Поцелуй льда и снега
Но я не вижу способа изменить это.
* * *Грета и Вальдур продолжают уговаривать меня, пока у меня не остается выбора, кроме как пойти за ними в хижину. Едва я сажусь на табурет, передо мной появляется кружка разбавленного пива, которую я с благодарностью опустошаю. Я даже не осознавал, насколько хочу пить. На постоялом дворе я не притронулся к предложенным напиткам, и с тех пор мои мысли были слишком заняты другими вещами, чтобы позаботиться о таких мелочах.
– Ну рассказывай, – ворчит Грета, наливая мне во второй раз. – Что такого случилось, что ты вернулся с новым жеребком, но без Давины?
– Как я уже сказал, – бормочу я в кружку, – она не вернется.
– Но почему? – спрашивает Вальдур.
Я так крепко сжимаю обеими руками кружку, что боюсь, она может вот-вот разбиться.
– Она лгала мне с самого начала. Она… – Я издаю сдавленный смешок. – Я даже не знаю, что хуже – что она на самом деле принцесса Фриски или что она помолвлена с моим другом и королем?
– Давина… – Рот Вальдура так и остается открытым.
– Ее настоящее имя Эйра, – поправляю я. – Даже в этом она солгала.
Только Грета не кажется впечатленной. Скрестив руки, она смотрит на меня через стол.
– Почему она солгала?
Я хмурюсь.
– Что?
Она закатывает глаза, будто я слишком тупой, чтобы понять ее простой вопрос.
– Она скрыла свою настоящую личность от тебя – и от всех нас. У нее должна быть причина на это. Как принцессе, для нее были открыты все двери, и ты, возможно, не потащил бы ее через полстраны, чтобы привезти сюда. Конечно, ты бы сразу отправился с ней в Браннвин или даже ко двору. – Она наклоняется вперед, опираясь локтями о стол. – Так что же заставило ее отказаться от всех удобств?
Я плотно сжимаю губы, избегая ее пронзительного взгляда, который слишком внимателен.
– Но если она помолвлена, почему?.. – Вальдур прерывается, когда я бросаю короткий взгляд в его сторону.
– Что ты видел вчера, Вальдур? – спрашивает Грета. С одной стороны, я рад получить короткую передышку. С другой стороны, знаю, что ее вопросы скоро снова будут направлены мне. Когда он не отвечает, Грета начинает допытываться дальше.
– Как Давина и Леандр выглядели, по-твоему мнению?
– Грета, – рычу я, но она игнорирует мой протест.
Как всегда.
Вальдур хмурится.
– Будто они влюблены.
Вздохнув, я упираюсь руками о стол и закрываю лицо руками.
– Совершенно верно, – говорит Грета. – Никто из тех, кто видел этих двоих вместе, никогда бы не подумал, что Давина была обещана другому.
– Но она помолвлена! – вмешиваюсь я.
– Но это было не ее желание, – возражает Грета.
Я закатываю глаза:
– Будто это имеет значение! Она принцесса!
– Нет, – ворчит старуха. – Прежде всего она молодая девушка со свободной волей. После ты можешь сослаться на ее социальное положение, мне все равно. Девушка Давина позволила тебе протащить ее через полстраны, не раз подвергая опасности. Кроме того, ты не пренебрег ее основными потребностями в еде и отдыхе. Она могла бы в любой момент сказать, что она принцесса, и ты изменил бы свое поведение по отношению к ней. Она знала это, но все равно ничего не сделала. Она предпочла принять опасности и лишения. – Она сужает глаза до узких щелочек. – Почему?
Я шумно выдыхаю, провожу руками по волосам. И рассказываю им все, что узнал. О ее служанке и попытке обмана. О золотой клетке Давины, которую она хотела покинуть любой ценой. О ее стремлении к свободе.
– Она с самого начала знала, что ты знаменитый рыцарь и ближайшее доверенное лицо короля, – бормочет Грета. – Неудивительно, что она не сказала тебе правду.
– Она солгала мне, – рычу я.
– Я так не думаю, – отвечает Вальдур. Я смотрю на него с изумлением. – Да, это правда, она многое от тебя скрывала, но она хотела начать все сначала. Должно быть, она так цеплялась за безумный план с обманом, что в какой-то момент решила стать всего лишь служанкой. Но, встретив тебя, поняла, что у нее появился шанс. Более того, – его взгляд смягчается, – я знаю, как выглядят два человека, которые испытывают друг к другу больше, чем просто интерес.
Я закрываю глаза.
– Если бы я знал правду, я бы никогда не…
Вальдур кладет руку мне на плечо, и я смотрю на то место, которого он касается.
– Мы не выбираем, в кого влюбимся. Это просто случается. И иногда нам приходится бороться за свою любовь.
Я качаю головой.
– Я не могу! Она… Она принадлежит Эсмонду, а не мне. И никогда мне не предназначалась.
– Ты отказывал мне в руке Юринны много лет, – шепчет он. – Но я никогда не сдавался. Я бы, может, так и сделал, если бы она не хотела быть со мной. Но она хотела, и я был готов на все, чтобы быть с ней. – Вальдур отдергивает руку. – Ее больше здесь нет, но она всегда будет частью меня, потому что продолжает жить в моем сердце. Если в этом мире и была женщина, созданная для меня, то это Юринна. А для тебя – это Давина. Я видел вас вместе. Вся деревня видела, и никому бы не пришло в голову, что один из вас играет с другим.
– Может, чувства Давины были настоящими, – выдавливаю я. – Но это ничего не меняет. Она не свободна. Я не могу ее выбрать.
– Неужели Эсмонд хочет ее? – спрашивает Грета, приподнимая бровь. – Давина прекрасна, но я не могу себе представить, что она того типа женщина, который предпочитает наш король.
Я кривлю рот.
– Откуда ты знаешь?
– Странствующие торговцы любят заглядывать за моими травами. И им есть что рассказать. Насколько я слышала, король предпочитает более зрелых женщин.
– Он думал, что Давина еще ребенок, – признаю я.
Грета поджимает губы.
– Ей двадцать, так что она уже совершеннолетняя, но, вероятно, слишком молода на вкус короля.
Мне обидно, что даже Грета знает, сколько Давине лет. Я никогда не спрашивал ее об этом, но кто знает, ответила бы она мне честно?
– А что Давина? – снова вмешивается Вальдур. – Она хочет быть с королем?
Грета фыркает.
– Разве не ты сказал, что видел вчера, как Давина и Леандр смотрели друг на друга? Если она была готова отказаться от своего наследия, она не бросится на шею королю, узнав, что у Леандра нет даже замка.
– Я не это хотел сказать, – кротко бормочет он. – Но в чем тогда проблема?
– Проблема в том, – почти рычу я, – что они уже много лет обручены, а армия Огненного королевства отчаянно нуждается в поддержке Фриски. Нет брака, нет поддержки. В политических браках о чувствах никто не спрашивает.
Грета издает смешок, который звучит совершенно неуместно.
– У Эсмонда будут большие проблемы с его молодой женой.
– Почему? – спрашиваем мы с Вальдуром одновременно.
– Потому что ты, Леандр, пробудил в ней силу, – с улыбкой говорит Грета. – Не Эсмонд.
Я сжимаю руки в кулаки, когда перед моим внутренним взором снова возникает момент на рыночной площади. Я не мог ничего поделать, только стоял и смотрел, как Эсмонд публично целует ее. В прошлом, особенно во время нашего обучения, мы часто ругались друг с другом, в основном по пустякам. Но в тот миг, когда он грубо схватил и поцеловал женщину, которую я люблю, мне захотелось сделать ему больно. Я не просто хотел врезать ему и, возможно, поставить синяк под глазом – нет, я хотел серьезно навредить ему. Сломать каждую кость в его теле, чтобы он больше никогда не смог ее коснуться. В тот момент я не был ни рыцарем, ни другом. И видел в нем не своего короля, а мужчину, который прикоснулся к женщине явно против ее воли.
Я никогда не забуду покорное выражение на лице Давины, когда после поцелуя ей пришлось демонстрировать свою магию и притворяться обновленной, будто это стало возможным только благодаря Эсмонду.
Я даже не знал, что я – наш поцелуй – высвободил ее магию.
– Магия Давины и правда впечатляет, – бормочет Вальдур, к счастью, отрывая меня от моих мыслей. Непреклонный взгляд Греты пригвождает меня к месту.