В интересах государства. Дакия (СИ)

— Господин Репнин? — пьяно улыбнулся журналист Демид Львович Лурье. Тот самый веселый толстячок из компании дивы Мари Буайе-ле-Дюсон, с которым мы познакомились в вагоне-ресторане Балканского экспресса. — О, господин Васильев! А вы что здесь делаете, друзья?
  
Глава 26
 
В помещении воцарилось неловкое молчание, прерываемое лишь тихим храпом откуда-то из недр дивана. Улыбка понемногу сползала с лица Демида Львовича, и он, не получив от нас ожидаемой реакции, поспешил прикрыться краем одеяла.
Аня, следовавшая за нами, тихо выругалась, тоже узнав бывшего попутчика.
— О! Аннушка… — окончательно смутился журналист. — Не знал, что вы интересуетесь современным искусством.
— Пьяными оргиями точно не интересуемся, — проворчала девушка.
Желудь поспешил взять инициативу в свои руки.
— Кхм… Господа, — он обернулся к нам, — думаю, нам лучше не смущать гостей.
— Что вы! Мы ведь знакомы, — растерянно проговорил Лурье и принялся рыться в поисках одежды. — Я слышал, вы остановились в Русском доме…
«Миш, пора все это прекращать», — сказал ментально Денисов. — «Не нравится мне эта случайная встреча».
«Я тоже не верю, что это случайно. Думаешь, слежка?»
«Возможно. Только за нами или за Желудем?»
«А вот черт его знает», — отозвался товарищ. — «В любом случае нутром чую, что не просто так здесь этот журналюга нарисовался».
В кои-то веки я был согласен с Денисовым. Слишком уж нереалистичное совпадение. Да и Лурье — человек, который водил дружбу с именитыми художниками и танцорами, который трапезничал рябчиками и черной икрой и разбирался в сортах элитных вин… И оказался здесь, в этом гадюшнике?
Конечно, можно было предположить, что у каждого из нас есть свои маленькие гнусные секреты. Может, был у него фетиш такой — устраивать разнузданные попойки в компании незнакомцев или, наоборот, в очень узком кругу. И все равно… Мне тоже эта встреча не нравилась.
«Сотри ему память на всякий случай», — попросил Костя. — «Сам не рискну пытаться. Все же гражданский, не преступник. Если накосячу, потом будет неловко. У тебя получится гораздо лучше».
Мысль мне понравилась. Если эта встреча была случайной, то никакого вреда не будет. Лурье просто покажется, что он здорово перебрал накануне. Наверняка спишет на дешевое вино. Оно, кстати, судя по запаху, и правда было довольно дешевым, еще и сладким. От пола отчетливо несло сортом «Изабелла», и это всколыхнуло во мне не самые приятные воспоминания о похмелье утром в общаге.
Натянув невинную улыбку, я шагнул к журналисту, сделав вид, что намеревался поздороваться рукопожатием. Лурье наконец-то вытащил из складок одеяла мятую рубашку и, накинув ее на плечи, протянул мне руку.
— Михаил Александрович, я право слово…
Прикосновения хватило, чтобы я смог работать. Я крепко сжал его пухлую и нежную, похожую на женскую, ладонь, и направил силу на слом естественных защит. Лурье ойкнул, затрясся — на удивление у него оказались весьма крепкие щиты для неодаренного.
— Что вы…
— Вы просто перепили накануне, — шепнул я, ломая защиты. — Вас просто немного…
— Отставить, Соколов!!!
От неожиданности я вздрогнул, а Лурье и вовсе подпрыгнул к низкому потолку. Его ладонь выскользнула из моего захвата, и ментальный контакт прервался. Я злобно оглянулся на источник звука, который, к тому же, знал мою настоящую фамилию.
В дверном проеме стоял высокий мужчина лет сорока пяти. Судя по косой сажени в плечах и характерной выправке, товарищ был из служивых. Возможно, бывших.
«Колобок» мгновенно вспыхнул в моей руке.
— Погасите заклинание, Михаил Николаевич, — сказал незваный гость и взглянул на Желудя. — Я же просил предупредить, если решишь привести их сюда.
— Не смог дозваться, — ответил наш проводник.
Лурье медленно осел на диване. Остальные, к слову, даже не пошевелились, хотя нашумели мы уже изрядно. Либо попойка действительно оказалась зубодробительной, либо им помогли пока что не просыпаться.
Я поймал взгляды Грасс и Денисова.
 
«Это еще что за хрен?»
«Сейчас выясним», — ответил я и направился к мужчине.
Заклинание я все же погасил, но оставил в ладони немного чистой силы на случай, если придется отбиваться. Желудь жестом остановил меня.
— Это свой. То есть наш. Идем вниз.
Не шелохнулся, продолжая сверлить незнакомца глазами.
— Все идем вниз, — уточнил незнакомец. — И вы, Демид Львович, тоже.
Журналист вздрогнул, принялся торопливо застегивать пуговицы и наконец-то нашарил среди вороха барахла свои штаны. Прикрыв срам, он сунул ноги в пыльные туфли и вытащил из-под дивана небольшой саквояж.
Интересно. Господин журналист не был при параде, но и вряд ли настраивался на рабочий лад, когда сюда шел. Тогда зачем саквояжик? Все любопытнее и любопытнее, однако.
Незнакомец первым прошел в следующее помещение, отпер нужную дверь, за которой оказалась добротная бетонная лестница, уводившая куда-то вниз. Я поднял глаза на Желудя, и тот уверенно кивнул в ответ.
Хрень какая-то.
Внизу оказалось темно, прохладно и довольно тесно. Когда Желудь щелкнул выключателем, мы увидели подвал с минимумом мебели. Бывшая репетиционная база превратилась в комнату отдыха: вдоль стен стояла старая мебель, в углу располагался обеденный стол, и в конце вытянутой комнаты ютился старый покосившийся шкаф.
Бюджета им что ли не выдавали?
— Располагайтесь, — сказал высокий незнакомец и особенно пристально взглянул на Лурье. — Чем порадуете, Демид Львович, раз уж почтили нашу дыру своим присутствием?
Журналист покосился на нас. Сейчас он сбросил маску добренького чревоугодника и глядел на нас со всей строгостью.
— При них? — уточнил он, кивнув в нашу сторону.
Желудь переглянулся с незнакомцем и ухмыльнулся.
— Сдается мне, вы работаете примерно над одним и тем же заданием. Давай, шеф, не мучь людей.
«Шеф» шагнул к нам.
— Желудя вы уже знаете. Я — Клен, работаю в Букуреште для наших общих друзей. А господин Лурье — добрый друг Тайного отделения уже больше пятнадцати лет.
— Семнадцати, если быть точным, — отозвался журналист и улыбнулся, заметив изумление на наших лицах. — Служить государству, господа, можно по-разному. Я много где бываю, много с кем говорю и многое вижу.
Я все-таки сел на диван, переваривая увиденное и услышанное.
— Мы с господином Кленом знакомы еще с Вены… Когда я…
Шеф Желудя жестом перевал его.
— Сейчас это не имеет значения. Так с чем приехали, Демид Львович? Еще и с такой конспирацией этажом выше?
Лурье рассмеялся.
— Ну хотелось тряхнуть стариной. А тут приятное с полезным… Впрочем, есть кое-что интересное, господа, — он водрузил саквояж на колени, раскрыл его и принялся деловито в нем рыться. — Где же она… где… Нашел!
Он протянул Клену перетянутую резинкой записную книжку. Тот кивнул и принялся ее изучать.
— Здесь мои подробные записи, но вкратце изложу. Изначально я предполагал, что наиболее опасным элементом будет женщина, однако госпожа Буайе-ле-Дюсон не была замечена ни в каких порочащих связях. Скандальных — да. Дива любит эпатировать. И все же список ее контактов вполне прозаичен. Даже среди ее поклонников не нашлось никого, кто был бы вам интересен.
Мы с Денисовым переглянулись.
— Так ваша поездка — прикрытие для слежки за той богемой? — удивился Костя.
— Не совсем. Я действительно работаю, я практикующий журналист и собираю материалы для книги. Совмещаю работу и службу государю. Обычный информатор.
Лурье признался в этом так буднично, что я поразился. Забавно, но логично. Лн действительно мог быть полезен как информатор и Тайному отделению, и внешней разведке. Много где бывал, много кого знал, имел хорошо подвешенный язык…
И, что самое главное, вообще не производил впечатление человека, готового работать на Отделение. Хотя может это мне недоставало опыта, чтобы раскусывать таких налету. Лурье провел и меня, снимаю шляпу.