Красноармеец (СИ)
Стоит отметить что комиссара школы не было, хотя тот всегда присутствовал на таких вот мероприятиях с построениями и часто брал слово. Да и многие преподаватели отсутствовали. А остальные командиры школы были бледны. Впрочем, это не отменяло их профессионализма, пока два младших курса получали оружие, припасы и покидали территорию, их не бросили, разбили на роты по курсам и ими командовали командиры школы, и те направились куда-то прочь. А вот нас, старший курс, тут курсы по месяцам, без экзаменов аттестовали, мы получили форму, новенькую со слада, кладовщик отдавал хоть всё, всё равно жечь будут. Киев бомбили, и часто, нас пару раз поднимали разбирать завалы, но пока боёв в самом городе не было. Я тоже получил форму комсостава, фурнитуру, это всё самому пришивать, шинель, фуражку, ремень, пистолет «ТТ», кобуру и боезапас. Документы выдали, направление в резерв Юго-Западного фронта, выйдем из окружения, направление поможет нас распределить по частям. Пользуясь тем что кладовщик на разграбление отдал склад, я прихватил две пары синих галифе своего размера, два френча, две фуражки, байковое утеплённое зимнее нательное бельё три пары, и портянки для зимы. Мы проесть немного мои запасы успели, это всё что ушло, тем более свитер и шарфы я ранее убрал. Тоже неплохо. Вот так я сидел в казарме в одном белье, как и многие из наших, быстро работал иголкой с ниткой, приводя форму в порядок, мы слишком долго к этому шли, чтобы всё наспех делать. Школа как комплектовалась. Каждый месяц новый набор, в наборе сотня курсантов, три взвода, те что проучились первый месяц, переходят на второй курс. Вот и получается я курсант первого взвода старшего курса. Наших тут хватало, поэтому я сказал парням:
- Как закончите, не уходите, нужно поговорить.
- Эй, Одинцов! - окликнул меня помощник командира второго взвода, а теперь младший лейтенант Васильев, что также пришивал фурнитуру на свою форму. - Ты там не секретничай, если есть что говорить, говори всем.
- Да? Пожалуй, так и стоит сделать. Значит так, вот что я скажу. Вы в курсе что есть опасность, близкая опасность скоро окружения?
- Да, все это знают, - донеслось в несколько голосов.
- Отлично. Эта информация трёхдневной давности, немцы ещё вчера сошлись и завершили полное окружение. Мы уже не в оперативном окружении, а полном. Задача у немцев стоит такая, быстро построить линию обороны по направлению к Москве, а наши части будут рваться в ту сторону, усилить пушками, мины раскидать и не дать выйти из котла. Потом дробить котёл на несколько малых, и уничтожать наши части, пленить, и когда весь наш фронт будет по сути уничтожен, только тогда те пойдут на Москву. А между немцами и Москвой наших частей нет, они все тут, в котле.
Дураками парни не были, в казарме стояла полная тишина, все осознавали размер той катастрофы, в которой очутился весь Юго-Западный фронт.
- Как интересно, курсант Одинцов, - донеслось от входа, обернувшись, я обнаружил нашего куратора, капитана Крылова, рядом стоял командир нашего курса, лейтенант Матюшин. - И откуда у вас такая информация?
- Информация секретная, - согласился я. - Однако я её получил. Знакомый служит в штабе, в охране.
- И что ты предлагаешь? - прямо спросил Васильев, того интерес Крылова не волновал, больше интересовало что делать. - Не просто так ты решил пошептаться со своими из взвода. Есть какой-то план. Выкладывай.
- План есть. Я видел, как части на машинах, технике и пешими колонами шли в сторону Москвы, их встретят и уничтожат. Тех кто выживет, пленят. Немцев можно пройти только по-пластунски, как разведчики ползают за пленными, тихо, незаметно, ножом проворя на минование, ночью. Только так и никак иначе. Но не с криками ура на пулемёты, без серьёзной разведки боем и поддержки артиллерией. Не пробить им оборону, лягут там, там уже скоро будут строить вторую линию окопов, возможно до третьей и не дойдёт, и пока немцы строят эту оборону, есть два-три дня, а дальше те так сядут, ушки на макушке, не пройти будет. Об этом я и хотел поговорить, объяснить ситуацию. Времени нет, нужно поторопится, и побыстрее.
Это всё заставило многих задуматься. Я как раз закончил с френчем, натянул галифе, синие, намотал портянки и надел сапоги, многие обсуждали, что я сказал, но тоже не мешкали, быстро работали. Надел френч, застегнув пуговицы, как родной сидит. Сам я физкультурой не пренебрегал последние две недели, на хороших харчах уплотнился, на дрища так особо перестал похожим быть. Так что подтянув к себе шинель, начал пришивать петлицы, эмблемы и знаки различия на них уже были, потом и нарукавные нашивки. Двадцать минут и закончил, надел шинель, опоясался, ремень на боку, портупею через плечо, планшетки тонкий ремешок через другой, фуражку на голову и притопнул ногой. Многие тоже собирались, не я первый закончил, даже в середине буду, во так подхватив сидор, спросил, осматривая парней:
- Ну что, кто со мной двинет?
Многие задерживались, хотя могли уже уйти, их ничего не держит, так что многоголосо подтвердили, что со мной идут. Дальше в арсенал, получили карабины, к сожалению, тут было только такое оружие, да и немного, все ручники забрали, остальное забрали два младших курса. Мне карабина уже не досталось, их и было штук пятьдесят, но не страшно, легче идти было. Кстати, к нам присоединился и куратор курса, с командиром, у Крылова жена и дети были, вот мы и двинули в сторону железнодорожного вокзала. Меня назначили проводником нашей группы. А по пути я заметил на параллельной улице строй в военной форме. Описав Крылову что нам нужно на вокзале, уж этот добьётся своего, добежал до соседей. Это девчата-связистки были, две сотни голов, у них училище рядом с нашим, их тоже дёрнули и приказали эвакуироваться своими силами. Старшим у них в звании майора был. Я и описал что мы уходим, предложил присоединится, тут столько девчат, не стоит их под немцами оставлять. Я всё понимаю, тут много кого нужно спасать, гражданские, раненые в госпиталях, хватает, но я не разорвусь, хотя бы этим помогу. Тот подумал и согласился, так что мы спешным шагом, строем нагнали наших. Крылов уже ругался с железнодорожниками, майор присоединился, те не хотели гнать состав в тыл, говоря, что дорога перерезана, так нам и надо чтобы те доставили нас туда, перед немцами, высадили и вернулись. В общем, удалось одну бригаду уговорить, эшелон пустой с теплушками, и поехали. А дальше и была работа, серьёзная, с помощью дрона изучил что там и как, уже стемнело, и мне лично пришлось делать порядка двадцати рейсов, чтобы тихо и незаметно провести всех через позиции, немцы остались позади, а мы спешно уходили в вглубь уже наших территорий. Тут кстати тоже немцы бывали, но мотопатрулями, большие силы не гоняли. Если кого встретим, то нашей огневой мощи хватит отбиться.
А мы так и двигались рядом с путями, пока дозор, там два бывших курсанта с карабинами были, не обнаружили стоявший эшелон на путях. Мы сблизились осторожно, топка погашена, убитая паровозная бригада рядом лежит и следы колёс, мотоциклов и бронетранспортёра. Немцы побывали. Эшелон не пустой, все вагоны вскрыты, осмотрены. Боеприпасы там. Среди наших нашёлся кто молодым подрабатывал помощником машиниста, он и смог раскочегарить топку, за час, так что разгрузили в пять вагонов, забрались, и эшелон задним ходом двинул в тыл до ближайшей станции. Пять наблюдателей за небом были выставлены и два за путями, куда мы шли, чтобы столкновения не допустить, или если пути повреждены, вовремя затормозить. Машинист наш позади же, нечего не видит. На первой же станции, проходной, оказались немцы, на них обрушили всё что было в руках, так что те поспешили уехать, бросив повреждённый мотоцикл. А вообще страшно было, те по нам стреляли, а если вспомнить что в вагонах, пробирает до печёнок. А вот на следующей станции, как раз узловой, были наши. Тут договорились вскоре, нашлась паровозная бригада, тела погибшей мы передали, с собой везли, похоронят, паровоз по путям перегнали на другую сторону состава, за это время остальные вагоны разгрузили, мы и разгружали, в теплушки раненых и медперсонал, что тут застрял, ну и мы, места хватило, и так споро двинули в Москву. А куда ещё? Нам назначение получить нужно, в этом поможет только Москва, главное управление по кадрам. Вот так двигались, на полустанках бегая за кипятком себе и раненым, а холодало, и утром девятнадцатого сентября эшелон и прибыл в Москву.