Безумство (ЛП)

Уивинг.
Тошнота накатывает на меня нескончаемой волной. Услышав это имя, произнесенное вслух, я вздрагиваю.
— О, нет. Мне бы очень хотелось, чтобы он отделался предупреждением, Джейми. Я думаю, было бы здорово, если бы он вышел на свободу, а потом снова попытался убить меня. Надеюсь, в следующий раз он добьется успеха.
Агент Лоуэлл гримасничает, покачиваясь на цыпочках. На улице очень холодно. Дождь превратился в снег пару часов назад, и ветер воет на крыльце. Наверное, мне следовало пригласить его войти, но что с того? Черт возьми, подайте на меня в суд. Я очень устала. Мои манеры взяли академический отпуск.
— Послушай, Сильвер. Я знаю, что все это действительно ошеломляет. Разговоры о том, что случилось, должно быть, навевают много плохих воспоминаний, но я бы не был здесь, если бы это не было важно. А что, если Джейк выйдет и придет не за тобой? Что, если он ранит кого-то еще, и еще одного нападения можно было бы избежать, если бы...
Закатив глаза, я возвращаюсь в дом, оставив дверь открытой.
— Хватит. Вы уже высказали свою точку зрения. — Я просто хочу, чтобы все это наконец закончилось. Отослать агента Лоуэлла только для того, чтобы иметь с ним дело в другой раз, равносильно откладыванию неизбежного; с таким же успехом я могла бы просто покончить с этим прямо сейчас.
На кухне наливаю кофе в фильтр, выливаю его в машину, захлопываю крышку и нажимаю кнопку заваривания. В углу, лежа в своей постели у двери кладовки, Ниппер оскаливает зубы и рычит на незнакомца в доме. Агент Лоуэлл — на мой взгляд совсем не похож на Джейми — кривит губу, глядя на собаку, а затем перегибается через кухонный стол, опираясь на свои предплечья. Ему, наверное, за двадцать. С его грязными светлыми волосами, аккуратной щетиной и ледяными голубыми глазами, он хорош собой и знает это. Уверенность вытекает из него, как будто его пригвоздили картечью, и он просто не может остановить поток. Держу пари, что женщины всех возрастов тают, когда он поворачивает к ним свою хитрую, наполовину извиняющуюся улыбку. Впрочем, Джейк тоже был хорош собой. Я поняла, что хорошая внешность не делает тебя хорошим человеком. Твоя внешность ни хрена не значит, если твоя душа черна, как смола. Я прислоняюсь спиной к плите и складываю руки на груди.
Агент Лоуэлл, похоже, не знает, что делать с моим пустым взглядом.
— Как я и сказал. Есть несколько вещей, которые я хотел бы прояснить... — Мужчина замолкает.
— Вперед.
— Ты сказала офицеру, который допрашивал тебя в больнице, что Джейкоб Уивинг изнасиловал тебя в начале этого года. Я немного запутался. Если ты подверглась сексуальному насилию со стороны Джейкоба, то почему в досье не было никакого отчета?
Мои нервные окончания покалывает, тысячи крошечных огненных муравьев кусают плоть между лопатками и вниз по тыльной стороне рук. Серьезно? Он что, собирается тянуть это дерьмо?
— Я не подавала никакого заявления. Слишком боялась того, что случится, если я это сделаю. Девушек судят, когда они употребляют слово «изнасилование». По моему опыту, от этого слова многим мужчинам становится не по себе. К тому времени меня уже достаточно унизили. Я не смогла бы справиться с бесконечными расспросами и исследованиями. Я рассказала об этом одному человеку, и он все преуменьшил. Старался делать вид, что ничего необычного не произошло. Да, я сообщила сейчас, и, нет, я не думаю, что это подходящее время, когда Джейк сидит взаперти за другие преступления. Не думаю, что все это удобно. Я сделала то, что должна была сделать, чтобы пережить один день, а потом и следующий. А потом еще один. Вот и все.
Лоуэлл надувает губы, его рот опускается в обоих углах. Это «Ладно. Возможно это правда» лицо. Мне хочется ударить ублюдка.
— Окей. После инцидента ты сказала, что ходила по магазинам за какими-то вещами из аптеки?
Всякое выражение исчезает с моего лица. Ходила по магазинам? Гребаный шопинг?
— Я пошла за таблетками на следующее утро, потому что не хотела забеременеть после того, как три разных парня вонзили в меня свои члены. Я не запасалась блеском для губ и средствами для волос.
 
— Логично, — говорит он, покусывая внутреннюю сторону щеки. — Очень логично. Я имел дело со многими случаями изнасилования. Большинство девушек не проявляют такого уровня предусмотрительности. Обычно они слишком расстроены, чтобы думать об этом…
Кофеварка звенит, шумно булькая, когда начинает наливать сваренный кофе в графин. Тем временем на меня снизошло ошеломляющее спокойствие.
— Для чего вы действительно здесь, Джейми? Что вы хотите от такого допроса? На Зен напали. Вы ведь видели те фотографии, верно? Они не оставляют много места для догадок. Она дала свои показания. Джейка уже посадили за участие в контрабанде его отца, не говоря уже о том, что он сломал мне почти все ребра и пытался повесить в школьном спортзале. Как я уже сказала, теперь я ничего не получу от сообщения о нападении. Джейк будет гнить за решеткой очень долго…
Агент Лоуэлл широко улыбается, глядя на накрытую тарелку с печеньем возле вазы с фруктами справа от него.
— Точно. — Мужчина пожимает плечами. — Кроме того, что люди заискивают перед твоей подругой. Они очень сочувствуют ей. Ее больничная палата похожа на элитный цветочный магазин. Но ты... — он демонстративно оглядывается по сторонам в поисках цветов, которые мне еще не прислали. — Они меньше сочувствуют твоей истории, Сильвер. Люди, кажется, думают, что у тебя были причины нацелиться на Джейка. Какая-то школьная вендетта. Ты ведь когда-то была влюблена в него, не так ли?
Высокий, бесконечный звон звенит в моих ушах, приглушая мои мысли. Я не верю... он не может быть... серьезным, черт возьми? Я с трудом подбираю слова, чтобы опровергнуть его намеки, но даже не могу вспомнить, как говорить.
К счастью, мне это не нужно.
— У вас должна быть чертовски веская причина находиться на моей кухне и допрашивать мою несовершеннолетнюю дочь без присутствия взрослых, детектив.
Я не слышала, как папа подъехал к дому. И не слышала, как открылась входная дверь. Мой отец врывается в кухню, как гроза, источая темную ярость, которая заставляет Лоуэлла оттолкнуться от кухонного островка, самодовольное выражение на его лице превращается в маску профессионализма.
— Мистер Париси. Сильвер согласилась поговорить со мной. Она очень умная девочка. И знает, что если ей нечего скрывать, то она должна…
Ниппер спрыгивает с кровати, клыки обнажаются, громко лая, когда мечется взад-вперед перед детективом, показывая ему свои зубы. Папа не говорит ни слова, чтобы остановить его. Я бы сказала, что никогда не видела своего отца таким сердитым, но в последнее время я слишком часто видела его таким раздраженным. Он хватает Лоуэлла за плечо, сжимает его куртку и толкает в сторону коридора.
— Ничего из того, что она только что сказала тебе, не может быть принято в качестве доказательств. У тебя нет моего разрешения находиться в этом доме. Убирайся отсюда, пока я случайно не пристрелил тебя за незаконное проникновение. — Он толкает Лоуэлла, и детектив отшатывается назад, едва не спотыкаясь о собственные кроссовки. Он проводит языком по зубам, поправляет куртку и пятится к двери.
— Не слишком умно угрожать агенту УБН, мистер Париси. Но не стоит волноваться. Я не буду принимать это на свой счет. Я могу только представить, как это тяжело — пытаться самостоятельно поднять проблемного подростка.
Папа снимает очки и кладет их на столешницу.
— Мне плевать, кто ты и на кого работаешь. Клянусь Богом, если ты не выйдешь из моего дома в ближайшие три секунды, у нас с тобой будут проблемы.
 
Высокомерная усмешка Лоуэлла не исчезает. Даже на секунду. Оглянувшись через плечо отца, он смотрит мне прямо в глаза и подмигивает.
— Мы еще не закончили, Сильвер. В следующий раз я буду задавать эти вопросы в комнате для допросов, и там будут камеры, направленные тебе в лицо. Уверен, что тогда правда выйдет наружу. А пока вы двое убедитесь, что наслаждаетесь оставшимися выходными, хорошо?