Мийол-призыватель (СИ)

Шак и Рикс несколько минут вспоминали разные случаи, включая сомнительные, но потом сошлись на мнении, что последние года полтора-два змеелюды вели себя подозрительно мирно.
— Вот оно как, — руки мага сжались в кулаки. — А вы понимаете, что это значит?
— Нет.
— Это очень похоже на смену тактики. Всё равно не понимаете? Именно полтора-два года назад нагхаас тихо захватили «Артефакты чёрных гномов»! Срок можно назвать достаточно точно после того, как Кавилла определила время, в течение которого Симтана травили гзедьяком.
— А ведь точно… — Рикс аж рот открыл.
— Кстати, когда вы впервые увидели Щерку?
— Два года назад, — сказала Шак. И тут же поправилась, — нет… чуть больше.
— Получается что? — риторически спросил Хантер и тут же ответил сам себе. — Получается, что около двух лет назад змеелюды отказались от силового захвата Лагеря-под-Холмом. Или как минимум отложили этот план. Они поставили на нечто более хитрое. Появилась Щерка, задурила голову Меченому… кстати, а могла она Меченого окрутить собственной силой, без помощи со стороны средней касты?
— Могла, — признала алурина. — Подчинение плохо работает на Воинах, потому что прана плотнее и сопротивляемость растёт. А магов-учеников по той же причине подчинять даже легче, чем обычных разумных.
— Так я и подумал. Итак, два года или около того нагхаас тихо делали… что-то. Думаю, что подсадка Симтана на гзедьяк — хотя и полезное, но побочное дело. Скорее, лавка использовалась больше как канал доступа в Лагерь в обход стражи. Как перевалочный пункт. Контрабанда? А что, вполне возможно… откуда-то ведь брались клаты для скупки ресурсов! Жаль, Меченого уже не спросить насчёт подробностей… да и веры его словам мало, он же болтал, будучи подчинён воле Щерки… — пробормотал Хантер тихо. — Вот ещё забота из важнейших: надо как-то научиться распознавать признаки подчинения…
— Быть не может, — выпалила Шак, — чтобы с этими… гадами… кто-то торговал!
— А вот тут ты ошибаешься, — маг вздохнул. — Даже если бы нагхаас не могли предложить ничего, кроме гзедьяка, его уже хватило бы с гарантией. Это ведь наркотик. А торговля такой отравой равноценна сотням, тысячам даже процентов прибыли. Когда один клат за пару недель можно превратить в десять, а десять в сто… — новый, более глубокий вздох. — Мой учитель говорил так: если за триста процентов дохода торгаш пойдёт на любое преступление в кругу человеческом, то за пятьсот, ведомый жаждой наживы, с охотой выйдет далеко за этот круг; а уж за тысячу заключит сделку не то, что со змеелюдом, но даже демонам душу продаст. Желательно, конечно, чужую, но и своей рискнёт.
— На это только люди могут пойти, — фыркнула Шак. — Алурины не такие!
«Сомневаюсь», — подумал Мийол.
Но озвучивать своё мнение благоразумно не стал, сказав вместо этого:
— Из всех этих дел важен один вывод. Если бы змеелюды действовали открыто, нам бы приходилось опасаться только их. Но поскольку у них явно есть союзники среди разумных иных видов — подкупленные, или замороченные, или подсаженные на гзедьяк, в конце концов — нам с вами придётся опасаться буквально всех. Невозможно заранее узнать, как далеко запустили свои руки нагхаас, сколь обширно и глубоко стало их тайное влияние. Но за два года можно добиться многого… и если они умны, они не могли упустить такую возможность. А считать себя умнее врага — первый шаг к гибели. Поэтому мы не станем торопиться. Лучше передать послания позже, но зато наверняка, чем поспешить и сгинуть от чужих козней. Или иных угроз диколесья.
Повинуясь безмолвной команде, Свирепый Двурог снова двинулся вперёд.
…сказав: «Мы не станем торопиться», — Хантер явно решил исполнить это обещание в буквальном смысле. Не прошло и трёх часов после того, как маленький отряд покинул Лагерь-под-Холмом, как они уже встали на долгую стоянку. Причём в примечательном месте и с не менее примечательными предосторожностями.
Когда-то рухнувшая то ли сама по себе, то ли благодаря чьей-то магии скала перегородила русло реки Прозрачной немного ниже её слияния с Верхней Холмовой. В итоге воды разлились, образовав небольшое и неглубокое озерцо с узким порожистым стоком. В свою очередь, озёрные воды местами подтопили, а местами попросту размыли берега. Не избежал частичного затопления и мыс при слиянии рек. Не имея лодки или плота, стало почти невозможно добраться до его каменного основания, не замочив ног. Длинная коса меж мысом и одним из пяти приозёрных холмов вскоре — во втором, наиболее обильном дождями сезоне — скрылась бы под прибывшей водой, да и сейчас кое-где возвышалась над уровнем озёрной воды менее чем на ладонь.
 
Именно на мыс-полуостров с его небольшой лиственной рощицей Хантер указал как на будущую стоянку.
— Незаметно подобраться к нам помешает озеро, — пояснил он. — А укрепиться здесь легко. Как и покинуть место, избегая возможной погони. К тому же под мысом скрыт один из малых мировых узлов, что на треть усиливает поток Природной Силы…
— Откуда знаешь?
— У меня свои способы разведки, — туманно ответил маг.
«По имени Эшки», — добавил он мысленно.
— Зачем вообще останавливаться так рано? — пробурчал Рикс.
— Чтобы как следует подготовиться к походу. Но первым делом — артефакты.
— Какие?
— Ну, например… такие, — сказал Хантер.
У него в руках возникло этакое небольшое бревно, местами изрезанное рунами.
— Это ещё что?
— Опорный столб, первый из шести. Полный комплект обеспечит стоянке защитный полог четвёртого уровня: Тайную Защиту Лобруга.
— Ты… можешь делать даже такие артефакты? — удивилась Шак. — Из ничего?
— Не из ничего, а из маны. Это во-первых. А во-вторых, это не совсем артефакты. Кстати, пойдём-ка, поможешь установить эту штуку на место. Рикс, займись пока едой… да не с помощью костра, гномов диск используй. Единственный стоящий трофей…
— А как его использовать-то? И где он?
— В левом переднем вьюке на спине Зунга. А использовать проще простого: положить на более-менее ровную площадку, выложенную камнем, той стороной, где выходы рун. Он сразу начнёт греться. Перевернёшь — перестанет.
Когда Хантер и его свежеиспечённая ученица отошли от центра стоянки на два десятка шагов, алурина тихо спросила:
— Зачем?
— Вопрос довольно деликатный, — ничуть не громче ответил маг. — Если насчёт тебя я почти уверен, то вот Рикс…
— Не доверяешь?
— Мне не даёт покоя то, что именно он убил Меченого. И тем лишил нас источника знаний о делах нагхаас. Я понимаю: ты знаешь Рикса давно, он взят в отряд по твоему ходатайству, мои подозрения на его счёт обидны для тебя… но пределы подчиняющей силы змеелюдов мне неведомы. Даже если сейчас он чист, как дождевая вода — что, если он попадёт в плен?
— Мрачные слова.
— Лучше заранее приготовиться к худшему. Тогда останется порадоваться благоприятному исходу. А вот если надежды на лучшее не оправдаются…
— Ещё одна мудрость твоего учителя?
— Она самая. В общем, я предпочту до поры не открывать Риксу… лишнего. И привязать его нитями выгоды.
— Как меня?
— Да, как тебя.
— А как же эти… цепь надежд и устремлений? Вечное развитие магии?
— Они важны, но другие вещи важны не менее. Прежде чем впитывать знания о магии, сперва неплохо насытить желудок. Не налопаться до отвала, чтобы неудержимо потянуло в сон, а настолько, чтобы из-за голодного бурчания в потрохах мысли уже не соскальзывали на тему «где бы добыть хотя бы чёрствую корочку хлеба». И ещё о магии… да, обложим столб камнями, этого хватит… так вот. О магии. Мне потребуется применить к тебе одно заклинание.
 
— Какое? И зачем?
— Заклинание это называется Среднее Сканирование Лимрана. А что касается второго вопроса… две причины. Во-первых, заклинания, способные на активное изучение тела и души, направлять на разумных без разрешения невежливо. Иногда так просто преступно. Если больной явился к целителю, это одно дело. Там без чар диагностики не обойтись, поэтому больной как бы даёт право исследовать себя уже самим фактом прихода на приём. И то могут возникнуть… тонкости. С претензиями к избыточному любопытству. А вот если просто взять и без повода сканировать всех подряд, такое по имперскому кодексу о злоупотреблениях магией считается серьёзным проступком, самое мягкое наказание за…