Marquis Von Emden (СИ)
Штурм начался на следующий день, очень рано утром, едва начало светать. Увы, картина повторилась и практически все сардинцы, шедшие впереди, перед французами, были выбиты. Боске вовремя отдал приказ к отступлению, а после запросил перемирие, сразу выделив десять тонн пороха. Никто не знал, почему генерал так не любит Сардинское королевство, да и выглядело всё достаточно обыденно. Если король Виктор Эммануил Второй пришлёт ещё тридцать тысяч, то тогда Франция может просто отобрать Ниццу и Савой у пьемонтцев без боя и не входить в непонятный сговор с Австрией.
- Опять столько добра потрачено, - почему-то старчески бухтел барон Врангель, которому было всего лишь пятьдесят девять лет, - Олег Александрович, во сколько же вам война обходится?
- Безумно дорого, Карл Егорович, не хочу сумму даже озвучивать, всё равно не поверите.
- Понимаю и сочувствую. Эдак государь с вами никогда и не расплатится.
Действительно, расходы исчислялись миллионами хотя договор с Пруссией резко облегчил транспортировку грузов из Фризии и Ганновера в Россию. Тем более, что на территории Пруссии вовсю строились железные дороги. Несколько месяцев войны обошлись в такую мощную копеечку, что никакие махинации не покроют. Проект "МММ" подходил к концу, продали со скрипом сорок тысяч акций по сто фунтов за штуку, самому Старко подогнали лишь два миллиона фунтов. Остальное ушло в оплату исполнителям или было украдено. Главное, что активисты уже растворялись в неизвестности, а европеоиды пока продолжали искать возможность ещё красивых бумажек прикупить. Самый удачный момент для самоликвидации.
Попаданец вспоминал, как в перестройку его знакомый попал на красивой, но подлой финансовой операции. В Алма-Ате организовали эффектную замануху в 1992 году, якобы только для знакомых и не треплющихся. Так знакомец вложил туда сорок миллионов рублей, полученных в кредит, а через два месяца получил восемьдесят (по договору). Обрадовавшись халяве (доллар-то рос не так быстро, да и кредит можно было возвращать рублями, без индексации) он всеми правдами и неправдами набрал кредитов на сто двадцать лямов. И умолчал, зараза, о предоставившейся возможности, когда первую прибыль получил. Зато сразу примчался поныть, узнав что его новый взнос накрылся медным тазом, как и у других "посвящённых". Их оказалось много и все "хранили тайну быстрого обогащения". Организаторов так и не нашли, а скорее всего даже не напрягались. Силовые ведомства тоже хотели кушать регулярно и вкусно. А вот сам "МММ", по мере роста курса доллара, поддержал многих знакомых пенсионеров, как ни странно. Люди продавали их акции по более высокой цене, а потом снова покупали и снова продавали в течении долгого срока. Кстати, именно в Алма-Ате курс доллара вырос с тысячи двести рублей до пяти тысяч всего лишь за несколько дней, когда Казахстан выперли из рублёвой зоны. Тогда изо всех республик приезжали в Алма-Ату на перемыв рублей в доллары, а баксов в рубли. Прикольно, но алма-атинские посредники нажили больше всех в тот период.
Ознакомившись с только что полученными от Вересова цифрами, Старко грустно почесал затылок. Великий герцог хотел миллион талеров за провинцию Ольденбург, сто тысяч за крошечный Дельменхорст и триста тысяч за столицу. После чего готов был распродать в частные руки свои дворцы и прочие охотничьи домики и переехать в Любек. Титул оставался за ним, да и ладно, зато все земли окончательно станут нашими. И придёт время пытаться затащить под свою руку Бремен со всеми музыкантами. В Старкоград ушёл одобрямс, так как хотелось определённости и стабильности.
Правда итоговый баланс война-индустриализация-разработки-оружие-боеприпасы-формирование армии удручал. Два миллиона фунтов весом в двенадцать миллионов рублей будут вскорости потрачены. Другую махинацию затевать не хотелось (и так по краю лезвия прошёл), а постоянный приход - лишь пряности и кофе Цейлона и доля в золоте Балларата. А, ну да, и двадцать процентов в доходе Круппа. Конечно, в загашнике останется миллиончика три в рублёвом эквиваленте, но вдруг Бремен захочет войти в состав Фризии-Старко? Хоть мировую бумажную валюту вводи и продавай её за иноземные тугрики. Эх, ну почему попаданец учил военное дело, а не какую-нибудь экономику с финансами? В крайнем случае, научился бы быть ловким пронырливым манагером или дистрибьютором. Наверняка сейчас был бы всемирным триллиардером, тайным повелителем земного шара. Другие-то так умудряются в книгах!
А может судьбина такая, невезучая? Сколько роялей не давай - всё без толку. Нафига, спрашивается, отказался от доли в интенсификации патриаршьих земель? Уже столько её перешло на новые рельсы, что не только церковных крепостных накормили, но и экспорт продовольствия намного вырос. Правда, чуток боком выходит. Всё меньше самих крестьян требуется для обработки земли. Хорошо, что высвобождающиеся руки используются в развивающейся сельской промышленности. Но завтра начнут образовываться уже излишки рабочих рук, а для них в городах пока нет массы рабочих мест. И что теперь, умолять церковь строить заводы и фабрики в городах? Тогда получится своеобразное теократическое государство, а либералы и интеллигенция будут ругаться и возмущаться. Это ведь они - ум, честь и совесть народа, а не церковники. Да и какая это цивилизованность, когда чиновники будут вытеснены монасями и перестанут уворовывать всё, проходящее через их руки или находящееся в зоне их ответственности.
Народ не поймёт и не поддержит, коли власть первого сословия потихоньку перейдёт в руки второго. Нет-нет, такое допускать нельзя! Пусть уж лучше дворяне измываются и беспределят, а чиновники воруют, чем...
Глава 39
Глава тридцать девятая
Пользуясь начавшимся перемирием, генерал Боске отдал приказ срочно эвакуировать французские позиции подальше от Килен-балки. Новые траншеи потянулись вдоль Докового оврага, чтобы иметь полторы версты до новой линии Старко. Перемещали всё: и солдат, и орудия, чем разгрузили всю юго-восточную часть осадных позиций, примыкавшую очень близко к Камчатскому люнету. Англичане сначала возмущались, так как все позиции правой Ланкастерской батареи оказались оголены. Но наткнувшись на упёртость лягушатников в принятом решении начали освобождать свой холм, где им так уютно жилось во время осады. Опять загубили много лошадей, перетаскивая тяжеленные орудия за овраг. На гору Воронцова затащить за два дня не удалось, поэтому окапывались на склонах, причём временно.
Нашёлся ушлый американский журналист, задавший вполне любопытный вопрос:
- Мсье генерал! Английская группировка примерно одинакова по количеству с корпусом Старко. Как вы думаете, каков будет исход сражения, если бы они столкнулись в прямой схватке?
Ответ Боске прозвучал честно и откровенно.
- Тогда от англичан останется лишь память и корабли в море.
Лёгкая шутка дошла до лорда Реглана, который хворал последнее время. Неизвестно, то ли он обиделся, то ли осознал истинность, но через несколько дней фельдмаршал умер. Пришлось ждать нового командующего для англичан.
Через пару дней после окончания перемирия прибыл ожидаемый Старко сюрприз. Оказывается, ещё два года назад, началось формирование сводной дивизии на деньги и под контролем патриархии. Бронированный стрелковый полк из пяти батальонов по тысяче солдат в каждом, вооружённых сестрорецкими винтовками и револьверными ружьями. Артиллерийский полк из четырёх батарей полевых стальных орудий Круппа и восьми гаубиц. Ракетный дивизион с шестнадцатью установками. Полк бронированной кавалерии (тысяча всадников) с револьверными ружьями русского производства. Дорогущее подразделение сразу перешло в подчинение Старко согласно имеющимся документам. Причём, очень мобильное, даже пехотинцы приехали на лошадях ганноверской породы. Не тех, которые скаковые для соревнований, а тех сильных и быстрых из которых скаковую породу и выводили. Дивизию временно возглавлял отставной генерал Иоганн Штюрмер, когда-то перешедший на сторону русских во времена вторжения Наполеона.