Любовь вне Времени (СИ)

Снежка врала…врала откровенно, бесцеремонно и цинично. Конечно, она его не любила и планы были самые примитивные — оттяпать квартиру, затем послать мужика куда подальше. И она надеялась сделать это быстро! Но история затянулась — год прошёл, а с места ничего не сдвинулось.
Познакомилась они с Романом, когда ей было двадцать лет. В тот год, она заканчивала техникум. Он пришёл к ним в гости, и тут же начал уделять знаки внимания — этакий стареющий Дон Жуан, с изрядно потёртой физиономией, и обвисшим телом. Девчонка приглядывалась к нему долго, пыталась за что — то зацепиться, желательно за хорошее. Да, наверное, когда — то он был красавец с накачанным телом, пропорции — то вон правильные…когда — то может и покорял женские сердца…
Танюха рассказала, что Роман живёт с пьющей, но очень красивой бабой. Живёт в трёхкомнатной квартире, в престижном районе Москвы. Баба у него, мало того, что пьющая, ещё и высокомерная! Квартира ей досталась от любовника, который был старше на девятнадцать лет. Но помер любовничек…
Снежане, ну ооочень понравилась новость про трёхкомнатную квартиру! Она не спала всю ночь, ворочалась и думала. Всё дело в том, что девушка ещё с подросткового возраста, начала честно оценивать свою внешность — НЕК — РА — СИ — ВА — Я! К тому же, мать одевала плохо, да и где в селе одеться?! В школе звали Чучелом. Пришлось научиться, все свои комплексы скрывать за Высокомерием. «Годы идут…богатые папики на меня не разбежались… связаться с этим Ромой, женить его на себе…и опа — квартира моя! Куда вот только его пьянчужку девать?! А, разберусь потом…главное из этого клоповника выбраться! Генкин пьяный храп не слышать и моралей Танюхи — туда не ходи, тут аккуратней будь, не пей, не кури…достала! Как мать родная, мозг выносит!»
И Снежка начала строить глазки Роману, кокетничать и пускать в ход все свои женские уловки, которыми мало — мальски, но всё — таки владела. Он клюнул быстро, но девушка не торопилась, так сказать, аппетит мужику нагуливала. Через год встреч и поцелуев, она наконец — то допустила до своего тела. И каково же было удивление?! Ромка в постели оказался Богом! Сексуальный опыт Снежаны был небольшим, но с твёрдым убеждением — все особи мужского пола, с которыми она имела честь переспать, думали только о себе, о своём наслаждении.
Роман был другой. В постели с ним, девушка почувствовала своё тело, поняла, что оно хочет и главное, как хочет! «Подсела» на Романа она капитально! Даже начала ревновать к Нинке, хотя это было ниже её женского достоинства. А Роман, за год ихнего конфетно — букетного периода, стал меньше пить, приоделся и похорошел. По утрам начал отжиматься, у него снова появились кубики на животе, лицо немного разгладилось. Вообщем, мужичок оказался — ещё о-го-го! На улице женщины стали оборачиваться вслед. Снежка поймала себя на Ревности, и тут же стала ругать свою голову за это чувство. Но башка оказалась настырной: «Да он и не старый! Подумаешь, разница всего — то в восемнадцать лет…»
Девушка решила добавить газку в отношения. Иван, сосед по лестничной клетке, давно на неё поглядывал, и даже заигрывал, мог невзначай локтём задеть. Решили в кино сходить, на последний сеанс. Как только в зале стемнело, Иван сразу полез под блузку, и своим противным, слюнявым ртом, начал нашёптывать на ухо, как он её хочет. Пришлось треснуть по наглой морде и убежать из кинотеатра. Иван преспокойно остался досматривать фильм.
Злющая, как собака, и громко чертыхаясь, Снежана появилась на пороге дома. За столом, под зелёным абажуром, сидели Генка с Романом, они пили водку, сеструха ещё была на работе…пересменка.
— И где ты шарахалась?! На улице ночь, — Роман вскочил из — за стола, и больно схватил её за руку, — я спрашиваю, где ты была?! — его трясло от ярости.
— А ты Кто, чтобы так разговаривать со мной, — хладнокровно парировала Снежана, пытаясь освободить свою руку, — я спрашиваю, ты Кто?! Муж…брат?! Живёшь со своей бабой, и приволачиваешься за мной. Ром, ты правда думаешь, что так будет всегда?! Корону с головы сними…жмёт наверное! — рассмеялась она в лицо любовнику, затем налила себе рюмку водки, и залпом выпила.
 
— Снеж…ты это…не пей водку — то, — закудахтал Генка, — Танька убьёт меня! Скажет — спаиваю девку!
Не обращая внимания на Генкины причитания, свояченица налила себе ещё рюмочку, и также быстро опрокинула, как первую:
— Надоели вы мне все! Я замуж выхожу…за Ивана…он мне сегодня официальное предложение сделал, — не моргнув глазом, соврала она.
— Как замуж?! За какого Ивана? — Ромка зарычал, как раненный зверь.
— За Ивана, соседа! — Снежка плюхнулась на диван, — в кино мы с ним ходили, целовались… — сладко и томно, девчонка потянулась всем телом.
— Подожди, подожди, а как же я?! — было видно, что мужик искренне не понимал о чём разговор.
— А чего — ты?! Ты у нас мужчина несвободный…
В этот момент, в дверь постучали. Это Иван зашёл узнать, как Снежка добралась до дома.
— Здрасьте, дядь Ген! — поздоровался он, — Снеж, ты чё…обиделась?
Девушка не дав договорить, закрыла парню рот поцелуем:
— Вань, ты прости меня, я согласна….- защебетала она.
— Чё согласна — то? — он явно тупил, видимо, очумев от поцелуя.
— Замуж за тебя согласна! — рявкнула Снежка и наступила ему на ногу, всем своим видом приглашая подыграть.
Но подыграть Ивану не удалось. От неожиданного удара кулаком в живот, он согнулся напополам и заорал:
— Вы чего тут, с ума все по сходили?!
— Ещё раз с ней рядом увижу — убью! Понял?! — Ромка угрожающе надвигался на парня.
— Понял, понял… — сосед попятился назад, — нужна мне ваша страшила!
За «страшилу» кулак впился в глаз.
После этого случая, Роман начал торопить Нинку с обменом. Сам нашёл агента, попросил завысить цену и посодействовать в покупке недвижимости, на две равных доли.
Как можно заполучить вторую половину квартиры, он ещё не знал. Главное пока — любыми путями, удержать Снежку около себя!
  
Глава 3
 
Болгария, 1883 год, окрестности Пловдива.
Недавно закончилась война.
Пять лет назад, русские войска, под командованием генерала Гурко, освободили город Пловдив от ига Османской Империи. Пловдив, который несколько столетий принадлежал туркам, был объявлен столицей Восточной Румелии.
Кибитка, обтянутая зелёным брезентом, с яркой надписью «Цирк», пробиралась к Храму Святого Людовика. Местные монахи всегда были гостеприимны, давали кров и делились едой. Храм находился в Старом Городе, который был расположен у подножия трёх холмов: Джамб — Тепе, Небет — Тепе, Таксим — Тепе.
Кочевая жизнь артиста хороша весной и летом, когда можно спать под открытым небом. Когда по утрам будят трели соловьёв, и вся природа просыпается вместе с тобой. Когда солнышко улыбается, и вода в озёрах и реках тёплая, мягкая и приветливо обволакивает тело. Но сегодня река Марица, которая делит Пловдив на два города — Старый и Новый, покрылась первым льдом. Последние три дня дули сильные ветра, от которых цирковую кибитку раскачивало в разные стороны, а с утра выпал первый снег.
Старый клоун Димитро подстегнул лошадь:
— Давай милая! Все устали, до темна надо успеть получить крышу над головой!
Несмотря на свои годы, Димитро был видный мужчина — высокий, с красивым крепким торсом и густой седой шевелюрой. Взгляд умных и пронзительных глаз, говорил о том, что он пережил страшную трагедию.
 
Но мучался Димитро одной болезнью, которая называлась Подагра. Ноги старого клоуна были разбиты этой заразой. Очень часто, ночами без сна, стиснув зубы, он терпел боль — боялся разбудить свою семью.
Да! Цирковая кибитка везла членов его семьи, таковыми он считал артистов цирка. Их было немного: уродец Лея, женщина — обезьяна, лет тридцати, всё тело которой было покрыто волосами. Силач Живко, на раз — два, поднимающий тяжёлые гири, своими шестипалыми руками. Да ещё, трёхлетний пацанёнок по имени Янко — «гуттаперчевый мальчик», которого готовили в акробаты. Его отец был канатоходцем, а мать — цыганкой. Янко был зачат у костра, среди мельканья пёстрых подолов женских платьев, песен под гитару, горячей страсти и ярких звёзд на небе.