Голодные Игры глазами Пита Мелларка (СИ)

— Тебе смешно? — осудительно спрашивает у него она.
— Очень, — прыскает он.
— Нам всем будет совсем не смешно, когда спонсоры захотят отыграться на них на арене! — кричит она.
— Отыграться на ком? На нем? — он тыкает в меня пальцем, — или может на ней? — он показывает на Китнисс. — Эти два ребенка через пару дней будут сражаться на арене с кучкой самоуверенных машин-убийц. Так что поверь, на них уже отыгрались.
Похоже, он убеждает Эффи, потому что она успокаивается и неуверенно кивает.
— Хотя, если взглянуть на это с другой стороны, то спонсоры должны были внимательно наблюдать за всем, что делали трибуты, — говорит она. — Это невежливо с их стороны. Ладно, Китнисс. На этот раз я надеюсь, что все обойдется, но прошу, больше ничего такого.
— Хорошо, — отвечает Китнисс. Хоть она и старается ответить серьезно, все в этой комнате понимают, что она все равно будет поступать так, как сочтет нужным.
Эффи смотрит на часы и вскрикивает безгласым:
— Посмотрите сколько времени! Включайте телевизор, живо! — несколько парней кидаются выполнять ее приказ. И через считанные секунды на экране появляется вечный ведущий Голодных Игр — Цезарь Фликерман. Он берет интервью у главного распорядителя Сенеки Крейна.
Сенека является главным распорядителем в течение уже нескольких лет. Говорят, что его держат так долго, потому что он отличается необыкновенной жестокостью по отношению к трибутам. И это, действительно, так. Последние годы бедные трибуты терпят ужасные вещи: монстры, созданные Капитолием, климат, в котором невозможно долго прожить, ну и, конечно, бесконечные ловушки. Будто мы и так не умрем от рук друг друга…
— После этого интервью объявят ваши баллы, — поясняет Эффи.
— Готов поспорить, парень из второго получит высший бал, — восклицает Хеймитч.
— Хеймитч, — злобно осаживает его Эффи, — помолчи!
Все в этой комнате, считая меня, обеспокоены этим событием, только Китнисс опять принялась смотреть в одну точку. Ей что, на все плевать? Если так, то мне предстоит очень тяжкая работенка на арене.
— Нас как всегда объявят в последнюю очередь? — интересуюсь я.
— Да, вначале твои баллы, а потом баллы Китнисс, — услышав свое имя, она на секунду оборачивается, но потом опять принимается пялиться на край стола.
— Что ты там увидела? — не удерживаюсь я.
— Где?
— Прямо перед собой. И еще на стене в тренировочном зале.
— Мне что, нельзя просто задуматься? — возмущенно говорит она, — у меня же нет секретного места, как у тебя…
— Секретное место? — усмехаюсь я, — оно вовсе не секретное! Все о нем знают. Тем более никто не запрещал тебе туда тоже приходить.
— Да, но я… — Эффи прерывает ее на полу слове.
— Тихо! Всем тихо! Начинается! — она хлопает в ладоши и усаживается поудобней. Китнисс бросает в ее сторону недовольный взгляд, но все же замолкает. Ну и правильно, с Эффи лучше не спорить.
Дальше на экране будет появляться фото трибута, а под ним его балл.
Как и ожидалось, профи получают от 8 до 10, все остальные радуются скромной пятерке или четверке. Катон получает щедрые 10 баллов, Хеймитч вскрикивает, что он был прав, но Эффи осаживает его одним взглядом. Девчушка из дистрикта-11 получает семерку. Удивительно, чем она завоевала спонсоров? На вид ей не больше десяти лет, но на самом деле ей, наверное, двенадцать.
На экране появляется мое фото, я сжимаю кулаки и закрываю глаза. Цезарь говорит что-то о нашем фуроре на Церемонии открытия, а потом называет мой балл. Мои глаза по-прежнему закрыты, поэтому я полагаюсь только на слух. И если он меня не подводит, я получаю восемь баллов! Открываю глаза и вижу, что не ослышался. Восьмерка — это же просто потрясающе! Все вокруг похлопывают меня по спине и усыпают поздравлениями. Хеймитч ободрительно кивает.
Я справился!
Теперь наступает очередь Китнисс, мое сердце по-прежнему колотится с ужасной силой.
— Посмотрим, сколько получила наша Огненная Китнисс, — весело произносит Цезарь. Потом он приходит в замешательство и пару секунд ничего не говорит. Неужели ей поставили настолько маленький балл, что сам Цезарь не верит своим глазам?
 
— Она получает одиннадцать, — произносит он и одаряет нас всех своей улыбкой.
Одиннадцать? За то, что выстрелила в спонсоров? А мне, чтобы получить высший бал, надо было в них гирю запустить?
Хотя какая разница? У нее самый высокий балл среди трибутов, я тоже не в самом конце. У нас есть шанс выжить! Ну, точнее, у Китнисс есть шанс выжить, а у меня — помочь ей в этом.
Я поворачиваюсь и смотрю на Китнисс. Она сидит и сама ничего не понимает.
— Поздравляю, — говорю ей я.
— За что мне дали одиннадцать?
— Повелись на твою наглость, солнышко, — отвечает Хеймитч.
— Да какая разница? Мы в фаворитах! — восклицает Эффи, — теперь точно будут спонсоры, которые захотят вам помочь!
Я счастлив. В груди у меня появляется приятное чувство, будто там кружат бабочки. Спонсоры по заслугам оценили наши способности, это значит, что многие захотят нам помочь. На данном этапе Хеймитч может нами гордиться.
Ужинаем мы все вместе. Наши менторы и стилисты не переставая нас хвалят. Китнисс перестала смотреть в одну точку и общается со всеми очень дружелюбно. Даже со мной она говорит, как с настоящим другом, но потом я вспоминаю, что Хеймитч сегодня скажет ей, что я не хочу больше тренироваться вместе, и начинаю пресекать все попытки заговорить со мной с ее стороны.
— Завтра важный день, — говорит Эффи
— Да, — подтверждает Хеймитч, — я расскажу им все после ужина.
Когда все заканчивают есть, Хеймитч говорит, чтобы мы шли в свои комнаты и что он позовет нас, когда уточнит кое-какие подробности. Все в последний раз поздравляют друг друга и расходятся по своим комнатам.
Я иду по огромному коридору позади Китнисс, она не обращает на меня внимание. Тем лучше. Но у своей двери она все-таки произносит: «До встречи». Я киваю и захожу к себе.
Не проходит и минуты, как Хеймитч вваливается ко мне без стука.
— Стучать не учили? — огрызаюсь я.
— Садись и слушай, — говорит он, пропуская мимо ушей мое замечание
— Я продумал все, что понадобится тебе на арене. И если все пройдет как надо, Китнисс уже через пару недель будет дома.
— Это хорошо, и когда ты мне все расскажешь? — интересуюсь я
— Да, хоть сейчас! — он усаживается в кресло около моей кровати и начинает рассказывать мне свой план. Он так увлечен этим, что его просто не узнать. Мало того, что он трезв, как стеклышко, так еще он и прилично одет. Его план продуман на сто процентов. Причем, если провалится этот, он придумал еще два. Слушаю его очень внимательно и стараюсь запомнить каждое слово и задаю тысячу вопросов.
Мы теперь связаны единой целью — «Спасти Китнисс». Он в свою очередь обещает помогать ей, если она будет в этом нуждаться, а я должен помогать ей на арене. Главное, чтобы она не смогла догадаться, иначе все старания коту под хвост.
— Ладно, парень. Завтра в 10 встречаемся в гостиной, определимся, что ты будешь говорить на интервью, а потом за тебя возьмется Эффи, она будет учить тебя правильно себя вести.
— Долго?
— Весь день. А ты сам не думал, что скажешь на интервью?
— Нет, но для этого у меня есть целая ночь, — шучу я
— Отлично, пойду скажу Китнисс, что пришел конец вашей дружбе.
— Не сильно грубо, ладно? — в ответ он лишь усмехается.
Иду в душ, по пути захватывая книжку-инструкцию. Оказывается, все очень даже легко, если знаешь куда нажимать. Возвращаюсь обратно в комнату и прячу книжку глубоко в полку. Сейчас не очень поздно, и вдобавок я выспался днем, поэтому спать совсем не хочется.
Ложусь на кровать. Шелк приятно соприкасается с кожей. Завтра днем меня будут готовить к интервью, которое состоится послезавтра, а потом начнутся Игры. А потом я умру. Неплохой расклад…
Комментарий к Глава 8. Индивидуальные показы
В следующей главе узнаем, как же Пит осмелился на свое роковое признание. Жмите “жду продолжение”, чтобы не пропустить)