Жатва (СИ)
Она не раз видела Долину Багровой пасти на картах. Очертаниями долина походила на кратер от огромного взрыва: непроходимый горный хребет, больше похожий на нагромождение острых торосов, окружал её подковой, почти смыкающейся на юге – там, где выстроились крепости Дозора. Альтасар – главная цитадель Великого дома Ортос – находился еще южнее, в пяти днях пути от Пасти, на относительно безопасной равнине, выходящей к морскому побережью.
Но карты не могли передать масштаба и мрачности этого места. Даже отсюда, почти с самой вершины хребта, нельзя было разглядеть противоположного края Пасти. Да что там – даже огня соседнего зиккурата не было видно. Хотя, возможно, все дело в погоде. Пасмурно, тучи закручиваются над долиной в гигантском спиралевидном вихре.
У Элейны перехватило дыхание, а сердце тревожно затрепетало. Она так много читала о Жатвах, но даже ей бы трудно поверить в то, что она сейчас перед собой видела.
Сама суть ритуала была простой и в то же время с трудом укладывалась в голове. В основе его лежала сделка с Трогоном, Слепым пожирателем. И это был единственный в истории ритуал, связанный со столь могущественной сущностью Заарума.
Девять зиккуратов Багровой пасти – не то маяки, не то сигнальные флажки для Трогона, позволяющие направить его мощь в нужную сторону. Здесь проходит подготовка к очередному ритуалу. Суть ее держится в тайне, знают которую лишь служители Ординаторов. Но судя по тому, что заточение в зиккурате – это высшая мера наказания в Аксисе, и никто из осужденных на нее пока не возвращался, цена высока.
На то, чтобы накопить достаточно энергии и инициировать очередную Жатву, уходит несколько лет. Но, наконец, девять камней Трогона вспыхивают по окружности Пасти, и происходит ЭТО.
Со стороны это похоже на чудовищную бурю, отголоски которой прокатываются до самого побережья. Гигантскую черную воронку, вздымающуюся над горизонтом, хорошо видно даже из Альтасара. К счастью длится буря недолго, а когда утихает – в Пасти оказывается огромный кусок чужого мира, откушенный Слепым пожирателем.
И начинается Жатва.
После Раскола и ужасающей войны Аксис превратился в практически мертвый мир, насквозь пропитанный игнисом. Энергия хаоса продолжает просачиваться из Заарума и медленно, но верно искажает и разрушает всё живое и неживое. Некогда густонаселенные континенты теперь сплошь покрывают руины и пустоши, населенные жуткими тварями и племенами одичалых номадов. Лишь в окрестностях Пасти, на побережье Лазурного моря, сохранилось несколько анклавов, защищенных куполами из радиума. В них и их окрестностях и сохраняются последние остатки цивилизации. И во многом только благодаря ресурсам, поступающим из Пасти.
Из осколков чужих миров, попадающих в Пасть, на протяжении нескольких лет до следующей Жатвы вывозится все, что только можно. Нетронутые игнисом строительные материалы, металлы и другие ископаемые, древесина, питьевая вода, гумус. Но больше всего ценится живой товар. Любая живность – от полезных бактерий до крупного скота. А если повезет, и в Пасти окажется часть мира, населенного разумными существами – то самой желанной добычей становятся гелоты. Так на Аксисе называют свежих рабов – пока те не будут распределены между Домами и не обретут другой статус.
Вопрос Джабари несколько удивил Элейну. Конечно же, главная цель Жатвы – это получение чистых ресурсов для умирающего Аксиса. Благодаря этому ритуалу арраны продолжают получать трофеи из других миров, хотя и разучились покидать пределы метрополии. Да, это выглядит жестоко по отношению к тем чужакам, что попадают в Пасть. Но посол права – это неизбежное зло. Не разбив яиц, не приготовишь омлет. В конце концов, это честь для низших рас – получить возможность служить арранам.
Но все же она давно сомневалась, что эти ритуалы – такая уж острая необходимость. За столетия после Раскола арранам удалось худо-бедно наладить свой быт. В окрестностях Альтасара даже восстановили участки плодородной почвы, пригодной для ведения сельского хозяйства. Лазурное море и вовсе почти очистилось после катастроф, и с каждым годом моряки добывают все больше рыбы и моллюсков. Единственным препятствием остаются водные чудовища, порожденные выбросами игниса, но и их уничтожают одного за другим.
В общем, Жатвы можно было бы проводить не раз в четыре-пять лет, а куда реже. А со временем, возможно, и вовсе отказаться от них. Однако, кажется, Великие Дома даже не помышляют об этом. Наоборот, вся жизнь Аксиса крутится сейчас вокруг Жатв.
Элейна, стоя у парапета и глядя на долину, долго не могла собраться с мыслями, украдкой поглядывая на посла. Но, наконец, она решилась высказать Джабари то, о чем давно думала.
– Если дело не в ресурсах – то в чем же, мона? Зачем мы раз за разом затеваем эту безумную игру? Иногда мне кажется, что… – она вздохнула, борясь с волнением. – Что вы специально стравливаете между собой Великие Дома, заставляя их лучших воинов биться в долине за трофеи. Может быть, уже довольно крови?
Джабари ответила не сразу, окинув девушку долгим задумчивым взглядом.
– Ты все еще оплакиваешь гибель брата, – понимающе кивнула она. – Да, это была тяжелая потеря для Дома Ортос…
– Я просто хочу понять – зачем, – тихо, но твердо продолжила Элейна. Страх ее понемногу улетучивался. Разговор уже начат, отступать поздно. – Зачем вы заставляете жнецов биться между собой, будто они какие-нибудь рабы-гладиаторы в бойцовской яме? С трудом, но я отыскала кое-какие сведения о первых Жатвах. И в них не было и намека о тех турнирах, которые проводятся сейчас.
– Ты права. Турниры были придуманы позже, и на протяжении нескольких веков их правила дорабатывались, пока не пришли к современному виду. Восемьдесят один пилон для сбора трофеев и межевания территории. И по пятьдесят четыре жнеца от Ортосов и от Гракхов. Впрочем, в этот раз правила немного изменились…
– Да. Вы допустили к Жатве Дом Мэй. И этого я, кстати, тоже не понимаю, и возмущена этими выскочками так же, как и мой отец. Но больше всего мне непонятно, для чего арранам вообще сражаться между собой. Эти турниры во время Жатв лишь подогревают многовековой конфликт между Ортосами и Гракхами. Да и вообще, Пасть – это единственное место, где арраны продолжают гибнуть от рук других арранов. А нас ведь и так осталось так мало…
Она замолчала, прикусив губу. Хотелось много чего еще сказать, но голос предательски дрожал. А перед глазами, как назло, стоял образ Ескандира, с которого лекари с трудом пытались снять искореженные доспехи.
– Ты и правда не понимаешь, Элейна, – с грустью и некоторым удивлением покачала головой Джабари. – Эти турниры – как раз способ избежать куда более масштабного кровопролития. Среди выживших на Аксисе остались лишь две династии, называющие себя Великими Домами. Но, увы, вражда их извечна. Слишком уж велики разногласия. Вы с Гракхами – как день и ночь. Как игнис и радиум, как хаос и порядок. Если бы не старания Ординаторов – война между вами была бы неизбежна. Однако еще одну войну Аксис не выдержит.
– Какой странный способ избежать войны – заставлять противников сражаться, – злоусмехнулась Элейна.
– Раз в несколько лет, – напомнила Джабари. – И с соблюдением очень жестких правил. Благодаря этим турнирам нам даже удалось почти полностью запретить поединки чести. Ну, и главная цель турнира – это разделить территорию долины. Результаты этого межевания незыблемы.
– Я знаю, но…
– А теперь представь, во что превратилась бы Жатва, если бы турнира не проводилось. Если бы вассалы обоих домов просто рвались бы в долину, будто стая голодных псов, стремясь захватить все, что только можно…
– Но не обязательно же решать эти вопросы силой! Можно было бы договариваться обо всем заранее. Да хоть просто делить Пасть пополам – с севера на юг. Как же это глупо – бряцать оружием друг перед другом и убивать лучших своих сыновей в то время, когда сам род арранов находится на грани вымирания!
– В твоих словах немало мудрости и благоразумия, дитя, – печально улыбнулась Джабари. – Но, увы, во все времена движут историей совсем не мудрость и благоразумие. Чаще это делают гордыня, алчность, самонадеянность. И арраны, несмотря на все свои прошлые достижения, не избавились от этих пороков. И даже Раскол их ничему не научил.