Песнь Отмеченной (СИ)

— Мне казалось, я ясно дал понять, что ты должна слушать отданные тебе приказы. Разве не так?
Она закусила нижнюю губу.
— Да.
— И эти приказы включали в себя оставаться вне этого леса до утра, так?
— Да.
Его голос понизился до мягкого, опасного тона.
— Я поклялся Варену, что в этой поездке с тобой ничего не случится. Что я верну тебя целой и невредимой.
Она посмотрела на себя, а затем снова подняла свой дерзкий взгляд на него.
— Ну, тебе повезло. Потому что похоже, что я все еще цела.
Они уставились друг на друга и он бурлящим голосом сказал:
— Больше никаких дурацких охот, если ты не возражаешь, — он выглядел так, будто ждал, пока она содрогнется по его команде.
Он бы долго ждал, если бы это было так.
Она не сникла под его взглядом. Просто продолжала смотреть на него, пока он не повернулся и не стал уходить.
Она хотела позволить ему уйти. Но раздражение вынудило ее произнести еще несколько слов сдавленным голосом:
— Я видела низшего духа Тумана.
Эландер остановился.
Несколько человек захихикали.
Тара смотрела на нее со смесью жалости и недоумения.
Но Кас проигнорировала их всех и сделала несколько шагов в сторону Эландера. Почему она так заботилась о том, чтобы заставить его поверить ей, она не знала. Она не хотела об этом думать.
— Я видела его, и он видел меня, — настаивала она. — И вот почему я пошла в лес; я попросил его благословения, чтобы мы могли завтра пройти через его леса без задержек.
Эландер повернулся к ней лицом.
— Рассказы о том меньшем духе, бродящем по тем лесам, — всего лишь сказки.
— Я не лгунья!
На его челюсти заработал мускул. Он, казалось, остро чувствовал аудиторию, которая росла вокруг них. Его стальной взгляд скользнул по аудитории, привлекая их внимание, прежде чем он сделал шаг назад к Кас, убедившись, что они слушают, прежде чем он сказал:
— Если дух Тумана все еще обитает в тех лесах, я искренне сомневаюсь, что он покажется из-за этого.
— Хорошо, что он показался.
Его улыбка была почти жестокой.
— Он был один? А может, его сопровождало целое воинство богов и духов? Возможно, ты одна была избрана единственным свидетелем этой случайной божественной вечеринки в лесу?
Смех вокруг нее стал громче.
Ее слова подвели ее, но она так же вызывающе подняла подбородок, отказываясь отвечать на его жестокие поддразнивания.
Потому что она знала, что была права, верил он ей или нет.
— Вижу, больше нечего сказать, — сказал Эландер.
Кас по-прежнему не отвечала. Она знала, что права, но она также знала, что предубеждение в этой группе было не в ее пользу. Она только выставит себя еще более глупой, если продолжит спорить с капитаном этой группы.
— Я говорю правду, — прорычала она достаточно тихо, чтобы услышал только он.
А затем затопала в направлении привязанной лошади, ожидая, что Лили будет гораздо лучшей компанией, чем любой из солдат, окружавших ее.
С момента ее инцидента в лесу прошли часы. Большая часть их группы удалилась в свои спальные мешки. Помимо назначенных им наблюдателей, лишь несколько человек все еще бродили по лагерю и вели приглушенные беседы. Казалось, никто больше не хотел сидеть у огня, у которого Кас устроилась поудобнее. Она сказала себе, что это потому, что это значит быть рядом с лесом, и что это не имело никакого отношения к тому, что они не хотели быть рядом с ней.
Не то чтобы ее особенно заботило, хотят ли они быть рядом с ней или нет.
Но, похоже, следующие несколько дней ей будет одиноко. Ее странные выходки в лесу явно не снискали ей симпатии со стороны этой группы, с которой она передвигалась.
Она даже не пыталась уснуть. Не могла перестать думать о Туманном духе. О тех странных лесах. Выдумала ли она части того разговора с духом Тумана?
А как насчет того, как он, казалось, слушал ее команды?
Еще больше, чем эти сбивающие с толку мысли, мешала уснуть буря, бушевавшая раньше; теперь она катился к ним всерьез, освещая небо безбожно яркими молниями. Раскаты грома становились все громче и громче. Кас казалось, что она впитывает звук, вибрации, пока целый кусок этой бури не забушевал и не загрохотал внутри нее. Она прижала голову к груди и подавила панику, пытаясь подняться.
 
Она просто хотела, чтобы все это исчезло.
Она хотела Рею, Лорента и Асру и их твердые, серьезные советы. Успокаивающую магию Нессы. Смех Зева.
Но опять же, наверное, будет лучше, если она останется одна. Потому что она уже чувствовала, что паника преодолевает ее попытки подавить ее, и ей не нужна для этого публика.
Ей пришло в голову, что следует поискать лучшее укрытие от приближающегося дождя. Но она не могла заставить себя встать. Только рука подчинялась ее командам двигаться. Она только начала выстукивать десять одинаковых, равномерно расположенных отверстий в земле, когда услышала шаги. С некоторым усилием ей удалось удержать руку. Приостановить свои беглые мысли на время, достаточное для того, чтобы перестать одержимо считать эти ямочки в грязи, а затем посмотреть вверх.
Шаги принадлежали Эландеру. Она предположила, что он здесь, чтобы еще больше разозлить и допросить ее — возможно, о ее прогулке в лесу или о том разговоре, который у нее был с Вареном прошлой ночью.
Ей не хотелось говорить ни о том, ни о другом, поэтому она сказала прежде, чем он успел:
— Я не в настроении.
— Не в настроении для чего?
Она неопределенно указала на все его существо.
Он фыркнул на это, но не стал заставлять ее говорить прямо сейчас. Он только начал собирать несколько разбросанных палочек и других кусочков растопки. Он добавил все это в огонь и неуклонно возвращал к жизни угасающее пламя. Это казалось бессмысленным занятием, учитывая приближающийся дождь. Он просто искал предлог, чтобы оставаться рядом с ней?
Она наблюдала за ним краем глаза так долго, как только могла, пока ее мысли не стали слишком отвлекающими, бегущими так быстро, что дыхание участилось, а зрение затуманилось. Она закрыла глаза.
— Прости за то, что было раньше, — вдруг сказал он.
Прости?
Это было не то, что она ожидала услышать.
— Но я не могу позволить тебе игнорировать мои приказы. Король-император, возможно, проявляет к тебе особое отношение, но я не могу. На самом деле, для тебя же будет лучше, если я этого не сделаю. Возможно, ты заметили, что некоторые из солдат, с которыми мы передвигаемся, довольно… грубы. Они не будут хорошо относиться к тем, с кем я играю в фавориты.
Она была слишком поглощена своей паникой, чтобы правильно подобрать слова. Так что просто кивнула, а затем снова принялась постукивать пальцами по грязи.
Еще несколько минут, еще несколько раскатов грома и вспышек молнии, а потом он спросил:
— Ты в порядке?
Боги, почему он все еще здесь?
— Заноза?
— Я в порядке.
Это должно было стать концом. Он должен был понять, что она действительно не в настроении болтать. Вместо этого он присел рядом с ней и сказал:
— Можешь поговорить со мной, пожалуйста?
Однозначно, нет.
Она не пыталась быть грубой. По крайней мере, не в этот раз. В данный момент было просто слишком сложно сосредоточиться на словах — настолько сложно, что она почти физически не могла с ним разговаривать.
— Я сказал, что сожалею.
— Это не ты, — ей не нравилось, как хрипло звучал ее голос.
— Не я?
Все ее тело вдруг зачесалось. Нужно было двигаться. Борьба с ним не удалась. Он не уходил. Ей нужно было сбежать.
Бежать. Бежать. Бежать.
Но что-то удерживало ее на месте. Что-то снова заставило ее пальцы замереть в грязи под ними, и она пробормотала еще несколько слов:
— Я просто… иногда я борюсь с тревогой. С этими… атаками.
Он долго молчал, а потом:
— Что ты имеешь в виду?
Он звучал так, будто искренне спрашивал; но на этот раз его тон был скорее любопытным, чем снисходительным.