Ящик Пандоры (СИ)

Повисла тишина, и звук ножа, разрезающего дыню и стучащего при этом по столешнице, казался оглушающим в его молчании
— Очень плохо? — переспросил он.
— Да, — ответила я. — Я знаю, как тщательно ты оберегаешь имеющиеся факты, и не хочешь, чтобы присяжные слышали…
— Все немного хуже, чем очень плохо, Клэр, — сказал Гриффин. — Знаешь, что Джексон сделал с теми девочками? Я мог бы прямо сейчас рассказать тебе все подробности, хочешь их услышать? Мне нужно беспристрастное жюри. Я не могу позволить себе проиграть крупное дело прямо в разгар своей предвыборной кампании.
— Конечно, — согласилась я. — Я понимаю.
— Конечно. Понимаешь, — передразнил он, оттолкнув стул и швырнув газету на стол. — Если бы ты знала, что мужчины делают с женщинами, то сошла бы с ума.
— Я уверена, что так и было бы, — сказала я. Мой тон свидетельствовал о том, что я что-то задумала.
Он встал и, тяжело вздохнув, сделал шаг ко мне.
— Знаешь, мне на самом деле было неприятно видеть, как ты стоишь на коленях в бухте. Как будто ты преклоняешься Эллен как богине.
— Отнюдь, — возразила я. — Она была таким же человеком, как и я.
— Почему сейчас? Почему ты мучаешь меня ею сейчас? Разве у меня недостаточно забот?
— Не думаю, что я мучаю тебя, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно.
— Ты ведешь себя так, будто я имею какое-то отношение к ее смерти. И это оскорбляет меня. Поверь, мне знаком этот синдром. Пара отдаляется друг от друга, и внезапно мужа поливают грязью. Ежегодно в мой офис поступает сотня звонков от женщин, которые говорят, что их мужья совершили ужасные преступления. Они думают, что он — серийный убийца из Маршфилда или водитель грузовика, убивающий женщин на трассе I-95. Ты такая банальная.
— Я до сих пор слышу, как эти крабы едят ее плоть, — сказала я.
— И я тоже, — произнес он. — И разница между тобой и мной в том, что я любил ее. Она была моей девушкой. Знаешь, каково мне было видеть ее такой? Я потерял ее, когда она уехала в Канкун.
— С кем она поехала? — спросила я.
— Какая разница? Это было полжизни назад.
«И половина этой жизни могла бы принадлежать ей», — подумала я. Я поймала на себе его взгляд, почти бесстрастный, как будто он меня оценивал.
— Знаешь, Клэр, — произнес он. — Мне не нужно, чтобы все это крутилось вокруг меня сейчас.
— О чем ты?
— Слухи. Инсинуации.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Люди намекают, что я приложил руку к тому, что произошло с Эллен, — сказал Гриффин.
— Кто на это намекает? — спросила я.
Он ушел от ответа, но продолжил:
— Я в разгаре предвыборной кампании. Я ожидаю, что моя жена и друзья будут защищать мою репутацию, а не сеять сомнения.
— Какие друзья не защищают тебя? — поинтересовалась я.
Он замолчал, просто посмотрел на меня долгим любопытным взглядом. И у меня снова возникло ощущение, что он оценивает меня.
— Завтрак почти готов, — сказала я.
— Я больше не голоден, — ответил он.
— Ладно.
— Видно, что ты не ценишь ни меня, ни мою работу, — продолжил он. — Нейт, великий ученый и защитник окружающей среды — ты восхищаешься им, хотя тебе не терпелось уйти от него и выйти замуж за меня. Но на твоего нынешнего работающего до ломоты в костях мужа, который всего лишь хочет добиться справедливости для двух девочек, которых Джексон изнасиловал разводным ключом, тебе наплевать, для тебя это не имеет значения. Ты можешь думать только об Эллен.
Интересно, как он подобрал слова: до ломоты в костях.
В свое время я бы из кожи вон лезла, просила бы прощение за то, что он неправильно меня понял. Но тем воскресным утром я уже не извинялась. И все же, я должна была сыграть свою роль, хотя бы чуть-чуть, чтобы добиться того, что хотела от этой недели.
— Гриффин, я так восхищаюсь тобой, — сказала я без интонации, как будто читала сценарий. — Ты так сильно переживаешь за свои дела, заботишься обо всех жертвах. Ты такой замечательный, такой заботливый.
— Другие люди так думают, — подтвердил он. — А вот ты — нет.
Гриффин наполнил свою термокружку кофе, затем повернулся и посмотрел на меня.
 
— Может, пока я буду на яхте, ты поразмыслишь над тем, что я сказал.
— Я думала, что поеду с тобой, — сказала я. — И с мальчиками.
— Нет, — ответил он. — Я действительно считаю, что тебе было бы полезно подумать о том, чтобы стать более заботливой по отношению к своему мужу, а не вредить ему.
Снаружи, на подъездной дорожке, прошуршали шины.
Гриффин посмотрел на часы.
— Семь пятнадцать, и они как раз вовремя.
Мы оба подошли к двери и увидели, как его два сына вылезают из черного «Порше» Форда. Они присматривали за поместьем одного из крупнейших политических спонсоров Гриффина и жили там же, в гостевом коттедже. Это в тридцати милях отсюда, поэтому ребята встали очень рано, чтобы добраться сюда.
При том, что они были близнецами, только Форд походил на Гриффина: в двадцать один те же рост и телосложение, та же самоуверенность и седая прядь в темных волосах. Александр был выше, но светловолосый, как Марго, чувствительный и менее мускулистый. Они вошли в кухню, одетые для морской прогулки: шорты цвета хаки, футболки поло, бейсболки. У Александра бейсболка яхт-клуба Хоторна, у Форда — его бейсбольной команды из колледжа, и она была надета задом наперед.
— Ну надо же, вы, двое, поднялись с солнцем! — воскликнул Гриффин, улыбаясь, словно мы вообще не ссорились. Он раскрыл объятия, и оба парня обняли его. — Ну разве это не здорово!
— Отец, ты упомянул о катании на яхте, — сказал Форд. — Это по-прежнему в силе? И фотосессия для кампании?
— Разумеется, все в силе, — ответил Гриффин.
— Привет, Клэр, — поздоровался Александр.
— Доброе утро, — сказала я в ответ. — Похоже, будет отличный день для выхода в море.
— Похоже на то, — согласился Гриффин, затем махнул в мою сторону и мило произнес: — Очень жаль, что Клэр не в настроении, чтобы поехать с нами.
— Ты в порядке? — спросил Александр.
— Все хорошо, — ответила я.
— Она просто очень устала, — пояснил Гриффин. — Превратилась в комок нервов, готовясь к своей выставке. Она станет местной знаменитостью, как только люди увидят ее последние творения. Мы так гордимся ею, правда, ребята?
Форд потянулся к плите. Хотя я уже выключила конфорку, бекон всё ещё шипел на сковороде.
— Вы слышали меня? — спросил Гриффин. — Вы гордитесь своей мачехой?
— Гриффин, — произнесла я. — Все нормально.
— Я задал вопрос, — потребовал Гриффин.
— Конечно, — быстро ответил Александр. — Твои работы такие классные.
— Спасибо, — улыбнулась я ему и краем глаза увидела, как Форд лопаточкой достал со сковороды кусочек бекона, подул на него, затем откусил половину и с хрустом начал жевать. Гриффин сердито посмотрел на него.
— Уверена, что вы трое отлично проведёте время на яхте, — сказала я, чувствуя, как атмосфера накаляется.
— Никогда бы не подумал, что сделаю такое, — произнес Гриффин. — Никогда.
— Ты о чем, папа? — спросил Форд.
— Воспитаю парочку животных.
— Гриффин… — начала я.
Гриффин в два шага пересёк кухню и сорвал бейсболку с головы Форда. Она упала прямо в жир от бекона.
— Есть прямо со сковороды. Носить шапки в доме. — Он повернулся к Александру, но тот уже держал в руках свою бейсболку яхт-клуба. Его лицо было совершенно белым. Реакция, казалось, пришлась Гриффину по душе. Он похлопал Александра по плечу.
— Идем, — позвал Гриффин. — Я хочу поймать прилив.
— Нам с Александром ехать за тобой в моей машине? — спросил Форд.
— Александр поедет со мной. Почему бы тебе не отправиться домой и не попытаться очистить жир от бекона с кепки? Попробуй ее замочить.
 
— Но отец… — возразил Форд. Его лицо стало пунцовым, тогда как Александр побледнел.
— Увидимся позже. Мы все встретимся за ранним ужином в яхт-клубе, — сказал Гриффин. Затем они с Александром зашли в гараж, и я услышала, как распахнулись амбарные двери и завелась машина Гриффина.