Проклятая мечта (СИ)

Лилиан сердечно попрощалась со своими подопечными и попросила их беречь себя, прежде чем они втроем ушли в город.
Шагали по мосту глубокой черной ночью, ведь осторожность никто не отменял. Серхио нес сонную девочку на руках и шёл очень осторожно, чтобы не оступиться. Случись за ними погоня, он мог бы и не успеть убежать. Но пока все было ровно и гладко.
Наконец-то они подошли к дому, и тут Лилиана смогла заговорить:
— Спасибо вам, господин Рэд.
— Просто Серхио, прошу вас.
— Вы делаете столько хорошего для нашей семьи, Серхио!
Она пригласила его зайти, зажгла свечи и посмотрела на мужчину с огромной благодарностью в усталом взгляде. А он подарил ей взгляд, полный любви и тревоги.
— Кровать Дейны в комнате, — произнесла Лилиана, когда молчание стало совсем уж неловким. — Сейчас я вас провожу.
Она медленно открыла свободной рукой дверь, слыша каждый его шаг. И сердце Лилианы билось все сильнее, словно она была не взрослой женщиной, а юной девчонкой, вроде Дейны.
— Оставайтесь, сколько пожелаете, — предложила она Серхио, чувствуя странную неловкость.
— Нет, — так же неловко отказался тот. — Мне пора домой. Завтра ждет служба…
И он торопливо ушел, боясь, что Лилиана вспомнит о том, насколько гадкая и гнусная у него служба на самом деле. А она осталась с дочерью, и долго сидела возле свечи, пока не начало светать. Только тогда Лилиана Гартон-Морлан сумела уснуть на пару часов.
Когда она проснулась, кровать Дейны была смята и пуста.
Не в силах подавить растущую тревогу внутри себя, Лилиана встала, потерла сонные глаза и медленно побрела на кухню. Там было по-утреннему светло и уютно. Закутавшись в материнскую шаль, Дейна накрыла на стол, найдя продукты в леднике и приготовив простой завтрак. Кипел чайник с бодрящим чаем, а на столе лежали в красивой посуде сухари, сушеное мясо и подгоревшие на сковороде яйца.
— Доброе утро, матушка! — поприветствовала ее Дейна, широко улыбнувшись. — Я полностью здорова!
— Доброе утро, дочь. Приятно слышать хорошие вести. А ваша магия?..
— В полном порядке! Даже лучше, чем была!
Нет, все-таки Лилиана совсем ничего не понимала в силе божественного промысла! Почему ее дочь долго лежала без сил и сознания, не тренируясь и не взращивая магию, а теперь говорит, что у нее все отлично. Лукавит? Да, возможно, не без этого, но совсем немного.
***
На самом деле Дейна чувствовала себя не так прекрасно, как сказала матери, но на эту легкую ложь у девочки были свои причины. Пока она находилась в лихорадочном болезненном сне, ее мысли и видения не покидал Наоки Сино — одаренный мальчик-пекарь. И она успела влюбиться в него — так сильно, как только могут влюбляться девочки двенадцати лет.
Но взрослым об этом говорить нельзя. Ведь девочки двенадцати и даже тринадцати лет должны отдавать все свободное время обучению, магии, домоводству в конце концов. Легкая дружба с мальчиками допускается, но только если она не вредит всему остальному. А Дейна сомневалась, что ее вспыльчивая, нервная и легкоранимая натура это выдержит.
Да и Наоки не приходил.
Мальчик словно испарился и все время сидел в пекарне, вместе с братом. Сама пекарня не закрылась, даже Лилиана ходила туда за хлебом и нахваливала владельцев и поваров. Кроме хлебов здесь пекли пироги, сладкие булочки, коржики, и многое другое.
— Как только у них хватает времени! — восторгалась Лилиана. — Маленький Наоки еще и магией занимается. Одаренный, как и ты, Дейна. Ох, была бы ты мальчиком, я отправила бы тебя в подмастерья.
В ответ на это Дейна ничего не отвечала или старалась избежать разговора всеми возможными способами.
Несколько весенних месяцев прошли очень быстро. К Дейне снова стали ходить наставники из школы, к теоретической магии прибавилась практическая, а это означало чаще вызывать огонь и воду. Нередко девочка обжигала руки — ее ладони и запястья покрылись крупными волдырями и шрамами, и только целительная магия матери делала увечья незаметными.
Она делала успехи играючи.
Но однажды наступит пора боевой магии, и тогда будущей служанке герцога Виенто придется приложить все свои старания, и даже больше. Дейна старалась об этом не думать. Когда надо будет, тогда она этим и займется. А сейчас ее единственной целью был глоток свежего воздуха после долгих и изнурительных занятий.
 
— Я хочу отдохнуть, матушка! — часто жаловалась она по вечерам.
Та смотрела на нее поверх дымящейся чашки чая и разводила руками:
— А рантеранские воины не отдыхают, дорогая Дейна. И знаешь, чем они заняты?
— Чем же?
— Убийством наших одаренных разведчиков. Понимаешь? Поэтому ты должна… нет, ты обязана стать первой и лучшей. Если хочешь дожить хотя бы до тридцати лет, то…
— О, Боги! Матушка! — воскликнула как-то раз Дейна. — Да я и до двадцати не горю желанием!
Вместо ответа мать скривилась, будто от зубной боли, и дала ей две пощечины. Звонко, больно, обидно! Вскинувшись, Дейна с яростью взглянула на мать, но увидела такой же дикий взгляд. Несколько секунд они смотрели друг на друга, будто волчица и волчонок.
— Молчи, глупая! Ты не смеешь говорить о смерти! Ты не знаешь, каким трудом я дала тебя жизнь!
Дейна внезапно осеклась и замолкла. Она вспомнила призрака Генри, появившегося из ниоткуда и ускользнувшего в никуда. Если бы она не родилась, то и бедному врачу не пришлось бы умирать от рук ее разъяренного отца…
— Я все знаю, мама, — обронила Дейна, и ушла на задний двор, оставив чай нетронутым.
***
Очередное летнее солнце светило, но не грело. Уже в конце месяца Сикстиса, когда Дейне исполнилось тринадцать лет, начались холодные ветра и дожди. Жизнь в северной стране себя оправдала, но не это волновало Дейну. Она знала, что у ее матери завязался роман с Серхио, и он зачастил к ним в гости, но не собиралась осуждать Лилиану. Тем более, после примирения.
Больше Лилиана не поднимала руку на дочь, и та оставалась довольной.
В первый день месяца Севинса — день рождения матери — Дейна вышла на улицу в самых расстроенных чувствах. Она хотела бы подарить Лилиане букетик цветов, но летние дожди размыли землю, превратив ее в жидкую грязь, а крупные градины побили все посадки Морланов. Оставалось надеяться на цветочников, но их цены после начала дождей взлетели до небес. Оно и понятно. Их яркие и красивые цветы выращиваются в оранжереях, а не на огородах.
Денег Дейны не хватило бы на подарок матери, и она, недолго думая, направилась в гости к Серхио.
Если он их навещает, то почему бы и ей не зайти? Серхио — хороший человек. Он заменил ей отца и время от времени приносит небольшие книги по стихийной магии, а также жития одаренных. Это дорогого стоит. Если он любит ее маму, должен помочь с подарком. С этой мыслью Дейна бодро шагала по сырому городку, шлепая по дождевым лужам.
Удобный зеленый костюм защищал девочку от сырости, а высокие сапожки из драконьей кожи — ноги от луж. Их Дейне подарила бабушка, передав обувь через мать. Видимо, ей проще любить внучку на расстоянии.
Дорога до Серхио заняла два часа пешком, но Дейне некуда было спешить. Дверь открыла улыбчивая экономка, и без лишних разговоров проводила девочку в кабинет хозяина дома.
— Дворецкий захворал, — пояснила добрая женщина. — Я его заменяю.
Серхио сидел у себя и разбирал стопки бумаг. Вопреки худшим опасениям Дейны он радушно принял гостью.
— Господин Серхио, — взволнованно сказала она, не забыв почтительно поклониться, — сегодня у моей матушки день рождения. Я хотела бы ее порадовать, но наши цветы…
Не договорив, девочка покосилась на окно, за которым опять сгущались серые тучи.
Серхио тепло улыбнулся ей и встал.
— Я понял, Дейна. Я пойду и куплю подарок госпоже Лилиане. Скажу, что от нас обоих.
Дейна улыбнулась ему в ответ от счастья. Еще ни разу она не слышала, чтобы ее маму называли госпожой… кроме того полузабытого времени, когда они жили в княжеском поместье.