Богиня тьмы (СИ)

Он стоял так долго, стараясь дышать ровно, спокойно. Однако давалось ему это с большим трудом. Неосознанно я начала считать секунды, чтобы унять волнение от мучительного ожидания, но сбилась со счета, стоило мужчине резко выпрямиться и посмотреть на меня слегка потерянным, каким-то умоляющим взглядом. Его холодные синие глаза скользили по моему лицу, будто в попытке запомнить каждую черточку. Это вдруг напомнило мне о последних минутах жизни отца. Папа смотрел на меня так же — жадно и отрешенно.
— Это труднее, чем я думал, — почти шепотом выдохнул Кай, нарушив глубокую тишину, прерываемую лишь легким завыванием бодрого ветра. Он тяжело вздохнул, и я вздрогнула, когда его бархатистый вкрадчивый голос вновь мазнул меня по лицу: — Можешь верить, что это всего лишь последствия связи, но я убежден в обратном.
На мгновение демон задержал дыхание и отвел взор в сторону. Грудь сжало от пугающего предчувствия. Несколько секунд, несколько тяжелых ударов сердца — и, подняв взгляд к моим глазам, он едва слышно выдохнул:
— Я люблю тебя, ветерок. Так сильно, что уже не могу отличить реальность ото сна.
Ласковые, пропитанные искренностью слова отозвались дрожью где-то глубоко внутри. Каждую мышцу пронзила боль, дурное, ватное бессилие. Не знаю, хотелось бы мне ответить ему или промолчать, но я нашла в себе силы только на то, чтобы уцепиться пальцами за его черную рубаху. Казалось, он и не ждал от меня ответа, хоть и взгляд его был терпеливым, чуть требовательным, но все же понимающим.
— Я люблю тебя, — уже увереннее повторил он, словно в попытке убедить. Только я не знала — меня или самого себя.
Сильные руки неожиданно сомкнулись вокруг моей талии, прижимая меня к большой теплой груди. Какое-то время Кай стоял молча и неподвижно, прижавшись подбородком к моей голове, и я тоже молчала, боясь сказать необходимые ему слова. Прижатая щекой к грудной клетке, я четко слышала его сердце. Оно колотилось так часто, так гулко, что голову нещадно сдавливала острая боль.
— Не говори сейчас ничего, ладно? — наконец тихо попросил Кай, медленно поглаживая меня по спине. — Я хочу услышать ответ тогда, когда ты будешь готова. Когда мы разберемся с пророчеством и Халой. И когда ты захочешь ответить сразу, без раздумий, не терзая меня долгим молчанием.
  
Глава 7. Тень в сердце
 
Гомон голосов заполнил улицы столицы. От изобилия пестрых цветов кружилась голова. Нежные оттенки розового, сиреневого и оранжевого плавно сочетались с яркими синими, фиолетовыми и желтыми. Душистые фиалки украшали крылечки каменных домов и подоконники, а махровые розоватые камелии красовались в больших вазонах, расставленных вдоль улочек до самой площади, где раскинулся помост для музыкантов и шутов. Мне еще ни разу в жизни не доводилось видеть такое многообразие улыбок торговцев, сладостей на прилавках и резных декоративных фигурок.
С площади доносилось звучание лютни и дудочки, явно поднимающее горожанам настроение, но сбивающее все мои мысли в кучу. Лишенная возможности здраво мыслить, я стояла вместе с Далией чуть поодаль от торговых лавок, рядом с опустевшей таверной. Здесь было мало людей; многие ютились на центральной площади в ожидании представлений, в то время как мы ждали Лориэна и Кая, которые оставили нас уже около получаса назад. Все это время сестра не обмолвилась ни словом. Подпирая плечом столб деревянного навеса таверны, она провожала безразличным взглядом проносящихся мимо жителей столицы и порой нервно покусывала губы.
Эта ночь была особенно тревожной. Ближе к утру мне удалось немного вздремнуть, но Далия так и не смогла утешить себя недолгим сном. Я чувствовала, как между нами вырастает прозрачная непреодолимая стена. И пусть моя Ли старалась казаться хладнокровной, не имеющей обид глубоко в душе, я знала, что она неосознанно винит в случившемся только меня. Возможно, это лишь тревога, изъедающая сердце, заставляла думать о таком, но внутри все так и трепетало, извещая о том, что связь с сестрой угасает, как догорающий огонь.
 
Глубоко вдохнув, поднесла руки к губам и обдала их горячим дыханием. Весеннее солнце совсем не согревало неподвижное тело. Оледеневшую от волнения кожу обжигал прохладный ветер, но обращаться к стихии без особой причины Лориэн мне запретил. Хоть Кай и скрыл нашу с Далией энергию, попытка пошатнуть магический источник могла в одно мгновение раскрыть наши сущности.
От бессмысленного наблюдения за людьми меня избавили спешащие к нам мужчины. Не нужно было обладать магией, чтобы понять, насколько сильно был встревожен Лори. Хлипкая маска спокойствия не смогла скрыть его растерянности, и, похоже, только вид более уверенного короля не усилил наши переживания.
— Повозка с заключенными уже на площади, — поравнявшись с нами, выдал маг обычным твердым голосом, даже не намекающим на сомкнувшую нас четверых нить страха. — Среди преступников Калеб. Они прибыли раньше, чем обычно.
— Обойдем торговый переулок. Там много народу, — сказал Кай, исподлобья осматривая зазывал.
Совсем непривычно было видеть его таким простым, без крыльев и рогов, внешне ничем не отличающимся от людей. Разве что глаза его оставались такими же насыщенно-синими и черные волосы были длинными, стянутыми на затылке кожаным ремешком, что и слегка выделяло его, как и меня, Далию и Лориэна, среди массы жителей Восточных королевств, имеющих с рождения каштановый или холодный русый цвет волос и блеклые, серые глаза.
Лори и Ли быстро пошли в обход таверны, и я, на миг поймав взгляд Кая, поспешила за ними. На узкой мощенной булыжником дороге между плотно стоящими друг к другу домами практически никого не было. Два старика, один из которых, подперев бока, неодобрительно качал головой, а другой чересчур часто всплескивал руками, о чем-то шумно спорили и даже не обратили на нас внимания в отличие от детишек и нескольких женщин, проводивших нас чуть заинтересованными взглядами.
С каждым минувшим домом все громче звучали голоса и надоедливый дуэт лютни и дудочки, спустя недолгое мгновение сменившийся торопливой барабанной дробью. Дыхание перехватило, и, кажется, не только у меня. Мы стремглав бросились вперед, туда, откуда доносился до дрожи противный стук барабанов, означающий одно: казнь должна вот-вот начаться.
Оказавшись на площади, мы с трудом протиснулись сквозь толпу в центр, где возвышался наспех сооруженный эшафот¹. Нас беспрерывно оттесняли в сторону и пихали локтями, кажется, одни из самых ярых поклонников публичных казней. Возгласы восхищения сотрясали все внутри меня, сдавливали испуганное сердце. Я ощущала себя такой потерянной, слабой и неприметной среди разъяренных людей, жаждущих увидеть последние мучения приговоренных к смерти преступников.
Кто-то грубо и со всей силы пихнул меня в сторону, и я оказалась зажата несколькими грузными мужчинами, нагло стремящимися к эшафоту. Потеряв из виду ребят, я почувствовала, как часто и тревожно заколотилось мое сердце. Дышать становилось все труднее, и непривычная, неподвластная мне паника больно впилась своими невидимыми когтями в плечи. Когда я была охотницей и служила Совету, меня не могло так легко напугать и сбить с толку сборище жестоких людей. Как же сильно я изменилась с тех пор… Какой же слабой стала, хрупкой как фарфор, способной разбиться вдребезги от одного неловкого движения, одного небрежного касания.
Неожиданно сильная рука ухватила меня за запястье и выдернула из потока толкающихся людишек. Знакомая хватка была сродни глотку свежего воздуха. Я вскинула голову и поймала успокаивающий взгляд Кая.
 
— Держись, — шепнул мужчина, сжимая мою ладонь, а второй рукой придерживая за спину.
На несколько секунд он позволил мягкой улыбке коснуться напряженных губ, и, рвано выдохнув, я сильнее сжала его пальцы, чувствуя, как паника отступает, но не спешит уходить насовсем. Крепко держа меня за руку, Кай продолжил пробираться к помосту, умело расталкивая людей, которые, вместо того чтобы возмущаться, бросали на нас удивленные взгляды.