Мой муж – мой босс? (СИ)

— Она же брюхатая! Я её берегу! А у меня потребности!..
— Мудила ты, — как-то грустно произносит Семёныч и лениво пинает Харламова вбок. — Но… Зайдём с другой стороны: не хочешь отдавать — продай! Слышал, у тебя куча долгов и притом — солидным людям. Я не поскуплюсь.
Марк сплёвывает, поднимает голову и бормочет:
— Сколько?
На этом запись обрывается…
А мне остаётся только открывать и закрывать рот, как выброшенной на берег рыбе.
— Я виновата перед ней, что допустила эту свадьбу! Ведь сразу поняла: бывший гонщик — человек ненадёжный. Как чуяла…
Слова Зинаиды Сафроновны идут мимо, шумом, фоном. Я слишком поглощена перевариванием увиденного. Ролик явно не постановочный. Откуда его взяла Лампина лже-мама — в нынешнем раскладе не суть важно. Важнее другое, о чём я и спрашиваю:
— Когда было сделано это видео?
— А ты на время и дату посмотри…
Оу, получается — сделка состоялась, пока мы втроём обсуждали план с ловлей на живца. То-то я и мазнула краем глаза по прошедшим мимо нас Семёнычу и Марку. Было не до них. Зато осведомители Зинаиды Сафроновны работают сверхоперативно. Получается, запись ей переправили пока я сюда ехала? Но ведь сообщение от неё пришло раньше?
— Ничего не понимаю, — трясу головой, в которой никак не складываются пазлы. — Причём тут я и зачем?
— Сейчас узнаешь, — говорит она и поднимается из-за стола…
* * *
Сан играет с мячиком. Ударит об пол, тот отскочит, он поймает. И так уже минут пять. Начинает бесить.
— Может, уже поговорим? — не выдерживаю первой.
Зря, что ли, тряслась сюда в тонированном и бронированном джипе, зажатая с обеих сторон могучими телами Зинаиды Сафроновны и охранника с лицом, похожим на прелый огурец… От водителя нас отделяла перегородка. Так что увидеть дорогу я не могла никак.
Логово Сана оказалось скромнее, чем я ожидала — уж за последнее время на роскошь я насмотрелась. Здесь всё куда проще, хотя, весьма стильно, этого не отнять.
И вот сейчас этот белокурый Гименей, который любит делать предложения, от которых не отказываются, вскидывает на меня глаза — слишком умные и старческие на безупречном юном лице.
— Говорить хочешь, значит… — он слегка тянет гласные, из-за этого слова получаются чуть ехидные, будто он прикалывается.
Я не знаю, что у них за отношения с Зинаидой Сафроновной — там, в кафе, она просто сказала, что Сан мне всё объяснит, как мы все связаны. Я отлично помню её появление в клубе и то, как этот белобрысый улепётывал от неё. Вряд ли он всамделишный её босс, или я ничего не понимаю в субординации.
Наконец взгляд прозрачно-голубых глаз вперивается в меня.
— Давай сначала проясним — что тебе известно о нашем шоу?
— Немного. Что вы редактируете жизнь людей, как будто это какой-то ролик для ТВ, отснятый заранее, несколькими дублями. Что вас там целая шайка-лейка, но в моей жизни вы появляетесь постепенно… Вот, недавно я познакомилась с Лианой…
Сан хмыкает:
— Наслышан. Лиана, после этой встречи, чуть не лишилась волос…
— А нечего на чужих мужей с поцелуями виснуть! — взрываюсь, вспоминая те эмоции.
Мой визави расползается в улыбке:
— У тебя такие вкусные, такие яркие реакции. Неудивительно, что Дав выбрал тебя.
— Выбрал для чего? — закипаю вновь. — Кто-нибудь объяснит мою истинную роль в этом бедламе?
— Дав же сказал: ты не актриса.
— Но он же снимал меня? Все эти проверки в отеле, с колье. Он сам показал мне потом записи.
— Снимал — да, но не показывал. Никому. Даже мне.
— Странно, — вздыхаю, поджимаю ноги.
Я сижу на диване в кабинете-библиотеке Сана. Тут стеллажи от пола до потолка, заставленные книгами, массивная антикварная мебель, бархатные шторы с бахромой. Богемно, роскошно. Диванчики викторианском стиле, пара кресел. На одном из диванов и пристроилась я. И сейчас нервно глажу парчовую полосатую обшивку.
— Отчего же, — произносит Сан, — вполне в его духе. Понимаешь, в жизни Дава случалось так много женщин, которым нужно было от него лишь богатство и статус. Он сам — нужен был в последнюю очередь. Поэтому и решил… скажем так… испытать тебя. А я ему подыграл по старой дружбе. Вот и всё. Так что ни в каком шоу ты не участвовала. Нигде тебя не показывали. Давлат для этого слишком единоличник и собственник. Он бы подобного не допустил. И сейчас, наверное, в твой смартфон всяких «жучков» наставил?
 
Вскидываю глаза — догадался… Накатывает лёгкая паника. Но Сан садится рядом, дружески хлопает меня по плечу.
— Ох уж этот Дав! — опять растягивает гласные. — Никому не доверяет! Мы столько лет вместе работаем…
— Может быть, это потому, что ты… — осекаюсь, не зная, как сказать правильно, чтобы не было слишком резко, — близок с Романом? А Роман — его соперник за наследство?
— Рома-Ромочка-Роман, — напевно произносит он. — Тот ещё позёр. Даже если он близок мне, почему ты думаешь, что я стану играть против Давлата?
— Ну, так обычно поступают любящие люди… — привожу довод, который кажется мне наиболее весомым.
— Эх, малыш, — патетично проговаривает он, — что ты знаешь о любви и отношениях?
— Вот и расскажи, научи… — иду ва-банк. — Ты же у нас Гименей — бог брачующихся… А заодно — объясни, какое отношение ко всему этому имеют Лампа, я и Борис… Недаром же он попал в аварию аккурат после твоего появления в моей жизни.
Сан вздыхает:
— Что ж, значит, настало время правды… — подходит к журнальному столику, разливает по чашкам чай, подаёт мне, прихлёбывает сам и начинает: — В общем, слушай…
— Ты можешь не верить, но своего истинного босса, того, кто создал это шоу, мы действительно не знаем.
Расширяю глаза:
— Как так-то?
Сан разводит руками:
— А вот так, детка. Нас нанимали рекрутёры, по тому же принципу, что я вербовал тебя. Мы подписывали контракт, согласно которому никто и никогда не будет пытаться узнать личность шефа.
— И… действительно никто не пытался?
— Почему же, — хмыкает он, — пытались и ещё как. Только одних уж нет, а те далече, — патетично цитирует классика, явно намекая, что случается с чересчур любопытными. — Но это не значит, что все мы не старались создать что-то своё. Структуру в структуре. Особенно, когда понимали, в какую хрень нас втянули. Вот Давлат у нас один из бунтовщиков. И когда от шефа пришёл заказ на тебя, — Сан вздыхает, — а мы никогда не интересовались, по какому принципу выбираются люди, то Дав сам решил поехать посмотреть, что там за девочка. Прибыл на тот конкурс, увидел тебя и пропал…
Сан встаёт, проходится по комнате, засунув руки в карманы брюк. Его костюм из серой ткани с блеском подчёркивает тонкую стройную фигуру… Потом Гименей, как я его прозвала для себя, всё же садиться рядом, упирается локтями в колени, роняет голову…
— Одним словом, два года он умудрялся водить организатора шоу за нос, отвлекал внимание от тебя. Но тут тебя решили перекинуть другому режиссёру, и тогда Давлат поспешил жениться — членов семей режиссёров и продюсеров отстраняют от шоу… А что касается твоего брата — не исключено, что действительно сделано специально. Тот, другой режиссёр, которому хотели тебя передать — беспринципный гад. Он на что угодно бы пошёл, лишь бы тебя «выманить»…
Так, картина более-менее проясняется. А то и правда ведь — подобные совпадения неслучайны. Значит, какой-то урод поставил на кон даже Борю. Ох, ну я-то выясню, я-то доберусь.
— А Лампа? Она причём? — мне не нравится, что подругу, которой сейчас надо быть только мамочкой и не отвлекаться больше ни на какие глупости, втягивают в это дерьмо.
 
— За неё топит Зинаида Сафроновна, — пожимает плечами Сан. — Она сразу, как появилась в нашем проекте, как могла, оберегала дочь и обеспечивала её. А сейчас настаивает на том, что твоей Лампе надо тоже редактировать реальность.
Во мне вскипает злость — пока я не знала, что натворила так называемая мама Лампы, была даже склонна думать, что Зинаида Сафроновна реально радеет за подругу. Но теперь мне всё больше кажется, что наша Лампадка была для неё лишь проектом. Нашла же способ тянуть через неё деньги с этого Отдыхая… Под благовидным предлогом — на будущее дочери.