотела бы выйти замуж за графа. Она попросила меня кулуарно разузнать, как вы отнесётесь к этой новости, поскольку оба влюблённых почему-то думают, что своими чувствами предают вас и очень этого боятся.
— Я понимаю почему, ведь они не знают, что именно я их свёл вместе, — хмыкнул я, — вы ведь не проболтались? Как и Франческо?
— Витале, — герцогиня обиделась на меня, — я возможно не всё понимаю в ваших мужских делах, но что касается чувств, мы женщины понимаем в этом лучше вас. Так что конечно милая Паола не знает, что это вы толкнули её в объятья графа.
— Вот и отлично, пусть так остаётся и дальше, — согласился я, — а чувства их пусть пока проверяются временем, поскольку я не могу снять с Анри сан, пока над городом висит интердикт. Так им и передайте. Сначала снятие отлучения с Венеции, потом их свадьба, только в таком порядке.
Агнесс встала со скамейки, и опустилась передо мной на колени.
— Вы просто ангел во плоти, Витале, — она восхищённым взглядом, в котором сверкали слёзы, посмотрела на меня и стала молиться. Я тут же присоединился к ней, и мы десять минут провели бок о бок, вознося хвалу Господу.
Так нас и нашёл Франческо, который непонимающе смотрел на это зрелище, даже не перекрестившись. Вдохновлённая Агнесс поцеловала мой перстень легата, получила благословение и прижавшись на мгновение к мужу, убежала в дом. Хорошая папина дочка, видимо должна была составить ответ. Она кстати меня весьма удивила, таким щепетильным и главное скрупулёзным отношением к просьбе сенешаля, было видно, что она не первый раз выполняет подобные поручения отца.
— Что тут происходило? — поинтересовался компаньон у меня.
— На всякий случай, начните тайно читать переписку жены с её отцом, сеньор Франческо, — дал я ему дружеский совет, — я лично на вашем месте, так и поступил бы.
Он тут же стал серьёзным.
— Что-то, конкретное, что мне нужно знать?
— Пока нет, но на всякий случай, — похлопал я ему по плечу, — или я наверно уже совсем перестал верить людям, сеньор Франческо.
— Ты, несмотря ни на что, ещё жив, — хмыкнул он, чуть переставая напрягаться, — а уже это хороший повод прислушаться к твоим словам.
— Пойдёмте выпьем горячего шоколада сеньор Франческо, — предложил я, встряхнувшись, чтобы выбросить из головы разные нехорошие мысли, — а то следующий раз мы с вами нескоро это сделаем.
— Тогда идём, — покачал он головой, — ты не оставишь зёрен своему старому компаньону? Чтобы его не пилили по вечерам, с фразой: — «А где же ещё чашечка божественного напитка?».
— Ну если так смотреть на эту проблему, то ладно, отсыплю оставшуюся треть запасов, — улыбнулся я, — всё равно осталось мало, выпью за поездку в Лондон.
— Ты собираешься в Англию? — изумился он, — я думал в Рим, а затем в Акру.
— События меняются каждый час сеньор Франческо, — я покачал головой, — именно поэтому я и сказал вам то, что сказал. Кстати, у вас нет случайно на примете молодой, незамужней, но очень красивой благородной дамы?
Глава дома Бадоэр изумлённо на меня посмотрел, думая, что я шучу, но видя, что я остаюсь полностью серьёзным, вздрогнул.
— Избавь Господи меня Витале, от подобных вопросов. И думать не хочу, в какую очередную интригу ты опять влез.
 
— Втянули сеньор Франческо, не влез, а втянули, — тяжело вздохнул я, пропуская его вперёд.
Он же, покачав головой ничего не стал больше комментировать и был прав, в эту часть моей жизни он никогда не лез, ему хватало и других забот.
***
Утром, перед отбытием, я отдал запечатанную пачку писем одному из своих офицеров с просьбой разнести их по адресатам. Кроме поручений и указаний по текущим проектам, там были и два новых. Николай Месарит был переселён с корабля в дом Франческо, и совместно с архитекторами и дядей, должен был готовить защитные кожухи, для всех священных реликвий, которые получат вскоре стеклянные прозрачные вставки, а также обустроить ниши в соборе так чтобы пропускать большое количество народа. Для этого у собора я ещё на стадии проектирования, поскольку ещё тогда знал, что эти сокровища будут у меня, предусмотрел вход и выход, распланировав внутреннюю структуру так, чтобы толпы людей заходили внутрь, обходили часть реликвий по первому полукругу и выходили через выход в другой части собора. Такая необычная компоновка вызывала множество вопросов у архитекторов, но не мог же я им говорить тогда, что делаю так, чтобы собор пропускал через себя тысячи человек в день. Сразу бы возникли законные вопросы, что же привлечёт столько людей в новый собор.
Важность этого я и объяснил Николаю, а также то, что поскольку реликвий очень много и доступны они будут для созерцания любому христианину, а не только императорам, то охрана у них должна быть советующей. Он с этим согласился и удалился с архитекторами продумывать как сами защитные деревянные кожухи, так и алтари, на которых помесят потом все реликвии, пока хранящиеся у меня на корабле.
Так что одно из писем и было для него с дополнениями и уточнениями, второе же, было к дяде Джованни с большой просьбой обговорить с русскими купцами покупку чернозёма, с кратким объяснением как земля должна выглядеть по текстуре и цвету, а также касалось поручений к Сильвии. Я попросил его провести её в зал хранения книг центрального собора, который я, ещё будучи ребёнком обстроил по принципу современной библиотеки и свести её с епископом, который бы ей показал и рассказал о принципах, которые я тогда в неё заложил. Ей требовалось это внимательно изучить, и наняв через отца Амиры иудеев, начинать рассортировывать привезённые свитки и книги из Константинополя, пока их не начали жрать крысы. Они пока хоть и хранились на продуваемых стеллажах амбаров, где мы обычно держали специи, но долго это не могло продолжаться, Франческо требовал освободить площади под более дорогой товар. Поэтому я решил проверить Сильвию, как она под пересмотром дяди Джованни справится с порученной ей задачей самостоятельно. Это хорошо покажет, стоит ли иметь с ней дела в будущем, а также поручать более сложные задания.
Закончив с передачей горы письменных распоряжений, на написание которых я потратил полночи, я направился к выходу из дома, как меня перехватил сеньор Франческо, прибежавший из своего кабинета, где я оставил и на его столе небольшую пачку инструкций.
— Витале! — запыхавшись, он остановился рядом, и потряс письмом в руке, — это ещё что? И главное зачем?
— Доходные дома, сеньор Франческо, — я пожал плечами, — знаете же сами, что это такое.
— Но зачем покупать столько земли и главное строить сотни домов, в которых никто не будет жить? — удивился он, — тех, что существуют сейчас более чем достаточно для приезжих, даже не учитывая твою больницу.
Я посмотрел на него внимательно и понял, что похоже нужно посвятить его в свою небольшую тайну.
— Думаю проще показать, чем объяснять, — тяжело вздохнул я, — собирайтесь сеньор Франческо, перед отплытием я вам покажу кое-что, из-за чего в город хлынут тысячи и тысячи людей со всей Европы.