Что творится под этой крышей (СИ)

Я стояла столбом как последняя дура, не имея понятия, что теперь делать, посмотреть на Честера было выше моих сил, я пылала так, как будто сейчас реально сгорю от стыда.
Он молча взял меня за руку и повёл. Я чувствовала взгляд в спину ещё очень, очень долго.
* * *
Я набралась смелости подать голос только тогда, когда мы свернули ещё раз, чтобы нас точно было не видно.
— Куда мы идём?
— За моей курткой.
Я молча кивнула, продолжая идти прямо и смотреть на дорогу перед собой, мои пальцы в его руке как будто онемели, я вся как будто онемела, без единого шанса на возвращение в реальность.
«Я сейчас проснусь, вот-вот, уже почти, ещё совсем немного и всё. Я проснусь. Я открою глаза в гнезде на чердаке, с книжкой про волшебницу и фамильяра на фоне кабинета зельеварения, открытой на эпилоге. Я открою глаза, захочу пить, найду какую-нибудь недопитую кружку и допью. И подумаю — надо же, приснится же такое. И где-нибудь на полке будет Санюшкин блокнот, где пункты есть, а значений под ними нет — я не написала ещё, мне было не до того. 
В доме через дорогу будет спать Альбинка, которой со мной больше не интересно дружить, и я буду из-за этого обижаться, но вымышленного парня себе сочинять не буду, потому что это очень плохая идея, я бы в жизни этого не сделала, это такой риск. Если она узнает, она как минимум сильно обидится, а в самом ужасном случае — у неё появится страшный, пипец какой эффективный рычаг давления на меня, я стану её рабом до конца школы. 
На что хватит её фантазии? Альбинка изобретательна. А ещё очень обидчива. И совершенно не видит границ, когда вдруг кого-то невзлюбит, она гений неявного буллинга, она меня социально похоронит. Надо проснуться, надо сосредоточиться и открыть глаза в реальности...» 
— Осторожнее!
Я резко очнулась от шаркающего звука и поняла, что это мои ноги, я чуть не упала.
«Голова закружилась...» 
Я не чувствовала ног и вообще ничего не чувствовала, Честер держал меня за плечи и пытался заглянуть в лицо, мы больше никуда не шли, просто стояли напротив, мне было от этого ужасно неловко, я не знала, куда смотреть, чтобы не смотреть на него.
— Маша, ты в порядке? Ты пила что-нибудь?
— Нет, — тихо ответила я, — просто голова закружилась.
— С тобой часто такое бывает?
— Нет.
— Ты нормально себя чувствуешь?
— Я чувствую себя ужасно.
— Почему?
Я промолчала, попыталась осмотреться, чтобы понять, где мы вообще. Вокруг тянулись от земли до неба сосны, медленно покачивающие весь мир, между ними светилось фиолетовым небо в серо-оранжевых облаках, мне от этих волн опять стало плохо, голова закружилась ещё сильнее, Честер встряхнул меня:
— Маша! Что с тобой?
— Что ты хочешь за молчание? — мой голос звучал так тихо, что я опасалась, что он не услышит и придётся повторять, но он услышал. Усмехнулся с не особенно натуральным самодовольством и протянул:
— Надо подумать. А что ты можешь? Есть у тебя особые таланты?
— Ничего не могу, я небокоптитель.
Он нервно усмехнулся и перестал прикидываться, сказал успокаивающе серьёзно:
— Просто отдай мне куртку и я пойду. Там в карманах паспорт, кошелёк, ключи и телефон, на который я два дня звонил. Ты не слышала?
Я поражённо закрыла лицо руками, покачала головой и призналась:
— Я не слышала, я только сегодня узнала, что унесла твою куртку. Я вообще думала, что это Андрюха её забыл, у него почти такая же.
— М. А кто у нас Андрюха?
— Тот парень, который тебя ударил.
— Я догадался, спасибо, — фыркнул он, — кто он тебе?
— Он сидит за передней партой.
— Маша... Я не спрашиваю, где он сидит.
Я нахмурилась и осторожно подняла глаза, пытаясь по его лицу понять, что он хочет услышать, но опять как будто обожглась и резко отвернулась, чувствуя, как ноги опять подкашиваются и мир начинает идти волнами вместе с соснами и фиолетовым небом.
— Пойдём, — Честер развернул меня в нужную сторону, обхватил покрепче и повёл, я молчала и смотрела под ноги, серьёзно боясь, что упаду.
 
Когда мне на глаза попалась знакомая соседская калитка, я опять как будто очнулась в реальности и резко отстранилась, думая о том, что скажут мои глазастые соседи, увидевшие в окно, как меня ведёт домой с дискотеки парень, а я шатаюсь.
— Маша?
— Всё нормально, — я попыталась отпустить его руку, но поняла, что и раньше её не держала, это он меня держал, а мои пальцы были расслабленными, если бы он отпустил, они бы выскользнули, но он не собирался.
— Что случилось?
— Не хочу, чтобы соседи нас увидели.
Он вздохнул так, как будто я очень странный и непоследовательный человек, но руку отпустил. И я сразу об этом пожалела.
«Если я сейчас проснусь, я тоже пожалею. Но будет поздно.» 
Мы подходили к моему дому, я смотрела на свой чердак и мысленно приглашала своего вымышленного Честера туда, похвастаться, поваляться в гнезде, всё такое.
«Всё такое.» 
Опять стало дико жарко, я с неприятным внутренним скрипом призналась себе, что если сейчас проснусь, то буду жалеть, что не осталась с ним на дискотеке, мы могли бы потанцевать.
Это опять вспыхнуло в голове синим — дым, полоски света, белые узоры на груди и он идёт ко мне, так уверенно, как будто здесь нет больше никого, к кому он хотел бы идти.
— Маша?
Я вздрогнула, выходя из задумчивости, неосторожно посмотрела на него, в который раз вспыхнув от этого контакта, хотя он меня не касался и вообще стоял довольно далеко — мы пришли. Я поняла, что застыла у калитки, потому что мне нужно было открыть её, а я всегда в этот момент второй рукой доставала ключи, но сейчас их не было в кармане, и кармана не было, потому что не было кофты — я её не забрала из гардероба. Я не замёрзла только потому, что внутри меня пылало адово пламя, мои персональные черти, которым для моей грешной души было вообще ничего не жалко, раскочегарили его так, что был бы здесь снег — я бы его на метр вокруг растопила.
— Всё нормально, — сказала я, толкнула калитку и вошла, жестом приглашая его за собой, указала на лавочку у крыльца, которую сама сделала в прошлом году: — Присядь. Я сейчас принесу.
Он сел, я достала запасные ключи из-под тайной доски и очень тихо открыла дверь, делая вид, что у меня никаких сюрпризов, я просто не хочу тревожить маму ради такой ерунды, я вообще на минуточку и сейчас уйду.
Войдя, я на автомате сняла куртку и бросила в кресло на веранде, а потом замерла и осознала, что я сделала.
«Как ему это удаётся? Второй раз!» 
На моём кресле лежали две, просто две куртки одного парня, и я оба раза не поняла, каким образом они на мне оказались.
«Ниндзя, блин. Стиль призрачной куртки.» 
Я схватилась за голову, беззвучно вопя в себя, где мой вопль могли услышать только мои личные черти, которые решили, что я ору потому, что моей грешной душеньке холодно. Меня опять бросило в жар, я схватилась дрожащими руками за телефон и набрала Великую, которая меня сюда привела, а потом бросила выкарабкиваться самостоятельно.
— Да, Маш?
— Санюшка... — я стала шмыгать носом и издавать звуки рыдающего привидения, — что мне делать?
— Эм... А что ты уже сделала?
— Ничего.
— Ну, продолжай делать ничего — он поймёт, что зря пришёл, и уйдёт.
— Ну Сань...
— Что ты хочешь услышать?
Я ничего не хотела услышать, я хотела рыдать в трубку, а она чтобы утешала. Но это было не в её стиле сегодня, похоже.
— Маша, а как ты хотела? Я тебе сказала чётко, что и как надо делать! Нет — ты не будешь заниматься скучной ерундой, тебе так не нравится, тебе надо, чтобы весело, задорно, с ветерком! Ну, лови. Что тебе сказать? Нравится? Ветер в ушах весело свистит?
— Ну Саша... Мне помощь нужна, а не критика!
— Помощь тебе? Пророчество от Великой Саньи? Без проблем. Жди сообщение, сейчас напишу, чтобы вещдок был, с датой и временем.