Песнь Отмеченной (СИ)

Она уставилась на печать, так же ошеломленно, как и тогда, когда увидела эти символы на окне во время своей неудачной попытки побега.
— Ты знаешь, что это, да? — спросил он.
— Это… это символы трех верховных богов.
— Именно. И я полагаю, ты знаешь истории, связанные с этими богами?
Кас нерешительно кивнула.
— Некоторые из них.
— Конечно, ты знаешь. Потому что ты умна и, несмотря на попытки моих предков стереть божественную магию и истории, окружающие этих богов, и то, и другое сохраняется. Я заметил, что истории, в частности, имеют свойство сохраняться, несмотря ни на что. И, конечно же, существует бесчисленное множество таких укоренившихся историй, но нам нужно рассмотреть только ту, которую, по-моему, чаще всего рассказывают.
— Которую?
— Которая является началом всего.
— Началом?
— По крайней мере, так я слышал. И согласно этой истории, как ты сказала, было три верховных бога, известных большинству в трех империях, как Мораки, а также как божества Камня, Солнца и Хитрости. Бог Камня придал миру его форму. Богиня Солнца принесла в этот мир свет, тени и жизнь. И умный бог Хитрости наполнил сотворенную жизнь знанием, осознанием правильного и неправильного и того, что значит быть живым. Вскоре после того, как их работа была закончена, это трио ушло, но у каждого из трех верховных богов было по четыре главных слуги, которые продолжали бродить по этим смертным землям еще долгое время после этого.
— Марры, — вспомнила Кас. — Срединные боги.
— Верно. И это подводит нас к этому… — он осторожно сломал печать на пергаменте, развернул его и разложил на столе между ними, — что представляет собой карту всех трех империй в нашем известном мире. Не прекрасно ли? Ты когда-нибудь видела такую детализированную? — казалось, он на мгновение забылся, восхищаясь мастерством составителя. — Я попросил одного из ведущих ученых в институте Беллмеры составить ее для меня. На ней показаны местоположения того, что большинство исследователей считают двенадцатью божьими гаванями.
— Двенадцатью чем?
— Священными местами, где эти срединные боги возводили свои дома, пока жили среди нас, — он прижал углы карты необычным набором предметов с кишащего беспорядком стола, а после стал прокладывать путь по нанесенным на карту империям, указывая на места по ходу продвижения.
Кас следила за указаниями, считая их в уме. Двенадцать локаций. Двенадцать одинаковых треугольников рядом с двенадцатью различными божественными символами. Все обозначения на карте были на общем кетранском языке, так что она довольно легко смогла бы прочитать названия под каждым из треугольников, даже если бы не узнала сопровождавшие их божественные символы.
Ближайший к дворцу, в котором она сейчас находилась, треугольник расположен в Забвении. Рядом с ним тот же символ, что был на запястье Капитана Эландера.
Она уставилась на него, на имя бога Смерти, написанное рядом с ним изящными буквами, в то время как Варен говорил.
— Хотя Мораки создали наш мир, — продолжал король-император, — именно их могущественные слуги — эти двенадцать Марр — сформировали историю этого мира. Именно Марры в прошлые века так регулярно ходили среди смертных; вот почему ты слышишь, как большинство ученых называют наши империи Маррлэндами. И некоторые из этих божьих гаваней, где когда-то жили Марры, теперь являются сакральными святынями или достопримечательностями, которым местные жители регулярно молятся, в то время как другие совершенно недоступны для нас из-за могущественной магии или других причуд, окружающих их.
Кас подумала о серебристых облаках, окружавших Забвение, и о том, как быстро они поставили Лорента — одного из сильнейших людей, которых она знала, — на колени.
— Эта… эта божья гавань… очень близко, — она постучала пальцем по треугольнику над тьмой Забвения, стараясь казаться небрежно заинтересованной. Как сторонний наблюдатель, который никогда не видел эту тьму воочию.
— Да, — Варен провел рукой по изгибу своей челюсти, его глаза подернулись задумчивостью. — И, на самом деле, я недавно отправлял Капитана Эландера в это место.
 
Кас медленно вдохнула и выдохнула, заставляя свой возбужденный пульс замедлиться, а жгучее любопытство не поднимать головы. Он уже дает ответы на ее вопросы, и ей даже не пришлось ни о чем его спрашивать.
Что еще она может узнать, если терпеливо будет оставаться вблизи этого дворца?
— Поскольку он один из тех, кто носит метку бога Смерти, — объяснил он, — смертоносный воздух этого места, похоже, не беспокоит Эландера так сильно, как других, поэтому он был идеальным кандидатом, чтобы исследовать его для меня.
Меня он, видимо, тоже не беспокоил, и у меня нет никакой метки, подумала Кас — и ей пришлось прикусить язык, чтобы не сказать это вслух.
Он, очевидно, не знал, что она была в Забвении, или что она знала, сто Эландер был там. Видимо, капитан Миротворцев держит рот на замке.
Она тоже будет держать его на замке. Может, она и решила осторожно доверять Варену, но это не значит, что ей нужно раскрывать все секреты, которые она хранит.
— И он нашел что-нибудь интересное? — спросила она.
— К сожалению, нет.
Ничего, кроме меня, подумала она. 'Интересно' — именно это слово он использовал в той комнате в гостинице, верно?
— Но что он искал? — спросила она.
— Что-нибудь полезное для моих исследований. Какой-то признак того, что срединный бог был там на протяжении последних десятилетий, или что его магия сохранилась в том месте — достаточно магии, чтобы негативно повлиять на мою империю. Или что-то, что доказывало бы обратное.
Кас с минуту обдумывала его слова.
— Так… вы верите, что Теневая болезнь, возможно, возникла в Забвении — от самого срединного бога смерти? Что она каким-то образом просачивается из того места, где он жил раньше?
— Не могу сказать наверняка. Но я правда верю, что у нее божественное происхождение. Она слишком мощная, слишком непредсказуемая и странная, чтобы иметь другие корни. А еще? Я не припомню ни одного случая Теневой Болезни, которая унесла жизнь одного из отмеченных богом. А ты?
Хотела бы она, чтоб это было так, но, действительно задумавшись об этом, она поняла, что он прав: каждая жертва, свидетелем которой она лично была, была не отмеченной.
— Керс — самый очевидный божественный обвиняемый, — продолжил Варен, — учитывая то, чем он и его магия правят, но, полагаю, это может быть любой из двенадцати более могущественных божеств.
— Божественная болезнь…
— И если то лекарство, которое ты использовала на своем друге, дает эффект, это лишь еще больше подтверждает эту теорию.
— Как так?
— Хорошо, подумай вот о чем: если Теневая болезнь божественного происхождения, тогда можно предположить, что для борьбы с ней потребуется божественная магия, верно?
— Полагаю.
— Призмовые цветы окрашены божественной магией, — его слова вырывались в спешке, внезапно, словно он сам был на грани открытия, и его рот не поспевал за мыслями. — Хотя Призмовая сила исходит только от низшего духа Чару, поэтому даже большого, концентрированного количества этой силы будет недостаточно, чтобы излечить или полностью противостоять магии одного из богов выше него — таким образом, цветок не вылечил твоего друга. Он только сохранил ей жизнь. Понимаешь, к чему я клоню?
Кас пришлось несколько раз прокрутить эту теорию в уме, но после она кивнула. Потому что даже здесь, где этот вид магии объявлен вне закона, люди еще знали об этой иерархии богов и их магии.
Этот низший дух Чару служил срединной богине Луны, которая в свою очередь, служила Солатис, верховной богине Солнца. Это значит, что магия, используемая Призмовыми созданиями, в конечном счете черпает свою силу у Солатис, но это разбавленная магия — она никогда не будет такой же мощной, как магия, которой владеют Лунные создания. И сама Солатис была единственной, кто мог владеть Солнечной магией; были люди, носившие ее метку, но Кас никогда не слышала, чтобы кто-то из них был способен использовать Солнечную магию, не убивая себя в процессе. То же относилось и к тем, кого отмечали два других верховных бога.