Прокачаться до сотки 4 (СИ)

— Хан? — вопросительно смотрю на друга.
— Виноват, — отводит глаза.
— Так я тебя и не виню, — присев на корточки достаю свиток воскрешения. — Пальцев нигде не видно?
— После того, что вы тут устроили?
— Тоже верно, — сглатываю подступивший к горлу комок. Только сейчас до меня доходит, что творится вокруг. Тут же взрыв-алхим взрывали ни много, ни мало. Это даже если упустить из внимания, что тут поработал нож Лаки и топор Локи. Хотя нет, уже мой топор.
Использую магию. Тело окутывает тусклое сияние, раны затягиваются, ступня отрастает, но на пальцы руки и воскрешение заряда не хватает. В ход идёт второй свиток.
— Живы! — лицо Лаки озаряет счастливая улыбка.
— А ты сомневался? — встав протягиваю руку, чтоб помочь подняться.
— Прости, сложили меня, — опускает взгляд.
— Забей, ты дрался, как лев, — скалясь во все зубы, хлопаю товарища по плечу. — Нет, лев это фигня. Как тигр уссурийский, а он говорят, даже медведю лещей насовать может.
— Только Лиде не рассказывайте, — смотрит на Балагура.
— Эй, ты это! — Вовка возмущённо вскидывает палец вверх. — Я что совсем дурак, что ли? Конечно, никто не расскажет… правду. А вот как ты героически, — закатывает глаза, — завалил тридцать бандитов.
— Сколько? — Лаки осматривается вокруг и, оценив бардак, брезгливо морщится.
— Ну ладно-ладно, — Балагур примирительно выставляет перед собой руки, — пусть будет сорок.
— Мажор, скажи ему. Не надо её расстраивать. Незачем ей знать, что меня завалили.
— Надо, — качаю головой. — Ты конечно красавчик, и у тебя теперь один ботинок, но ты сдох. А значит должен быть наказан. Чтоб неповадно было.
— Я исправлюсь! — смотрит глазками котика из мультика.
— Голосуем, — решаю поиграть в демократию. — Кто за то чтоб растрепать всем о героической битве Лаки, прошу поднять руки. О, единогласно!
— Но я против! — возмущается Саня.
— Всё поздно, — рублю воздух рукой. — Надо было раньше возражать, а теперь момент демократии закончился, возвращаемся к военной диктатуре.
— Я бы даже сказал тирании, — поддакивает Балагур.
— А я тогда сообщение тебе не передам, — шаркнув босой ногой по кровушке разлитой на полу, Лаки слегка теряет равновесие, но быстро возвращается в вертикальное положение.
— Какое?
— Может, лучше спросишь от кого? — ехидничает этот паразит.
— Да мне вовсе не интересно, — гордо отворачиваюсь.
— Тебе интересно-о-о. Оче-е-ень!
— Нифига!
— Ох, а какие у девушки буфера-а-а. Нет, я то мужчина женатый…
— Мажор, да хрен с ним с этим наказанием. Давай послушаем! — тут же встревает Балагур.
— А может, я не хочу, — пытаюсь сопротивляться.
— Хоче-е-ешь! — не сдаётся Лаки.
— Мажор, так буфера же! — поддакивает Вован.
— Хан? — в надежде на подсказку обращаюсь к ухмыляющемуся татарину.
— Компромисс, — пожимает плечами мой зам.
— Хорошо, — киваю. — Рассказываем, что ты погиб, но молчим о том, что тебя чуть ли не расчленили, что тебя ломало от боли при каждом ударе стеком. Не рассказываем о том, что ты махался левой рукой, потому что у тебя не было пальцев на правой. Молчим о том, что из дырки на животе выпадали кишки.
— Ты всё равно такого не станешь рассказывать девушке, — прикусывает губу Лаки.
— Я нет. А вот Балаг-у-ур…
— Ладно, замётано. Но тогда просто погиб и без подробностей.
— Без подробностей нельзя, — зачем-то влезает со своими пятью граммами тротила Листик. — Если будем молчать, это будет очень странно, а значит, вызовет ещё большее недоумение. А женщины народ такой. Сами додумают.
— Засада, — глубокомысленно изрекает Хан.
— Ой, да доверьте мне, будет такая эпическая битва, что все будут рыдать и жутко гордится такой героической личностью, — тут же предлагает Вован. — А твоя Лида немедленно потребует заделать ей ляльку, чтоб такие гены не пропали зря.
— Прибью, — просто и незатейливо пообещал Сашка. А ведь всем известно, что Сибиряки ребята суровые.
— Так, стоп! — вскидываю руку. — Задолбали вы со своими глупостями. Будет, как я сказал. И это приказ. Всем ясно. Балагур? Лаки? Лаки, не зли меня! Вот и молодцы. Слушайте приказ. Всем забыть, что Лаки сложили и не трепаться. А если Балагур проболтается, то мы его женим.
 
— Не имеете права!
— Права они на гражданке остались, — пожимает плечами Листик. — Выполнил приказ, потом можешь обсуждать. Ты же сам про буфера узнать хотел. Так что тебе дороже?
— Устами Листика, порой, глаголет истина, — хмыкает Хан.
— Ладно, согласен, — сдаётся Вовка. — Но надеюсь, сообщение того стоит.
— Ну ты и лошара, — неожиданно подаёт голос Черен. — Скажи, Мажор, зачем ты спорил, если всё равно согласился на условия своего подчинённого?
— Я? — удивлённо хлопаю глазами. — Ты бредишь.
— Так вот же, он хотел, чтоб вы ничего не рассказывали, а за это он что-то там сообщит. Тебя собственные подчинённые нагибают. Аха-ха… Кха… Кха… Тьфу. Тьфу.
Черен сплёвывает очередной зуб. Вот ведь человек. С чего решил, что если Хана рядом нет, так ему Листик с ноги не пропишет?
— Командир всегда прав, — вскидывает палец к потолку Антошка. — Сказал не трепаться никому, значит не трепаться. А нравится, кому такое решение или нет, смотри правило первое.
— Ну вы психи, — выдаёт неожиданно здравую мысль Черен.
— Только догадался, — усмехаюсь. — Ну и раз ты такой разговорчивый, поведай-ка, как ты узнал, что мы здесь и подготовил засаду?
— А что сообщение уже не интересно? — скалится щербатым ртом.
— Лаки, оно терпит?
— Без проблем.
— А что, может, сперва схрон откроем? — предлагает Балагур. — А то пока вы там будете тонкости выяснять, мы бы уже хабар собирать начали?
— Логично.
Если коротко и не отвлекаясь по сторонам, как вскрыть хранилище и не влететь ногами в жир, стало известно спустя пять минут. Правда перед допросом пришлось разориться и влить в этого бандюгана зелье лечения.
И нет, это не глупость. Это намёк. Мол, не боись, не помрёшь раньше времени. Мы тебя подлечим и продолжим. Так что тут он слился по-быстрому. А вот потом принялся юлить, как уж на сковородке.
Ох, мать моя — майор госбезопасности, а батя так вообще полковник. Если не врёт, конечно. Мог ведь и до генерала дослужиться, а мне, невинному, правду не сказать. Оно ведь, как известно, правда штука такая, растяжимая.
Взять того же Черена, вроде и правду говорит, но по глазам вижу пургу гонит. Ибо не желает попасться на том же, на чём попался я. Например, ни словом не обмолвился о том, что мне гномы обещали заплатить за голову Вельмы. Как там было:
— Я может, два веса твоей головы, золотыми монетами, получу.
Может. Чувствуете нюанс? Всего лишь предположение, а девушка зацепилась, да сама развила мысль. Зато ушлый Черен, заподозрил меня. Теперь вопрос века. Заподозрил в чём? А в том, что знаю, что он может отличить ложь от правды. Недаром же не снял у него с шеи артефакт. Ага, как будто я знал, что это такое.
В общем, тут многие за базаром следят. Ибо хоть артефакт правды и довольно редкая вещица, но уж любой глава клана такой имеет. Хотя это к делу отношение не имеет, просто надо запомнить. Никто ведь не в курсе, что я могу врать и фиг какой артефакт это покажет. Так что в какой-то момент это может очень пригодиться.
Однако вернёмся к допросу и к тому, как этот хитрый жук пытался подать информацию? Вроде как, раскусил мои потуги ещё в доме Арима. И сразу просёк, что я ни на кого не работаю, а значит, попытаюсь украсть у них золото. Чувствуете опыт? Всё ведь правда.
Но есть один нюанс. Черен же нам поясняет, как нас раскусили. Но на самом деле имеет ввиду, что мы собирались кинуть их на выкуп. Потом ещё принялся вещать о артефактах, что могут вскрыть невидимку. Опять же попытка внушить, что спалили нас, именно, при его помощи ещё на стропилах.
Честно у меня аж голова кругом пошла при попытке понять, где меня водят за нос. И будь побольше времени, я бы даже с удовольствием поиграл в эту игру. Но если подумать, зачем же этот тип тянет время?