Тридцать девять и девять (СИ)
Зачем он только согласился на эти автогонки вместо того, чтобы сделать именно то, что планировал? С завтрашнего дня ему на службу, никаких отгулов до выходных не предвидится, и когда будет следующая возможность официально подать с Элей заявление? А пока все так и остается неопределенно, все в подвешенном состоянии, и она вроде бы просто в гости к нему приехала! Что может удержать ее, если что-то ее здесь не устроит, если ей надоест в семейную жизнь играть?.. Никакого варианта расставания с ней у него нет, и если бы высшие силы ему немножечко помогли… Он остановился посреди улицы и поднял глаза к звездному небу.
— Пожалуйста!.. — прошептал он, вглядываясь в мерцающую темную бесконечность. — Если вы там на самом деле есть… Вы же все можете! Пожалуйста…
***
Эля вздрогнула, услышав стук в дверь. Не звонок, а именно стук — характерный, явно с каким-то смыслом, с короткими и длинными паузами между легкими ударами в деревянную дверь. Данил просил ее никому не открывать, но что, она так и будет жить здесь, словно привидение?.. Она вышла в прихожую, все еще колеблясь, но в дверь теперь позвонили, видимо, не достучавшись. Выдохнув, Эля все же решила открыть, как вдруг услышала звон ключей. Данил хотел проверить ее, что ли, перед тем как войти?.. Однако строить предположения было поздно: дверь открылась, и вовсе не Данил уставился на Элину с выражением крайней неприязни на высокомерном лице. «Наша Леночка» собственной персоной. И то, что дамочка сия «тот еще крысеныш», Элине стало ясно сразу. Ну что ж, Леночку сюда не зазывали, дверь ей Эля не открывала, никаких указаний, следовательно, не нарушила, так что пусть никто ни на что не обижается. Падать в обморок или превращаться в камень от такого эффектного взгляда Элина точно не собирается.
Но Ленка сохраняла на лице презрительное выражение просто потому, что заранее его заготовила и от неожиданности не придумала, как к представшей перед ней картине отнестись. Так это и есть та самая новая любовь Давыдова, из-за которой он бросил дочь контр-адмирала Чернова? Или здесь что-то совсем другое?..
— Здрасьте, — криво улыбнулась Ленка, рассматривая странную черноволосую девчонку в длинной давыдовской футболке, доходящей ей едва ли не до колен. Эта худенькая смуглянка, которая росточком не выше Ленки, смотрит на незнакомого человека во весь размер своих огромных черных глаз и улыбается так, будто ждет от Стельниковой чего-то чудесного. Так у Стельниковой есть! — А это ваше, кстати! — сказала Ленка, протягивая ей кота, и та посмотрела на него восторженно, будто на что-то необыкновенное.
— Вот это спасибо вам, тетенька! — приняла она из рук Ленки пушистого питомца. — Но я, честно говоря, лошадок больше люблю!
— Лошадок, — повторила Ленка, не понимая по ее виду, шутка это или подруга у Давыдова реально умственно отсталая. И сколько ей лет, интересно? Ленка надеется, она все же совершеннолетняя… — А меня, кстати, Леной зовут. Я соседка Данила с верхнего этажа…
— Леной?! — вдруг изумилась эта пигалица. — Замечательно! Вы знаете, у меня была соседка, которую звали Семирамида, представляете? Ее папа так назвал! Да вы проходите, чего вы?
— Да-да, всенепременно! — поддерживала Ленка эту внешне любезную пикировку, уже понимая, что перед ней разыгрывается комедия. — Ну а вас, простите, папа как-нибудь назвал?
— А что, я разве не сказала? — оглянулась черноглазая нахалка, и Ленка, следуя за ней по коридору, вдруг поняла, на кого она похожа. Ее лицо и в целом манера двигаться напоминали Ленке мультипликационный образ миловидного диснеевского Микки Мауса. — Я просто привыкла, что меня и так все узнают, — продолжала свое выступление Ленкина новая знакомая и, усевшись за стол, манерно положив подбородок на скрещенные пальцы, скромно произнесла: — Я Софи. Софи Лорен. Но вы можете звать меня просто Софочкой.
— Ах, вот что! — слащаво улыбнулась Стельникова. — А я-то думаю, где я могла вас видеть? Ну и как вам здесь нравится? Квартирка достаточно просторная?
— Хотелось бы немного побольше, конечно…
— Ну так все в ваших руках! — продолжала кривляться Ленка, намереваясь предложить ей поискать жилплощадь где-нибудь в другом месте.
Но в этот момент послышался звук открывающейся двери, и Давыдов, еще в прихожей заметив своего кота, в секунду влетел на кухню, с ходу вцепился Ленке в плечо и одним движением поднял ее на ноги:
— Так, на выход!
— Да я просто хотела….
— Я знаю, что ты хотела, Лена! — резко повысил он голос, не замечая ее сопротивления и буквально выволакивая в прихожую. — Нет-нет, я провожу тебя до квартиры! — не отпускал он Ленку, выводя в подъезд, закрывая за собой дверь и продолжая говорить ей в ухо уже на лестнице: — Я хочу, чтобы ты запомнила, и все вы чтоб запомнили: она здесь не в гостях! Она будет здесь жить, и мне вообще плевать, что вы все об этом думаете!.. О, привет, Миша! — втолкнул он Ленку к ней домой, где разувался только что явившийся Стельников. — Теперь ключи мне отдай, пожалуйста!
— Что с головой, Давыдов?.. — попыталась Ленка снова к нему обратиться, но он был в совершенно невменяемом состоянии.
— Ключи, я сказал! — закричал он на нее с новой силой. — И не смей больше сама открывать мою квартиру! А к ней даже приближаться не думай, ты поняла меня? Миша, проследи за этим лично, хорошо?
…Эля все еще была в шоке, когда за Данилом и Леной закрылась дверь, и его вопли затихли в подъезде. Но не успела она поставить в раковину чашку после выпитого еще до прихода Лены кофе, как в дверь снова позвонили. Да плевать она хотела на эти его запреты! Раз уж притащил он Элину к себе в дом, пускай не стесняется демонстрировать ее окружающим! Она пошла в прихожую и храбро распахнула дверь.
— О! — отшатнулся от неожиданности стоящий в подъезде Арсен. — Ты кто, ара?
— Добрый вечер! — любезно поклонилась мощному азиату Элина, решив больше ничего ни перед кем не разыгрывать. — Элли Грейс, переводчик из Москвы. А вы, Арсен, тоже что-нибудь передать хотели?
— А как же! — вдруг оживился он, расплываясь в белозубой улыбке и доставая из-за пазухи бутылку коньяка. — Еще как хотели! Хозяин, слышу, на месте! — бодро отреагировал он на доносящиеся сверху звуки скандала и, войдя в квартиру, уверенно направился на кухню.
Что было делать Элине? Она пошла за ним и, снова сев за стол, молча наблюдала, как Арсен практически не глядя достает из подвесного шкафа стаканы и расставляет их на столе.
***
Давыдов наконец закончил Ленку перед Мишей отчитывать, но, как только за ним закрылась дверь, и муж к ней повернулся, она поняла, что это было только начало. Мишку, кажется, впервые в жизни так откровенно прорвало.
— Вот какого лешего ты вечно лезешь, куда не просят?! — зашелся Стельников криком, багровея от ярости. — Достала со своими фокусами! Слушать надоело, что у Стельникова жена — язва!
— Кто, Миша?.. — уже заливалась Ленка слезами, не веря в то, что слышит от своего всегда уравновешенного, любящего мужа.
— А то ты не знаешь! Я долго терпел, Лена, но это уже все границы переходит! Ты когда сына своего в последний раз видела, я тебя уже сколько раз спрашивал?! Ребенок скоро бабку матерью звать начнет, а тебе бы только сплетни собирать да на работу краситься! На хрена мне такое нужно!..
— А действительно, Мишенька! — уже не сдерживала истерику Ленка. — На хрена?! Может, мне вообще уйти отсюда, чтобы тебя не позорить и всех вас не доставать? Да я запросто, ты веришь?! Вот прям сейчас!
— Ага, давай, давай, проветрись маленько! — уже гораздо спокойнее говорил Миша, глядя, как обувается Ленка, всхлипывая и нервно хватая сумку. — Только к матери советую не ходить! Как бы назад не выперла!
***
Данил все еще пытался успокоиться, когда вошел в квартиру, но, остановившись в дверях кухни, поначалу только воздух сумел втянуть, взглянув на чудесную сцену: Арсен налил Эле коньяка прямо в граненый стакан и уже собрался произнести первый тост, просияв от появления в дверях своего боевого товарища.