Соблазн Мечтаний (СИ)

— Теперь мне придётся тебе служить? — едко поинтересовалась блондинка в потасканном комбинезоне, не спеша переступать порог отсека.
— Я бы сказала скорее наоборот, но, может, ты сначала пройдёшь, а потом поговорим? — улыбнулась снова Ангелика.
Теперь Фиррис уже знала, что за этой улыбкой может скрываться что угодно, но слова брюнетки её заинтриговали. В каком это смысле наоборот? Узнать это было интересно, потому вдова Ватора шагнула внутрь, а за ней последовали оба сервитора.
Ангелика провела их мимо десятка кают, над каждой из которых висели пустые медные пластины для названий, и остановилась у одной из последних, где над дверью красовалось имя "Фиррис Ватор, полевой летописец".
— Что это такое? — возмущенно и удивлённо произнесла блондинка, уперев руки в бока и взглядом указывая на надпись. — Ты опять меня во что-то втянула?!
Брюнетка опустила взгляд и нажала на руну открывания двери, после чего вошла внутрь и включила люмены, ярко осветившие каюту. От входа Фиррис видела часть письменного стола с приготовленными письменными принадлежностями и прикреплённую к стене пустую Т-образную стойку для брони.
— Как сказал магистр, "людям и десантникам будет интересно узнать о других ангелах смерти не только из записей их воспоминаний, а и через призму ощущений простого человека". Ты переведена в летописцы ордена в качестве полевого летописца и пока приписана к отделению сержанта Холлстера, а я буду твоим телохранителем, — пояснила наконец Ангелика, мягко указав на свою броню. — У тебя будет такая же, чтобы сопровождать Ангелов Ночи на поле боя, и любые средства записи, которые потребуются для работы.
Фиррис села прямо в коридоре, съехав спиной по стене, и задумалась. Она не работала в том смысле, какой вкладывал магистр, уже очень давно, потому что прислуживание техножрецу было скорее рабством, а быть женой тирана Фрации пыткой, и лишь до того, как её с многими другими украли друхари, она работала по-настоящему. Теперь она тоже могла делать что-то полезное, быть нужной не только как красивая кукла и не как слабые рабочие руки. Варп подери, у неё даже своя силовая броня будет, и что угодно еще. Ох, она же напишет всё, что думает об этих громилах в черных доспехах! А еще на сердце стало теплее от того, что всё-таки Ангелика будет рядом и поддержит, если будет нужно, своими спокойствием и добротой.
— Ты в порядке? Тебе плохо? — с искренним беспокойством поспешила к ней вдова Ордината, и Фиррис не сдержалась от того, чтобы напрыгнуть на неё и обнять, пряча лицо за горжетом и ощущая мягкие волосы подруги щекой и ухом.
  
XCIII
 
Через два дня после объявленного правительством чрезвычайного положения в ночном небе Фрации люди могли видеть тысячи падающих звёзд, когда в атмосфере сгорали обломки космического скитальца, не уничтоженные орудиями космических кораблей на орбите. Выглядело это красиво и некоторые, следуя давним поверьям, словно наивные дети, загадывали желания, страстно желая, чтобы они сбылись. Для некоторых из этих наблюдателей пожелания действительно могли сбыться, но в большинстве своём надежды были пустыми посылами в хладную бесконечность космоса.
Гавин Сорнери, первый магистр Ангелов Ночи, следил за яркими падающими метеорами через толстое смотровое стекло на недавно отремонтированной обзорной площадке "Непрощенного Слепца". Старое потрескавшееся местами бронестекло заменили на безупречно прозрачное новое, из-за чего казалось, что это и не стекло вовсе, а просто невидимая преграда между смотрящим и бесконечной ночью. Отделку помещения, находившегося в плачевном состоянии долгие века, привели в должное состояние и теперь все стальные конструкции сверкали чистотой, а медные и бронзовые украшения на стенах и полу блестели начищенными изгибами. Почему-то именно здесь бывшему Ворону захотелось провести собрание, чтобы подвести итоги их операции на скитальце и внести некоторые изменения относительно будущего.
Специально для собрания на площадку принесли массивный стол и стулья для космических десантников, а так же для магосов и одного человека, который пожелал явиться даже несмотря на своё ослабленное ранениями состояние. Если бы кто сказал Гавину тогда, когда он впервые увидел тщедушного Эктора, что этот человек станет настолько сильным духом, что наплюёт на рекомендации врача, рискнёт здоровьем ради того, чтобы подняться на челноке при серьёзной перегрузке на орбиту, а до того будет с больничной койки управлять планетой в состоянии чрезвычайного положения, магистр бы рассмеялся, но сейчас он уже сам слишком хорошо узнал на что способна вера и испытывал к первому летописцу исключительное уважение.
 
Первым однако явился Тлен, молчаливой тенью проследовав от практически бесшумно открывшейся двери до своего места по левую руку от кресла Гавина. Хранитель тишины выглядел еще более задумчивым с тех пор, как вернулся со скитальца, и, зная что там произошло, глава ордена мог его понять. Или, по крайней мере, думал, что мог, потому что Тлен был и оставался для него загадкой.
Вторым пришел Савелий, четко проследовав к назначенному ему месту, второму справа от магистра, и вместе с ним Янтарь, которому принадлежало первое. Затем подтянулись и остальные участники, которых Гавин хотел видеть. Магос Магенрад Вульф с пятью кружащими рядом сервочерепами и техножрец Фларин Максимус, по сути являющийся магосом, но отказывающийся так себя называть. Апотекарий Илия, сигнифер Рол Дихтер и Эктор Хиренес, который для удобства передвижения использовал посох. Гавин сразу почувствовал исходящий от человека запах стимуляторов, которые тот принял, чтобы самому дойти сюда, но болеутоляющих не ощущалось, потому глава ордена предположил, что её советник терпит самостоятельно.
— Приветствую, братья и друзья, — начал магистр, отойдя от окна, когда все собрались, и подходя к своему креслу. Все собравшиеся десантники были в отремонтированной и вычищенной броне, а у некоторых на ней появились новые детали. — Нам всем есть чем друг с другом поделиться и что обсудить, и сейчас лучший момент для этого, потому мы здесь.
Гавин улыбнулся и его пронзительный взгляд прошелся по всем членам собрания. Затем магистр сел, положив ладони перед собой.
— Начнём с того, что и так всем понятно. Мы понесли серьёзные потери. Особенно пострадала вторая штурмовая рота брата-капитана Ноа, но и первое крыло тоже теперь ослаблено, потому до полного состава их доукомплектуют за счёт братьев из четвертого и пятого крыльев, — объяснил своё решение и позицию глава ордена, а затем перевёл взгляд на Савелия. — Ты, брат, снимаешься с позиции первого капитана и станешь капитаном-инструктором десятого крыла, в которое будут зачисляться все инициаты с этого момента. Уверен, что с тобой в этой роли у нас будут лучшие новобранцы во всей восточной части Империума.
Суровый ветеран, чьё лицо редко выражало что-то кроме серьёзной целеустремлённости и сосредоточенности, от таких слов даже слегка смутился, что выразилось в дрогнувшем уголке губ и слегка поморщившемся лбе.
— Твоя уверенность делает мне честь, брат, — ответил он и ударил кулаком по нагруднику. — Сделаю всё, чтобы так и было.
— Отлично, — улыбнулся Гавин и пригладил свои собранные в хвост смоляные волосы, после чего продолжил, переводя взгляд на Илию, который являлся старшим апотекарием ордена. — Каково состояние брата-капитана Ноа и других раненых?
— Штурмовой капитан в сознании, но пока прикован к койке в апотекарионе. Мы с техножрецом Максимусом провели несколько операций по замене пострадавших органов и частей тела Ноа бионикой. На данный момент они хорошо принялись и предположительно через две недели он уже сможет ходить, хотя я рекомендовал бы ему месяц покоя, — озвучил свой вердикт Илия, чьё худое лицо выражало крайнюю усталость. Вероятнее всего, он не спал и не отдыхал эти дни, занимаясь ранеными всё время.
— А что насчёт его боеспособности? — уточнил магистр.