Ветер с севера (СИ)

Тир зажмурилась, чтобы не видеть этого. Но почему? Пройдет пара недель… Ну, пусть месяц, и они снова будут дома. От этого теплого слова защемило в душе.
«Тогда и я смогу вернуться к себе», — подумала она, и вдруг…
Стремительное стаккато мчащейся лошади. Назад, ближе… Тир распахнула глаза — перед ней вновь был Эристор. Он осадил коня, спрыгнул из седла и сгреб растерявшуюся Тир в объятия.
— Я не смог уехать так, — шепнул он с отчаяньем. — Пойми…
Жадный поцелуй оборвал его же собственные слова. Сильные руки гладили ей спину, пальцы зарывались в волосы, а губы пили ее как вино. Только Тир была слаще и сильнее будоражила кровь… Наконец он оторвался от нее, почти лишив сознания, окинул безумным взором и, вскочив в седло, взял с места в карьер.
И не обернулся, хотя Тир крикнула ему вслед:
— Будь осторожен! — потому что на душе у нее было неспокойно.
— Ого! — вскричал Тэргон и присвистнул.
Он только недавно оправился от ранения настолько, чтобы начать вставать. Происходившее между Эристором и Тир уже давно было предметом обсуждения среди лесных эльфов и дружины северных, но явилось полной неожиданностью для Тэргона.
— Что «ого»? — с вызовом спросила Куиниэ, сама едва придя в себя от изумления и тут же бросаясь на защиту своей бывшей госпожи.
Про себя же Куиниэ подумала: «Ну, Эристор Дориат! Ох, я тебе задам, вернись только домой!»
Тэргон смутился, косясь на задумчивую и отстраненную Тир:
— Куиниэ, они целовались!
— И что с того? — наступая на юношу, воинственно продолжала сестра. — Я тоже, если ты заметил.
— Вы брат и сестра, а с Кэлибором помолвлены…
Куиниэ фыркнула:
— Это, несомненно, имеет большое значение для того, чтобы поцеловаться! — издевка в ее голосе была столь велика, что Тэргон развернулся и заторопился прочь.
По опыту он уже знал — если сестра в таком настроении, то лучше не спорить — себе дороже будет. Но никто не мог помешать ему думать, и мысли в его голове были очень игривые. В итоге путь его завершился в одной из кладовых, куда он затащил, впрочем, не слишком-то сопротивлявшуюся молоденькую служанку, к которой особо благоволил. Он взял ее прямо на мешках с мукой, что хранились там, а потом, пока девушка поправляла одежду и волосы, выпытал все, что было известно об отношениях его старшего брата и молодой предводительницы северных варваров.
***
Эристор довольно быстро догнал отряд и, поравнявшись с Кэлибором, придержал коня.
— Плохая примета — возвращаться, эль-до. Надо было хоть в зеркало посмотреться, — прокричал ему один из спутников.
Эристор обернулся, глаза его сияли:
— Я заглянул сразу в два.
Уже отворачиваясь, он натолкнулся на иронично-вопросительный взгляд Кэлибора.
— Глаза — зеркало души, — таинственно пояснил Эристор, подмигнул и рассмеялся.
Кэлибор от души радовался за своего будущего шурина. Да и за Тир, потому что Эристор нравился ему. Кэлибор был счастлив сам и хотел видеть счастливыми всех вокруг. Губы его сами собой расплылись в блаженной улыбке. Куиниэ! Сдерживать себя становилось все труднее — в замке было столько укромных мест, а любимая так свежа и полна невинной сексуальности…
Если бы кто-то сейчас взглянул на небольшой отряд, двигавшийся вглубь страны, то решил бы, что возглавляют его братья — при всей внешней несхожести двоих эльфов, ехавших впереди, их лица освещались такими одинаковыми бессмысленно блаженными улыбками, что они становились почти что близнецами…
Шел последний месяц весны — щедрый и жаркий цветодар. Солнце сияло, природа, еще по-весеннему свежая и уже по-летнему богатая, дарила длинные жаркие дни и ясные, достаточно теплые ночи. Разбойники, которых в эти неспокойные времена на некогда безопасных, охраняемых магией эльфийских дорогах стало великое множество, обходили стороной небольшой, но прекрасно вооруженный отряд…
Путники и не заметили, как добрались до лесов, принадлежавших Дому Рыжего клена. А вскоре впереди сначала замаячила крона родового дерева, а после появился и отстроенный вокруг него замок. Он был намного меньше и скромнее того, в котором обитал род Дома Красного дуба, но Кэлибор, который не видел родной дом больше двух лет, все равно испытал бесконечную гордость при виде крепкого деревянного забора, над которым виднелась крыша единственного крупного строения в замке — кряжистого хозяйского дома. Кэлибор вздохнул.
 
— Что-то ты загрустил, жених, — тут же толкнул его в бок неуемный Эристор. — Не рад, что вернулся?
— Еще как рад! Увидеть мать, отца…
— А братья твои где?
— Старший — Даэронд, женат и живет здесь. Средний — Пэрсиваль, был холост и тоже по большей части торчал дома. Теперь не знаю…
— Что-то ты говоришь о них без особого энтузиазма, эль-до.
— Я родился от второго брака отца. И если свою первую жену он лишь терпел, то мою мать полюбил со всем жаром сердца. Похоже, братья так и не смогли простить этого ни ему, ни мне…
— Стой! Кто идет? — раздался зычный голос караульного из небольшой деревянной башенки над воротами.
— Кэлибор из Дома Рыжего клена вернулся домой! — незамедлительно откликнулся молодой эльф и поднял голову, позволяя рассмотреть себя получше.
За стенами поднялась суета, крики. Загрохотали засовы, и тяжелые створки ворот поползли в стороны. Маленький отряд неспешно въехал во двор. Топот копыт гулко отражался от близких стен. На пороге дома появился высокий и представительный эльф, чью голову украшала радикально рыжая шевелюра, а с ним миловидная кареглазая брюнетка, едва взглянув на которую, Эристор понял, что это и есть матушка Кэлибора.
Тот уже спешился и, швырнув поводья подбежавшему человеку, бросился к родителям.
— Батюшка, — Кэлибор преклонил колено перед отцом и, волнуясь, запечатлел поцелуй на его руке.
— Встань, встань, сынок. Дай-ка лучше поглядеть на тебя.
Они обнялись.
— Ты возмужал, мальчик. Где ты пропадал так долго? Мать уже начала всерьез беспокоиться о тебе.
Кэлибор обернулся и шагнул в протянутые к нему руки матери:
— То здесь, то там. Был и на юге, и на севере.
— Представь нам твоих друзей, Кэлибор, — предложила матушка Кэлибора, улыбаясь гостям.
— Не дело принимать гостей на пороге, — возразил ее супруг. — Милости прошу в дом, а ты, Линиэль, распорядись, чтобы приготовили комнаты и собрали на стол. Благородные эльфы устали и голодны с дороги.
— Даэронд и Пэрсиваль дома? — стараясь быть невозмутимым, спросил Кэлибор.
— На охоте. Но сегодня обещали быть, — отец нахмурился. — Поговорим о делах позже.
Гостей проводили в главный зал, где царила суета — слуги торопливо накрывали столы блюдами с холодными закусками, расставляли кувшины с вином и прохладительными напитками.
— Рассаживайтесь, дорогие гости, и давайте знакомиться. Я глава рода Рыжего клена Инглэон. Это моя супруга, благородная Линиэль. А теперь, сын мой, надеюсь, ты познакомишь нас со своими спутниками.
Кэлибор поднялся:
— Отец, позволь представить. Эристор эль-до из Дома Красного дуба.
— Ваше лицо свидетельствует о дальних странствиях, — учтиво заговорил старший Кэлибор, склоняя голову в поклоне.
— Не прошло и месяца, как я вернулся из похода в земли нагов, в который затеял истинный король Великого леса Ангрод Завоеватель.
— Король тоже вступил под сень родового кедра?.. — встрепенулся отец Кэлибора.
Эристор хмуро качнул головой:
— На пути домой он попал в плен. Это чудом удалось выяснить. Теперь речь идет о выкупе.
— Дух лесной да смилостивится над ним, — прошептала подошедшая Линиэль и положила ладонь на плечо мужа.
Инглэон ласково накрыл ее руку своей. Кэлибор, улыбаясь, смотрел на родителей. Эристор тоже отметил тепло в их отношениях, и еще один маленький плюсик прибавился на счет свежеиспеченного жениха Куиниэ — по его глубокому убеждению именно пример родителей во многом определял то, как их ребенок будет строить свою собственную семейную жизнь.