Авантюрист. Русская Америка (СИ)
— Вот смотрите, это дирижабль совершенно другой конструкции, он не такой как наши Пегасы. Тут нет одной большой оболочки с водородом. Вместо этого я планирую использовать много маленьких двухоболочечных баллонов с азотом и водородом. Таким образом, я добьюсь сразу двух целей.
Первое, не будет нужды в баллонетах, и второе можно будет построить дирижабль намного большего размера и соответственно грузоподъемности.
— Или с комфортными условиями перевозки пассажиров. Отдельные каюты, столовая, душевые кабины и уборные.
— Вы сейчас это серьезно?
— Конечно. Если у тебя получится построить большой и, самое главное, безопасный дирижабль, то ничего не помешает использовать его для перевозки пассажиров. Как тебе идея регулярных полетов во Флориду, или допустим на Гавайи с Японией?
— Звучит слишком фантастично.
— Не согласен, это вполне реально. Но извини, я тебя перебил, продолжай.
— Да, спасибо. Так вот, то, что вы видите на чертеже, это каркас. В принципе его можно построить из лукалитовой фанеры.
— Почему нет, она вполне подходит. Вот только я слышу в твоих словах сомнение.
— Всё верно. Я сомневаюсь в этой фанере из-за её веса. Нужно что-то другое.
— А что?
— Я подумал о том материале, который получился у Розы.
— О ПВХ? — с названием для нашей пластмассы я тоже не стал ломать голову. Для меня удобнее называть его ПВХ, без объяснения причин.
— Да, о нём. Легкий, удобный материал, с которым очень легко работать.
Пластиковый дирижабль, в девятнадцатом веке! Вот это будет круто! Правда остается вопрос как Лука планирует бороться со статическим электричеством, ПВХ то диэлектрик еще тот. Да и насколько я помню, есть вопросы по пластичности, при низких температурах ПВХ будет хрупкий, так что надо позаботиться о каких-то добавках.
— Как ты будешь бороться со статическим электричеством? На таких больших поверхностях неизбежно оно будет образовываться.
— Я уже думал об этом. Медная фольга, если её использовать в качестве покрытия для каркаса, должна помочь.
— Надеюсь, ты планируешь покрытие с двух сторон?
— Конечно, как иначе.
— И насколько твой медно-пластиковый бутерброд будет легче фанеры?
— Пока еще не знаю. Это только идея. Но я уверен, что она стоящая.
— Я тоже так думаю. Ты уже обсудил с Розой этот вопрос?
— Пока нет, как раз сегодня еду к ним на ужин и поговорю об этом.
— Очень хорошо, не забудь только сказать ей, сейчас этот материал не очень подходит.
— Почему?
— Я думаю, он недостаточно пластичен, нужно еще что-то в него добавить. А то треснет в самый неподходящий момент, и мы получим груду обломков и много трупов.
— Вы думаете, сейчас ПВХ недостаточно хорош?
— Я не знаю, просто высказываю свои опасения. Ты у нас генеральный конструктор, вот и думай. Только учти, у нас сейчас нехватка не только азота, но и меди. Может так статься, что мы просто не сможем строить дирижабли по твоей технологии. Банально по причине отсутствия своей меди.
— Но ведь мы получаем медь из Мексики и скоро оттуда должен прийти следующий корабль.
— Ты же сам до недавнего времени был главным на нашей оружейной фабрике и знаешь, сколько мексиканской меди уходит туда, на оболочки для пуль и производство капсюлей. Плюс электротехническое производство. Телеграфные кабели у нас медные, плюс Барри и Олдридж, наконец, закончили электродвигатель и динамо-машину.
— Ясно, мистер Гамильтон.
По тону голоса Луки я понял, что парень расстроен. Еще бы, я его прекрасно понимаю. Он реально творит будущее сейчас, еще чуть-чуть и полеты пассажирских и транспортных дирижаблей могут стать реальностью. Это не винтовки с патронами, это настоящий прорыв.
А тут выясняется, что его детище может так и остаться на бумаге. И из-за чего? Из-за такой ерунды как недостаток меди и селитры. Будешь тут расстроен.
— Ты давай не раскисай, работай над Пегасом-два, готовь к постройке Пегас-три и вот этого дракона продолжай прорабатывать. Ты кстати решил уже как будет это проект называться.
— Нет пока.
— Эх ты, конструктор. Хорошее имя это главное, придумай. И если на этом всё я пойду.
— Да, мистер Гамильтон, спасибо.
Я зашёл в телеграфную завода, и отправил оттуда сообщение в мою резиденцию, что я отправляюсь на верфь к Дукасу. Я ввёл для себя такое правило, что о моем местоположении секретарь должен знать постоянно. Мало ли что может случиться, очередные англичане или еще что-то. Выполнив эту маленькую формальность, я с чистой совестью поехал у Дукасу.
* * *Итак, у нас в общих чертах готов проект цеппелина. Интересно, как быстро мы сможем его построить? То, что эти гиганты полетят у меня нет ни малейших сомнений. Тем более что решения, которые Лука хочет применить в конструкции дирижабля, обещают многое. Пластиковый каркас с медным покрытием и оболочка с азотом, таких мер по обеспечению безопасности на кораблях золотой эры дирижаблей не было.
Еще бы сделать винты поворотные, это должно будет очень существенно повысить управляемость и маневренность. К тому же, даже сейчас для того чтобы пришвартовать Пегас-Один нужна причальная команда из трех десятков человек. Для проектируемого сейчас гиганта их нужно будет уже несколько сотен.
Но с селитрой и медью надо уже решать вопрос. Именно поэтому я поехал на верфь к Дукасу. Если это сырье у нас привозное, значит нужно расширять наши возможности, строить новые грузовые пароходы. На Аляску наша «Калифорния» бегает уже регулярно. Почему бы не построить еще парочку её сестриц. Один пароход займется исключительно обслуживанием доставки селитры из Чили, а второй будет возить медь из Акапулько.
Верфь встретила меня привычной суетой, там сейчас строились сразу два речных пароходика, копия того на котором наша экспедиция отправилась вверх по Сакраменто. Эти суда станут началом нашего речного флота и будут обслуживать интересы жителей поселений сначала на Сакраменто, а потом и на Сан-Хоакине, эту реку мы тоже рано или поздно начнем заселять.
После двух этих красавцев предполагалась баржа, с помощью которой предполагалась доставка железной руды со стоящегося рудника на озере Тахо. До самого рудника мы протянем железную дорогу, которая будет начинаться в новом поселке, строительство которого уже началось. Это поселение предполагалось смешанного русско-испанско-китайского населения.
Возможно, кстати, что сюда мы перенесем часть сталелитейного и чугуноделательного производства, а может быть и всё. Как-никак возить металл выгоднее, чем железную руду, а для поставок коксирующего и бурого угля нет особой разницы, доставлять его в Сан-Франциско или в новый город.
Но это мы будем делать постепенно, чтобы производство стали не просело, сначала построим там новые домны и коксирующие печи, потом сталелитейный завод, а только потом заглушим всё в Сан-Франциско и по возможности перевезём на новое место.
И обязательно нужно подумать об экологии, промышленное производство у нас растет всё быстрее, отходов становится всё больше и больше. Пока это не проблема, но очень скоро этот вопрос встанет очень остро. Одно только металлургическое производство способно полностью уничтожить экосистему Сакраменто, а ведь у нас и химическое производство есть, тоже очень ядовитое.
Надо уже сейчас начать решать проблему загрязнения окружающей среды. Очистные сооружения, фильтрация, многократное использование уже загрязненной воды в технических целях. Всё это надо разрабатывать, строить и применять. А то лет через сорок на мете этого райского уголка будет зловонная клоака. Вот с такими мыслями, с одной стороны невесёлыми, а с другой, вполне конструктивными мыслями я зашёл в контору моего старого друга и соратника.
— Как ты тут старина? — поприветствовал я Дукаса. Тот, кряхтя, встал со своего кресла и медленно подошёл ко мне. Дукас стал одним из первых, кто получил лукалитовые протезы руки и ноги, первый блин не вышел комом и ему больше не нужны были костыли, только палочка.