Отцы наши

Малькольм с Томми вошли в магазин, за прилавком стояла Кэти Макдональд, седая и крепкая, и Малькольм мог точно определить, в какой момент она узнала Томми. Сначала при виде Малькольма с молодым чужаком на ее лице появилось выражение слабого любопытства. Когда же до нее дошло, кто это такой, оно сменилось изумлением, которое и заметил Малькольм прежде, чем она взяла себя в руки.
— Малькольм, — приветствовала она. — Ты сегодня не на ферме?
— Нет, у меня выходной.
— А это, должно быть… да неужели же Томми? — и она улыбнулась.
— Правильно, — подтвердил Малькольм. — Это Томми. Приехал чуток погостить.
Это прозвучало так обыденно, что Малькольм успокоился.
По реакции Томми было непонятно, узнал он Кэти или нет.
— Привет, — поздоровался он и с непроницаемым лицом засунул руки в карманы.
— Надо вот кое-чего прикупить, — сказал Малькольм.
— Как поживаешь, Томми? — спросила Кэти. — Давненько тебя не было.
— Все хорошо.
— Ты живешь на большой земле?
— Да, то тут, то там, — ответил Томми.
Интересно, подумал Малькольм, понимает ли он, насколько уклончивы его ответы, как будто его только что выпустили из тюрьмы и он хочет это скрыть. Ему пришла в голову мысль: а что, если его и вправду только что выпустили из тюрьмы? Нет, не может быть.
Томми рассматривал полки с чипсами и крекерами.
— Ассортимент изменился, — произнес он, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Конечно, — отозвалась Кэти, и Малькольм был рад тому, как ее жизнерадостность делает ситуацию такой естественной. — Мы тут стараемся идти в ногу со временем.
Томми кивнул, перешел к холодильнику с сырами и стал изучать его содержимое.
Малькольм поскорее закончил с покупками, чувствуя себя до смешного неловко.
— Ты чего-нибудь хочешь, Томми? — окликнул он его, но тот в ответ только покачал головой.
— Что ж, рада была тебя видеть, Томми, — улыбнулась Кэти, когда Малькольм расплатился и сложил покупки в рюкзак. — Добро пожаловать домой.
При этих словах Томми, уже направлявшийся к двери, замер, и Малькольм увидел (или ему это показалось?), как напряглись его плечи. Но он обернулся к Кэти и сказал только «спасибо».
На улице он предложил взять у Малькольма рюкзак, но тот отказался:
— Я еще не такой дряхлый, парень.
На обратном пути Малькольм посмотрел на берег и сказал:
— Ты знаешь, на скалах дальше к югу обосновалась колония тюленей. Никогда их раньше здесь не видел. Если будет желание, можем как-нибудь сходить и попробовать найти их. Ты же в детстве добирался до южной оконечности, да?
— Или до северной, — ответил Томми. — Мы с Никки обычно ходили на север.
— Да ты что? Прямо до самого Крэгмура? — Северный конец острова был необитаем.
— Да. Там лучше всего было лазать по камням.
Больше он ничего не сказал. Малькольм подождал немного, но Томми только молча глядел на море.
Когда они уже почти дошли до поворота, Малькольм заметил Фиону Маккензи, которая вела магазинный фургон по северной части дороги — она закончила развозку на сегодня. Малькольм был рад, что они ушли, не застав ее, хотя точно знал, что, как только Фиона войдет магазин, Кэти ей расскажет про Томми и обе они будут сгорать от любопытства. Но лучше пока воздержаться от встречи с ней.
С Фионой далеко не так легко, как с Кэти, а Малькольм еще не придумал, как объяснить присутствие Томми даже самому себе.
И он так похож на своего отца.
Малькольму иногда еще снился Джон, и в этих кошмарах хуже всего было то, что это были никакие не кошмары. Просто обычный день, они с Джоном детьми играют в футбол или бегают по пляжу, но от этих тихих, мирных сцен Малькольм просыпался в холодном поту, потрясенный чувством, что случится что-то ужасное, а он не может этого предвидеть, не может предотвратить, даже теперь, когда все уже произошло.
  
4
 
Позже в тот вечер Томми спросил у Малькольма:
— Ты не возражаешь, если я воспользуюсь стиральной машиной?
Он стоял в дверях кухни, скрестив руки на груди — защитный жест, как показалось Малькольму.
 
— Конечно.
Томми, посомневавшись, добавил:
— Я не взял с собой много одежды. Не знаю почему. Наверное, я спешил и… не подумал.
— Можем сейчас загрузить машину, — ответил Малькольм. — Ну и я могу одолжить тебе кое-что из вещей.
Он видел, что Томми колеблется, очевидно взвешивая, что хуже: носить дядину одежду или не носить никакой. В конце концов он согласился:
— Хорошо, спасибо.
Пока Томми закладывал одежду в машину, Малькольм порылся в шкафу в спальне и извлек старые джинсы, несколько футболок, свитер, носки и трусы (вот это было особенно неудобно, но он решил, что не может же Томми ходить без трусов). Он сложил одежду аккуратной стопкой на кровать Томми и спустился вниз, чтобы проверить, справится ли племянник с капризами древнего агрегата.
— Вот, подсоедини эти два шланга к кранам и проверь, что нигде не капает, прежде чем открывать их, — проинструктировал он Томми.
— К кухонным кранам?
— Ага. Она не подключена к водопроводу. И нужно зафиксировать дверцу тросом перед включением. Защелка сломана. А иногда она останавливается на половине, тогда надо ее как следует стукнуть, и она обычно продолжает работать. — Он сделал паузу, потом добавил: — Да, и не обращай внимания на грохот, там внутри что-то разболталось, но вреда от этого вроде нет.
— Малькольм, — сказал Томми, грустно глядя на потертый трос. — Я бы не хотел переступать черту, но…тебе не кажется, что, возможно, пришло время купить новую машину?
— Ты говоришь как Хизер, — покачал головой Малькольм. — И я тебе отвечу так же, как отвечал ей. Если она отстирывает одежду, то какие проблемы?
— Она была терпеливой женщиной, — пробормотал Томми, проверяя, что дверца плотно прилегает, и осторожно включая сначала краны, а потом саму машину. Кухня немедленно наполнилась оглушительным грохотом и лязгом. От неожиданности Томми подпрыгнул и тут же рассмеялся.
— Нелепая машина, — сказал он.
Малькольм решил не обижаться. Ему нравилось видеть, как Томми смеется. Поднимаясь по лестнице, он все еще ухмылялся и качал головой.
КОГДА ТОММИ СНОВА ПОЯВИЛСЯ на кухне, Малькольм уже занялся ужином. Томми был одет в старые вещи Малькольма, и это, похоже, его смущало. Малькольм не стал ничего ему говорить, но был рад, что Томми надел более подходящую одежду, особенно толстый свитер.
— Тосты с фасолью подойдут? — спросил Малькольм.
— Ну, — ответил Томми. — Конечно. Спасибо.
Малькольм заметил, что выговор племянника слегка изменился, теперь он говорил почти как шотландец.
Пока Малькольм разогревал фасоль, Томми болтался на кухне, время от времени предлагал свою помощь, перелистывал газету, лежавшую на столе, но, кажется, на самом деле не читал ее. Надо было взять пива в магазине, пожалел Малькольм. Что-то предложить Томми, чтобы разрядить принужденную атмосферу, которая опять у них установилась. Но когда он извинился и пригласил завтра сходить за пивом, Томми отказался:
— Нет. Спасибо. Я не пью.
— Да ты из рода ли Бэрдов? — воскликнул Малькольм и сразу же пожалел о сказанном. — Я и сам не особенно употребляю, по правде говоря, — поправился он.
— Я пил, — ответил Томми. — Вообще-то, я много пил. Недавно завязал. Это стало… выходить из-под контроля.
О боже, подумал Малькольм. Вот ведь какое дело.
— Мудрое решение, — сказал он, стараясь говорить нейтральным тоном.
Когда он положил еду, Томми оценил: «Выглядит аппетитно» — и на некоторое время вновь погрузился в молчание.
Тарелка Томми уже почти опустела, и только тогда он произнес:
— А большинство… — остановился он и начал заново: — Как ты думаешь, меня тут все помнят?
Малькольм взглянул на него.
— Да.
— На пароме со мной ехал мужчина, — продолжал Томми. — Он живет здесь. Росс что-то там.
— Росс Джонстон, надо полагать.