Сломленные (СИ)
Дракон — гордое и опасное создание, обладающее острым умом, и тем не менее дракон имеет некоторые слабости (ну давай, расскажи-ка мне о слабостях дракона, пустозвон недоделанный!). Первым делом при встрече с драконом оставайтесь недвижимым (ага, чтобы дракону было проще тебя сожрать). Старайтесь смотреть ему в глаза: так дракон убедится в вашем бесстрашии (скорее, вы так проявите свое неуважение. Если красный дракон просто поджарит, то черный будет медленно откусывать от вас по кусочку. Да, Георг, продолжай. Это замечательная книга для смельчаков, которым наскучила жизнь, но принять аконитовую настойку не позволяет их геройская натура).
Всем известно, что слабое место дракона — его гордыня. Заставьте его сомневаться в своих силах! (о-о, даже не думайте! Если поделить вес лапы дракона на смертоносность и скорость, а затем умножить ее на гнев тысячелетней ящерицы, получится мокрое окровавленное пятно). Однако если чудище осталось невозмутимым, верный способ убить его — ударить копьем ровно в грудь. Чешуя в том месте мягкая, и пробить ее сможет даже ребенок (так мне неподвижно пялиться ему в глаза или с криком нестись на него с копьем? А если у меня меч, а не копье? И откуда взялась сказка про «мягкую чешую»? Броню на груди не пробьет и таран. С большей вероятностью обломок копья отскочит от дракона и воткнется вам в ногу).
Есть еще хитрость, чтобы усыпить бдительность дракона. Ящера можно задобрить, принеся ему в дар драгоценности или молодую девушку (Хм-м, два блюда по цене одного). Блеск золота ослепит его, что даст возможность напасть (о Создатель, на кой дракону золото? Вы давно дракона на рынке видели? Может он украшает камнями доспехи? Нет? А может, раздает монеты крестьянам? Георг, завязывай писать эту чушь! И кстати, с чего это все взяли, будто дракону есть дело до возраста? Вот если б девушка была тучной… кхе-кхе, простите).
Мораль сей истории: читайте хорошие книги и не верьте каждому слуху. У вас должна быть своя голова на плечах. И нет, дракона в этой книге не будет. Даже не просите!
А тем временем история принимает неожиданный оборот. Теперь Никс не один, но его история ненадолго уйдет на второй план. Все дело в том, что есть еще один герой, играющий важную роль в становлении славного отряда наемников, чье название у всех на слуху (и которое я забыл).
Так вот, история начинается…
— Из заметок Йона Странника.
Глава 19
2152 год Новой эры. Хоэнтвиль — столица Ферксийской Империи.
Пожар. Разрушения. Боль. Хоэнтвиль пылает в огне междоусобной войны. Ферксийцы с упоением убивают друг друга: брат идет на брата, сын на отца. Единство утеряно, восстание провалилось. Верные императору гвардейцы и жители сминают шаткие ряды защитников свободы, мирной жизни. Пути отхода перекрыты; тлеющий уголек надежды погас.
— Предатели! Убить их! — с покрасневшими от злобы и ненависти глазами вопит толпа. — Казнить! Император покарает вас!
— Слава Оттону! — кричат ликующие воины. — Пленных не брать!
Грязные, напуганные мальчишки продолжают сжимать башенные щиты со стертым гербом империи. Их глаза полны решимости; они готовы умереть за свои идеалы. Храбрые, стойкие, верящие в мир юнцы через страх, через боль, через слезы выставляют пики вперед.
— Мама, — шепчет один из них надломленным голосом. Едва ли он пережил двадцатую зиму. — Прости, — рука с оружием дрожит, — прости меня.
Звучит боевой горн. Под громоподобные звуки посреди несгибаемого воинства взмывает ввысь новый флаг — сияющее солнце с крыльями ангела. Недовольный гул кровожадной толпы усиливается; плевки летят в сторону мятежников; гвардейцы приготовились пойти в последнее наступление.
— Стоим до конца! — ревет в ответ командир восставших.
Маркус. Он стоит в первом ряду, по его бороде стекает кровь, лицо исполосовано мечами. Великий воин, славный предводитель и верный соратник, который решил погибнуть, отстаивая забытые империей принципы. — Кто мы?!
— Войны! — кричат в ответ мальчишки.
— Я не слышу! Кто мы, мать вашу?!
Страх сходит с лиц гордых ферксийцев. Все как один проревели:
— Войны!
— За что мы бьемся?
— За свободу!
Маркус опустил покореженное забрало.
— Мы не бежим от смерти! — Он стучит древком о камень. — Мы не дрогнем перед фанатиками! — Стук стал громче и яростнее. — И нас не страшит Создатель, — полушепотом добавил ферксиец, выставив копье.
Терпение преданных Оттону людей иссякло. Никто не вправе порочить имя великого императора! Разгоряченные гвардейцы вместе с озверевшими жителями бросились в самоубийственную атаку. Ни строя, ни плана, ни взаимопомощи. Необузданная сила многотысячной толпы неслась навстречу мятежникам.
— Смерть вшивым предателям! За императора!
— Покажите этим псам железную волю сынов Ферксии! Сомкнуть щиты!
Армии столкнулись.
****
1271 год Новой эры. Неподалеку от Жемчужины.
— Господин? — Темный эльф коснулся плеча Посредника.
Ферксиец нехотя открыл глаза. Сон не принес покоя, лишь новые кошмары. Все еще уставший он встал с постели, умылся, поглядел в грязное зеркало. Вздулись мешки под глазами, но глаза стали злее, а щетина приобрела свинцовый блеск. С каждым днем он ощущал, что жизнь по крупицам уходит, оставляя пустую оболочку. От былого свирепого война не осталось и следа.
Посредник оперся руками о чан с водой, опустил голову и прислушался к стуку сердца. Тишина.
«Надо уже перестать надеяться».
— Что нового, Укаре? — Он развернулся к телохранителю, тряпкой стряхивая холодные капли с жилистой шеи и плеч. — Неужто кто-то жив остался?
Эльф покачал головой.
— От города камня на камне не осталось, — на ломаном ферксийском ответил он. — Если Поллукс или кто-то еще уцелели, то благодаря магам. Я принес дурные вести. — Эльф кинул на стол окровавленный медальон. — Рата мертв. Тело изрезано уже после смерти.
Посредник взял воинский знак и покрутил в руке. На нем красовалась руна «Кво» — око, укрытое ветвями, — принадлежность эльфа к школе Ищущих путь. Обычный смертный не смог бы разглядеть последователя Пути. Посредник нахмурился, сжал медальон в кулаке.
— Как изрезали тело?
— Разделенный на три части круг. — Укаре ткнул себя в грудь. — Прямо тут. Одна часть — капля, вторая — солнце, а третья… — Он задумался. — Не знаю, на что это похоже.
— Небо, — ответил Посредник. Сомнений нет — Конрад пришел по его душу. Ферксиец сурово посмотрел на телохранителя. — А Никс? Он жив?
Укаре кивнул.
— Даже больше. Он собрал небольшой отряд. Сейчас они на побережье, залечивают раны.
Посредник искренне удивился.
— Да? Вот уж не думал, что Никс сможет терпеть возле себя живых людей. А кто там, если не секрет? — Ферксиец налил в кружку воды.
— Дворф-пиротехник, женщина с татуировками на руках и мальчишка с повязкой на глазу. На вид иллариец.
Посредник поперхнулся.
— Кха-кха, мальчишка?! С птицей?
— Небольшой белый сокол…
— Дерьмо! — Посредник быстро накинул на себя рубаху и сапоги. — Где мой сюртук? Укаре!
— Вчера вы хотели бросить его в огонь, господин, потому что он провонял дымом. Сюртук снаружи, проветривается.
После взрыва Посредник был вынужден ненадолго залечь на дно. Обветшалый дом в глухой чаще, покрытый мхом и плесенью, виделся ему неплохим убежищем, а из-за непредвиденных случайностей отдых пошел насмарку. На всем континенте проживают тысячи людей и нелюдей, но Никс неведомым чудом умудрился встретить именно этого мальчишку! Именно этого чокнутого гнома и дикарку с Пламенных островов! У судьбы скверное чувство юмора.
Ферксиец упал на четвереньки, заглянул под кровать, приподняв простынь. Клубы пыли полетели в лицо.
— Тьфу ты! — Он сплюнул. — Гадость какая! Где портупея и револьверы? Укаре!