Добро пожаловать на Аврору! (СИ)

Мы прошли дом насквозь. После мраморного шахматного столика с резными фигурками, застывшими на середине партии, я уже перестал удивляться, но потом увидел капсулу. «Эдиссон» шестьдесят седьмого года в специальном тюнинге от Маск-студии, блин, он в продажу еще даже не поступил…
Если мою домашнюю капсулу можно было сравнить с электромобилем для бедных, то сейчас передо мной стоял спортивный болид. Я дважды обошел это чудо техники, присматриваясь, где расположены панели контейнеров, достал из рюкзака инструменты. Капсулу надо было взломать — шанс попасть в такой дом вряд ли еще представится.
Я достал кодолом и уже подступился к панели управления, но тут Эрик меня окликнул, указав на мой смартфон:
— Это вам не понадобится. Держите краткую инструкцию — там все просто, как два пальца о клавиатуру.
Он вручил мне несколько тонких инфофайлов (характеристики модели, расположение и схема замены питательных блоков), а сам отошел к шахматному столику. Зато вернулся охранник и как бы невзначай остановился неподалеку, держа меня в поле зрения. Я попытался расположиться так, чтобы перекрыть ему обзор, но тут в дом впорхнула женщина из беседки, а с ней и два добермана. Псы обнюхали меня, не проявляя агрессии, и улеглись возле охранника, а женщина ушла на второй этаж.
Будучи под надзором, я не видел возможности установить червя. Повздыхал по этому поводу и принялся за работу. Но даже провести диагностику после замены картриджей не получилось. Система пожужжала, пискнула и сделала все сама. На инфопанели мигнул зеленый индикатор готовности. Я собрал свои вещи и подошёл к хозяину дома, который сидел за шахматами.
Эрик завис с конем в руке, выбирая, куда его поставить. Возможные варианты он комментировал, разговаривая с кем-то через гарнитуру коммуникатора. Мне хватило одного взгляда на доску, чтобы понять — Паттерсону хана через пару ходов.
В Академии я часами корпел над фигурами. Шахматы любили все приютские дети, ведь за победу можно было получить время за компьютером или коробку с коллекционкой на субботний вечер.
Эйп (так я решил называть про себя Эрика Паттерсона; слишком привык к коротким игровым никам) заметил меня и, верно истолковав выражение моего лица, приподнял брови и прикрыл рукой гарнитуру. Будто ждал от меня подсказки, куда ходить.
— Если коня убрать, то через два хода шах и мат. Это партия Карякин против ИИ-23-17. Лучше отдать слона, но открыть путь ферзю, и тогда еще есть шанс спасти игру.
Он выполнил мои рекомендации, после чего на неизвестном мне языке что-то торжественно проговорил в гарнитуру. Пока мы ждали ответа оппонента, мне принесли выпить — ярко-оранжевый коктейль с долькой апельсина, сладкий, хоть и с горчинкой. Было необычно, но вкусно, и сработала уже привычка из Эфира — я зачем-то уточнил рецепт.
Эйп долго расспрашивал меня об ощущениях, сам же отхлебнул еще виски и раскурил сигару, пренебрежительно отозвавшись об их виртуальных аналогах. Он вообще был любителем реала, но не таким, как «академики» Таламуса, для которых все виртуальное — зло. Принцип Эйпа скорее состоял в том, что все реальное — добро. Или не добро даже, а огромный кайф.
Какие-то его ощущения я узнавал из детства, а какие-то даже не мог себе представить, но чувствовал острое желание их испытать. У него горели глаза при описании холодного пива в жаркий день, секса с двумя девушками, адреналина в момент прыжка с парашютом — мне кажется, он перепробовал все, что только можно. И сразу чувствовалось, что ему не нравится стареть.
Эйп жалел современных людей, живущих только в виртуале, и симпатизировал, к моему неудовольствию, Академии Таламус. Он выпил еще, затянулся и выпустил густую струю вонючего сигарного дыма. Задумался, будто готовясь сказать что-то важное, но фигуры на электронной доске задвигались, и вражеский ферзь спихнул нашего слона.
Мы вернулись к игре. Я советовал, а Эйп после каждого хода кричал в гарнитуру: «Как тебе такое, Илон Маск, накося-выкуси», пьянел и веселился. Я удивился его знанию русского, и оказалось, что детство Эйп провел в России, на родине матери. Когда совсем разговорились, стали обсуждать Эфир. Я рассказал о Брунодане, а он о Лакки Эйпе. Мне на рассказ хватило трех предложений, а ему и вовсе достаточно оказалось упомянуть имя своего персонажа. Он раскурил новую сигару, давая мне время переварить услышанное.
 
Тот самый Лакки Эйп! Глава клана Орден, предводитель сил альянса в войне некромантов, убийца костяного дракона Дуркайнда и вообще — легенда прошлого обновления, попавший во все мыслимые залы славы. А учитывая предположения Макса, еще и член Тринайти. Эрик и так мне нравился — стильный, вежливый, опытный, но при этом без свойственного богачам пафоса, — а теперь и подавно стал моим героем. Макс не поверит, что я завел такое знакомство!
Из раздумий меня вывела женщина, которая опять заглянула в комнату. Теперь она была одета в купальник и на ходу вытирала волосы полотенцем — надо полагать, вылезла из бассейна. На вид ей было лет тридцать пять. Стройное спортивное тело, длинные русые волосы, руки в татуировках от запястий до плеч — такие обычно делают в игре, пропитывая их дополнительными способностями. В реале это выглядело странным и не соответствовало нынешней моде, но ей шло. Понравилось мне и ее худое лицо с резкими чертами и зелеными глазами.
Короче говоря, она произвела на меня впечатление. Не то чтобы мне захотелось на ней жениться, но воссоздать ее образ в виртуальном симуляторе «Ларри-200» и зависнуть с ней там на пару дней — самое то. На меня она, впрочем, не смотрела, будто Эйп был возле шахмат один.
— Милый, нельзя столько пить, когда пить нельзя совсем. Пришли новые заявки на рекрутов, надо успеть отсмотреть все до ивента.
По манере общения она была полной противоположностью Эйпу — высокомерная, капризная. Голос потеплел только на слове «милый», да и то этим теплом можно было охлаждать пиво.
— Алиса, есть кто интересный? — Он поднял бокал к глазам, прищурился и посмотрел на нее сквозь стекло, но она продолжала вытирать волосы и отвечать, похоже, не собиралась. — Понятно. Сейчас доиграем и обсудим.
Восемь ходов мне понадобилось, чтобы Эйп наконец смог объявить шах, а потом и мат. Невидимый противник бился отчаянно, но то ли потерял концентрацию под конец, то ли я все-таки оказался умнее. Было удивительно и непривычно в таком месте и с такими людьми чувствовать свое превосходство в чем-то. Будто я им ровня, а не курьер, которого по ошибке пустили на порог.
Понятно, что сейчас век возможностей, хоть и виртуальных, и каждая букашка может быть счастливой и самодостаточной. Но, как нам вдалбливали в Таламусе: «Каждый сверчок знай свой шесток». За это я и ненавидел Академию больше всего — хотя, с другой стороны, именно это грело амбиции и жажду всего недоступного, тренируя характер, мозг и волю.
В обществе Эйпа было хорошо. Он поблагодарил за партию, вручил в подарок бутылку виски и предложил заполнить анкету на вступление в новый клан — мол, раз я обыграл их казначея, то место мне там точно найдется. Они как раз собираются учебку на Аврору запускать. Я обещал подумать, и понял, что уже действительно начинаю рассматривать такой вариант. Нехотя попрощался, завистливо впитывая в себя как можно больше красот этого удивительного дома, и поехал на следующий заказ.
  
Глава 4
 
Предложение стать рекрутом Хранителей или Тринайти меня заинтересовало, но нажитое непосильным трудом я пока не был готов бросать. Нет, попасть в такой клан (топ из топов!), конечно, было бы круто, а для любого начинающего игрока — и вовсе мечта. Макс постоянно делал статьи на тему того, сколько зарабатывают в крупных кланах, а у Хранителей, похоже, планировались рекордные гонорары. Но сейчас я был сам по себе, и мне это нравилось. Сначала практически рабство в Академии, потом долг банде Руслана за побег из этого рабства — и вот теперь, когда я наконец-то стоял на пороге свободной жизни, мне предложили вписаться в жесткую иерархию клана. Сомнительная авантюра…