Соблазн Мечтаний (СИ)
— Для него так же важен долг, как для нас, — констатировал Рол Дихтер, коротко взглянув на Эктора.
Во взгляде этом летописцу показалось уважение, заставившее его глаза вновь намокнуть, а бледное от потери крови лицо слегка порозоветь от стыда. Знал бы сигнифер какие мысли были в голове у советника, когда на него совершили покушение, наверняка смотрел бы с презрением или жалостью.
— В принципе, согласен. В таком состоянии люди думают о том, что для них в жизни важнее всего и чему они могли раньше уделять меньше внимания, чем хотели, — кивнул врач.
Внезапный визг тормозов и последовавший сразу за ним мощный удар в заднюю часть машины оборвали их милую беседу. Арно швырнуло на сигнифера, который каким-то образом успел среагировать и поймать человека на грудь, а сам врезался в переднюю часть медицинского отсека спиной. Эктор остался на месте, потому что жестко закреплённые ремни хорошо его фиксировали, но боль всё равно пронзила всё тело, пройдя через подавляющие её препараты и заставив летописца скривиться и зажмуриться.
Когда он открыл глаза, Рол Дихтер уже выбил заднюю дверь и выскочил на улицу, приземлившись на капот врезавшейся в них машины. Звук разбитого стекла оповестил о том, что сейчас умрут или уже умерли водитель и пассажир, а затем зазвучали выстрелы из автоматического оружия и новые пятна крови расцвели на робе сигнифера, хотя Эктор сомневался, что такое может убить космического десантника.
— Едьте! — рявкнул Дихтер, махнув рукой в сторону и начав одиночными выстрелами убивать стрелков на обочине. — В госпитале ждёт отделение Александра.
Пришедший в себя доктор тут же постучал по переборке и потребовал у водителя ехать дальше, что тот спустя мгновение и сделал, выворачивая в сторону от заставившей его ранее затормозить преграды и давая по газам под аккомпанемент выстрелов.
LI
Гальярд, свесив ноги, сидел на довольно узком для десантника мостке, проходящим над ямами сервиторов, некоторые из которых каким-то чудом продолжали функционировать. Виной тому были обширные запасы питательных веществ в скрытых внутри колонн баках и системах питания, без которых прикованные к своим постам лоботомированные грешники не смогли бы существовать. Так же эти запасы стали настоящей находкой для него, но не для капеллана, который, как оказалось, не брезговал падалью, чтобы сохранять полную боеспособность.
Благодаря питательной пасте, которую он поглотил в таких количествах, что сейчас сложно было дышать, Гальярд чувствовал, как возвращаются силы физические и моральные, потому что теперь у него было нечто похожее на тусклую надежду. Конечно, природный скептицизм никуда не делся, но Везувий действовал как тот, кто знает что делать, а не просто бравировал, как погибшие братья, и выбор оставался только следовать за ним.
Люди, которых капеллан привёл с собой, выглядели неплохими солдатами, но боеприпасов у них было с собой мало, а воздуха в балонах скафандров еще меньше, потому они сейчас сидели рядом с Имперским Кулаком и смотрели в оба, чтобы не пропустить появление врагов. Враги ожидались довольно скоро, потому противовзрывные двери на мостик были заблокированы, а взгляд самого Гальярда прикован к идущему помехами маленькому пикт-экрану в яме сервиторов, на котором отображался коридор за дверью.
— Брат Гальярд, — решил заговорить один из фрацианцев, повернувшись к нему в полоборота и положив дробовик на колени.
— Да? — невольно ответил Имперский Кулак, удивившись тому, что вообще смертный решил с ним заговорить. Обычно на это решались только командиры высокого ранга или сумасшедшие.
— Ты внешне не такой, как Ангелы Ночи, — начал мужчина, которому на вид вряд ли было больше тридцати. Он был худощавым и подтянутым, гладко выбритым и коротко подстриженным, а серые глаза смотрели прямо на космического десантника. — Почему Император не создал вас всех одинаковыми?
Вопрос удивил не меньше, чем сам факт обращения, а то и больше, потому ответил Гальярд не сразу.
— Я не знаю, — произнёс он задумчиво.
— Потому что Ему нужны разные воины для разных дел. Имперские Кулаки лучшие в обороне укреплений и самые верные воины Императора, его преторианцы, — ответил за Гальярда капеллан, подошедший со стороны капитанского трона и панели связи.
— А Ангелы Ночи в чём лучшие? — с интересом повернул голову к Везувию человек.
— Это мы узнаем, когда они явятся сюда, а до тех пор нужно выстоять, — капеллан крозиусом указал на пикт-экран, за которым должен был следить Гальярд.
Боевой брат тут же перевёл взгляд туда, куда указал старший, и увидел там одинокую фигуру человека в лохмотьях, стоящую перед дверями в ожидании чего-то, а затем в пределы видимости стали выходить еще и еще силуэты, включая неясные массивные фигуры, одна из которых, вооруженная тяжелым оружием, выстрелила в камеру, тем самым оборвав сигнал.
LII
Следы десантника, по которым шел Микель Холлстер, постепенно стирались, так что идти по ним приходилось всё медленнее, и это несколько остужало пыл молодого сержанта. Кроме того, он не сказал ничего двум женщинам, которых они с братом несли, хотя между собой они всё так же не разговаривали. Насколько Микель понял из того, что услышал, Ангелика обманом заманила Фиррис в группу ауксилии, обманув так же при этом капитана ауксилии и наверняка использовав имя своего покровителя, чтобы избавиться от лишних вопросов, ведь никто не станет подвергать сомнению приказы хранителя тишины. Если бы не желание сохранять относительную тишину, сержант поинтересовался бы как всё случилось в деталях, но реальность погони по следам врага внутри тёмного полуразрушенного скитальца откладывала подобные вещи на второй план.
Молодой мечник хмыкнул тихонько и замедлился еще больше, улавливая путанные показатели на встроенном в броню ауспике, а затем вовсе остановился, чтобы осмотреться. Они уже какое-то время пробирались по изломанному судну, которое, судя по всему, было ранее сухогрузом. Большую часть внутреннего пространства, не занятого двигателями и другими жизненно важными системами, занимали громадные трюмы, между которыми полуотделение сейчас и двигалось, спустившись по длинным лестницам почти в самый низ. Здесь вполне могла располагаться временная база врага, так что Микель поднял свободную руку, призывая и других остановиться и соблюдать тишину.
— И чего мы стоим? — не выдержала Фиррис, чем вызвала очередной приступ желания пришибить её.
— Тихо, — шикнул он и медленным шагом направился к широкой двери в конце спуска.
Каждое движение почему-то казалось ему безумно громким, а стук сердец, оба из которых заработали в предбоевоем режиме, оглушал. Враг, настоящий сильный враг, мог быть совсем рядом. Микель дошел до двери и коротко обернулся, отметив, что братья уже приготовились к бою, обнажив мечи, направив болтеры и огнемёт на единственный видимый проход в трюм.
Отлично. Они готовы задать трёпку этим негодяям, подумал Холлстер и проверил показания ауспика снова. Тот, похоже, сбоил, рисуя и стирая множество тепловых сигнатур, а так же фиксируя звуки, которых ухо космического десантника уловить не могло. Возможно, что-то просто мешает нормальной работе, вроде радиации или какого-то другого устройства? Нужно было узнать наверняка и Микель осторожно надавил на дверь, проверяя, заперта ли она.
С громким душераздирающим скрипом та подалась, стоило только её коснуться, и распахнулась настежь, явив Ангелам Ночи и двум дамам освещенный тусклым желтым светом потолочных люменов трюм, полный людей и нелюдей, которые сидели, лежали или стояли, будто в трансе, и все вместе, как один, повернули головы на звук. Ближайшим стоял почерневший гигант Астартес с проплавленной дырой в животе. Сердце Холлстера пропустило удар, пока он пытался сосчитать врагов, но даже когатитор в его броне не смог так быстро сделать это, и цифра в углу ретинального дисплея быстро росла, за секунду перевалив за сотню.