ЖнецЪ. Предел Абсолюта (СИ)

— Да ты!.. — Начал здоровяк, но тут же остановился.
Несмотря на разницу в размерах, пацан не боялся. А этот взгляд… Однажды еще в юности, когда Кирилл только-только начал изучать премудрости рукопашного боя, тренер сказал: "Есть люди, которым достаточно лишь пообещать применить насилие, как конфликт полностью исчерпывается. Объясняется все просто: до этого они многократно свои обещания исполняют. Если посулил такой типчик кого за яйца на фонарном столбе повесить, то берет и делает! Зато потом его уверенность в способности выполнить обещание настолько крепка, что передается и его противнику!". Этому же и обещать ничего не требовалось. И так по глазам все видно. Много, видать, их было развешано-то! А потому неожиданный защитник с огромным облегчением услышал слова Ложкаревой.
— Подожди, Кирилл, не надо…
— Ну, раз ты так просишь… — Буркнул он, делая шаг назад.
Впрочем, судя по взгляду парня, он все прекрасно понял. Однако не было там ни насмешки, ни издевки. Он даже сподобился на вполне дружелюбный легкий кивок.
***
— Что ты почувствовала?
Девушка помолчала, собираясь с мыслями.
— Голод. Жажду. Все разом. Словно рядом оказалось нечто способное насытить…, - Светлана ненадолго прервалась, словно пробуя слова на вкус перед тем как выпустить их в большой мир. — Странно это. Словно тебя накормили мощнейшим афродизиаком и не дают возможности удовлетворить этот жар.
Парень с любопытством посмотрел на задумавшуюся брюнетку, оторвав взгляд от руки, где уже зажила небольшая рана.
— Все вы одинаковые, — вздохнула та, все так же безучасно глядя в одну ей видимую точку на противоположных трибунах. — Я образно! Да возьми ты салфетку!
Матвей принял предложенное, вытерев окровавленную руку. А неплохо набежать успело!
— Свет, ты скоро?! — Крикнул ей с площадки Олег. — Мы собираемся! Если хочешь со мной, то…
— Я подвезу. — Негромко пообещал парень.
— Спасибо, Олеж, — крикнула не ставшая спорить девушка. — Сама!
Капитан команды лишь пожал плечами и продолжил собираться, а Света, пользуясь паузой, сделала еще один глоток из той самой бутылки, что оставила отпечаток на ее лбу.
— Шишка будет… — Грустно протянула она.
Маг пожал плечами.
— Разберемся.
Еще одна небольшая пауза, за которую собеседница ополовинила бутылку.
— Скажи, ты когда-нибудь чувствовала что-то подобное? — Грустно спросил Матвей, уже все для себя решивший.
— Гораздо слабее. Знаешь…
Парень не стал дослушивать, а подался вперед и, едва не касаясь ушка собеседницы предположил, когда именно.
— Дааа… — Удивленно и с небольшой долей испуга ответила та.
— Тогда у меня для тебя есть пара новостей…
— И…
— И все три плохие.
— Например?
— Тебе плохую, ужасную или "ну ваще п***ц"?
— Начни с чего полегче.
— Как скажешь…
Неизвестно, чего именно ждала девица Ложкарева, но никак не аусвайса с тиснением "Третье отдѣленіе".
Молчание длилось долго. Матвей с интересом наблюдал за тем, как на лице девушки калейдоскопом сменяются эмоции, ожидая на какой из них она остановится.
— Ну, по крайней мере, у вас я хоть кого-то уже знаю! — Достаточно игриво подмигнула она.
Очевидно решив, что терять-то, в общем, уже и нечего.
— Вторая плохая новость: я сплю с твоей будущей начальницей.
— А что, я уже на вас работаю?
— Третья: да, гарантированной работой ты обеспечена. Не знаю, насколько это повлияет на твою обыденную жизнь, но…
— Да уж, лучше мне при твоей невесте не упоминать про нашу поездку, да? — решило вернуться брюнетистое создание к сообщению номер два.
— Да почему? — Пожал плечами Воронцов. — Врать начальству в нашей структуре вообще дело, знаешь ли, такое… А про поездку она в курсе. Кто, по-твоему, машину нам выделил, чтобы все поместились? Я поскромнее немного живу.
— Богатая невеста, а? — Наградила парня абсолютно нечитаемым взглядом будущая подопечная Ольги, о которой ему еще только предстояло сообщить своей невесте.
— Типа того, да… — Протянул Матвей, осматривая волейбольные поля огромного спортивного центра, что в свою очередь расположился на втором этаже еще более впечатляющего "Демидов plaza". — Поехали!
 
[1] Корейские телесериалы.
 Глава 4 
 
Это было… Сильно! Подъем по тревоге в четыре утра, подбор прямо с крыши их базы вертолетом и два часа полета, за которые бойцы успели отдать должное гигиене. А кое-кто и оправиться успел в бутылки пластиковые, специально под это дело пилотом заботливо под лавками припасенные. Не первый раз, чай, десантников возил! Дело-то житейское. Тревога — штука такая. Не всегда успеваешь и портки одеть, что уж тут говорить о свидании с белым другом. Тем более, кого стесняться? На борту только боевая группа, пусть и выступающая сегодня в хоть и отрепетированном, но ни разу не опробованном в настоящем бою качестве — "контур + одаренный".
Схема эта была действительно отличной. Еще в древние времена, когда одни начали брать в руки копья, а другие из тех же рук метать огонь и лед, военный люд пришел к выводу, что чем дольше живет маг, тем больше шансов у подразделения, к нему примкнувшее. В те далекие времена инстинктивно собирались вокруг самой сильной единицы бойцы, своими жизнями обеспечивая драгоценные секунды одаренному. Не спасет, так хоть напакостит на прощанье так, что и чертям в аду тошно станет!
Чуть позже к проблеме подключились и люди, властью военачальников осененные, заметившие небывалую эффективность спайки из солдат и принявших Дар. Пример сильного мага Кортеса дал повод задуматься очень многим. Конкистадор из рода небогатых, но знатных идальго, чуть более чем полутысячей пехотинцев да чертовой дюжиной рыцарей-конников, часть из которых в складчину владела одной лошадью, при паре-тройке сотен плохо обученного сброда завоевал Мексику… Попутно слегка уничтожив государственность ацтеков как таковую.
Впрочем, лично Матвей ценил ловкого и смелого идальго больше за шоколад и ваниль, которые с его подачи стали использоваться в Европе с шестнадцатого века.
Современная военная мысль не подвергала сомнению, что при появлении в подразделении мага уровня вой или выше остальные бойцы автоматически включаются в его оборону. Основным же объектом исследования становилось максимальное повышение эффективности таких групп…
— Пожуешь? — Отвлек от мыслей наблюдающего за ускользающими внизу пейзажами Матвея Хан.
Не то, чтобы парень услышал вопрос в шуме десантного отсека, но когда тебе в лицо практически тычут батончиком концентрата довольно сложно заподозрить собеседника в желании перекинуться в картишки.
Воронцов покачал головой. Сначала добраться надо до места, да разобраться что к чему. А ну как сразу в бой? А раны в живот (мало ли — все мы не бессмертны) на голодный желудок переносятся легче. Идиотизм, конечно, но чего только не происходит в этом мире, особенно когда тебя пережевывает такая неповоротливая, а оттого иногда совершающая ошибки военная машина. Будь бы здесь Дашка, наверняка бы только посмеялась, мол, чтоб кто-то так вот запросто воеводу подставил? Да не в жизнь!
И хорошо бы ей поскорее от таких мыслей избавиться! Та же Ольга, наверняка вспомнила бы немало примеров, когда маленькая случайность наносила ущерба не меньше, чем могла бы массированная атака вражеской армии. Должны ей были как будущему безопаснику такое рассказывать! Известен случай, когда из-за простой небрежности почти весь тихоокеанский флот империи был практически обезглавлен одним ударом[1]. Лет сорок назад, когда Великая война уже отгрохотала, но страны были вновь готовы вцепиться друг другу в глотку, Морской министр назначил учения всех флотов империи. Тогда такое часто практиковалось, чтобы враг готовность (нашу!) видел, и цену мыслишек нехороших (своих!) осознавал. Все прошло удачно, и все высшее руководства Тихоокеанского флота имперских ВМФ вылетело рейсом Пушкин-Владивосток. Самолет, оторвавшись от земли, продержался в воздухе несколько секунд, после чего рухнул на землю. На борту находились шестнадцать адмиралов и генералов, двенадцать капитанов и полковников. Трагедия на некоторое время обезглавили весь флот. Это событие послужило сигналом к пересмотру многих протоколов безопасности не только в армии, но и в практиках родов. Так, например, Ольга имела право находиться в одном самолете с дедом, а вот Настюшка уже нет. Из простого соображения исходя: гибель Главы и Наследника разом ВСЕГДА хуже потери одного из них.