Царица Теней: возвращение Персефоны (СИ)

— Льстец! — Геката коснулась его подбородка, приподнимая, и тут же убрала руку. — Что тебе нужно? Только быстро, я не в настроении выслушивать долгие речи.
— А... я... я должен тебе, — на ходу придумывал Гермес, — твоя информация была ценнее моей. Что я могу сделать для тебя, чтобы покрыть этот долг?
— Пустое, Вестник, — Геката сделала два шага назад и добавила, прежде чем раствориться в воздухе алым сиянием. — Мы ничего не должны друг другу.
***
Недвижимые воды Стикса дрогнули, когда на тропе, ведущей от Тёмных Врат, показалась Геката. Серым призраком, мерцающим во мраке царства Теней, она спустилась к берегу, прикрыла глаза и выдохнула. За спиной остался Олимп, грозный Зевс, потерявшая всякое чувство достоинства Деметра... и он. Геката всмотрелась в серые ступени причала, на которых отпечатались следы Харона, забравшего очередную партию теней. Возвращаться не хотелось.
Всё время, пока Персефона находилась здесь, Геката не оставляла попыток убедить Аида поступить правильно, а вместе с тем успокоить Деметру и заставить её мыслить здраво. Не получалось ни то, ни другое. Чем сильнее влюблялся Аид в Персефону, тем злее и непреклоннее становилась Деметра. Возможно, Гекате вообще не стоило в это лезть, но она точно знала, что всё равно не смогла бы стоять в стороне.
Её взгляд упал на собственное отражение в реке — чёрный пеплос, лёгкая вуаль вокруг плеч. Геката провела пальцами по переносице, будто стёрла невидимую грязь, и прикрыла глаза, когда на лбу проступил маленький серебряный месяц. Она чувствовала себя измотанной и преданной, хотя никто, по сути, не предавал её. Ни Аид, ни Деметра не обязаны были оправдывать её ожиданий, Геката сама возложила на них эту ответственность, и пострадала тоже сама. Светлая Деметра, покладистая и добрая, вдруг стала не похожа на себя, свела дружбу с Артемидой, которая всегда по-особенному выделялась среди богов, начала распускать слухи об Аиде, не имеющие ничего общего с действительностью. Сам Аид ушёл от неё недалеко: он разделил с Персефоной гранат, даже не потрудившись сообщить об этом, хотя сам говорил о доверии и понимании, о взаимоуважении и дружбе. Если бы Морфей не проговорился о гранате, Геката бы узнала это только от самой Персефоны или того хуже — уже на Олимпе, при встрече с Зевсом. Аид не мог не помнить, как тяжело Геката покидала Олимп, и уж тем более не мог не знать, какой серьёзный разговор её там ждёт, и всё же решил утаить самое важное. Утаить от неё — богини, которую он называл близким другом. Гекате пришлось признать, что она снова вошла в те же воды: доверилась ещё одному верховному богу и обманулась.
Обида при мысли об этом захватила её в свои сети и сковала сердце так, что Геката не заметила пурпурную нить, подкравшуюся сзади. Нить успела бесшумно юркнуть под вуаль, спуститься по руке и крепко обвить запястье, прежде чем Геката обратила на неё внимание. Пугаться или сопротивляться было поздно — нить утянула Гекату в божественное перемещение и выбросила в груду летающих обломков дворца Владыки Аида.
Место, где раньше располагалась обширная терраса с рядом колонн, выглядело так, будто по нему прошла воронка мощнейшего урагана. Обломки, комья земли и пепел — всё хаотично летало в воздухе, сталкиваясь, угрожая любому, кто будет достаточно неуклюж, чтобы не успеть увернуться. От концентрации божественной силы кружилась голова. Геката сосредоточилась на пурпурной нити, запутавшейся в пальцах, и обернулась. Может быть, то действовала её интуиция, а может, всего лишь случай, но Геката сделала шаг назад за миг до того, как земля перед ней провалилась. Обломки сгрудились, словно что-то притягивало их к центру, и там, в сердце хаоса, в пепле, мерцающем отблесками лазурного пламени, в расступившемся тёмном тумане появился Аид. Привычные ему чёрные одежды, алый плащ, венец и скипетр, обнаживший два опасных острия — величие, власть, полное божественное воплощение и совершенная сила. Часть парящей перед Гекатой колонны в этот момент столкнулась с куском земли и сдвинулась, открывая ей полную картину происходящего. Рядом с Аидом был Гипнос. В фиолетовом хитоне с перламутровым верхним полупрозрачным слоем он казался воплощением иллюзии, сном, захватившим в свой плен целое царство. Только в этой ситуации он был не захватчиком, а спасителем. Не нужно было обладать острым умом, чтобы понять, что происходит с Аидом, и почему Гипнос держит его за плечо.
 
Геката снова взглянула на нить. Гипнос иногда использовал свои способности для успокоения богов, потерявших контроль, поддавшихся эмоциям, но сейчас казалось, что он шутит над ней, показывает то, чего быть не может.
«Фиалка и чёрный пион в центре катастрофы», — подумала Геката, усмехаясь про себя, — «только мастер сновидений мог такое...» — мысль оборвалась голосом Гипноса, вторгшимся в сознание.
«Может быть, уже достаточно созерцать? Помоги!» — Гипнос нашёл взглядом Гекату и склонил голову в знак приветствия.
«Что за шутки, Гипнос? Что это за сон?» — мысленно ответила она вопросом на вопрос.
«О!» — он невесело улыбнулся, — «если б я захотел показать тебе столь реалистичный сон, я бы не стал использовать образ Владыки. Это не шутка и не сон».
«Кто поверит, что верховные боги могут потерять контроль»? — возразила Геката.
«Не знаю, кто поверит, но тебе придётся. Мне не до шуток. Я не всесилен, и близко нет, а Аид сильнее меня, что почти полностью лишает нас шанса на успех».
Она, наконец, осознала всю глубину его слов и невольно повела плечами от мороза, пробежавшего по спине.
— Что вообще случилось?
«Ты мне скажи»! — нахмурился Гипнос. — «Я не вмешиваюсь в дела царства Теней, у меня и в своём...» — он не договорил, и до Гекаты вдруг дошло, что свои последние слова она сказала вслух.
Нить сна на её руке испарилась, воздух завибрировал, лазурные всполохи разогнали остатки тумана.
— Осторожно! — Гипнос поймал Гекату другой нитью и в последний момент дёрнул в сторону от летящего обломка.
Первая волна божественной энергии оказалась такой силы, что Гипноса и Гекату отбросило в разные стороны, вторая прижала их к земле, не позволяя подняться.
«Ты должна поговорить с ним!» — вторая нить сна ещё касалась Гекаты, и она могла слышать Владыку Сновидений так, будто он был рядом. — «Власть, перехватившая контроль над божественной сущностью, показывает ему грёзы... их нужно развеять. Я отправлю тебя туда ненадолго... насколько смогу».
— Подожди... — Геката совсем не была готова говорить с Аидом, она даже не знала, что может ему сказать, но Гипнос не позволил ей принять решение.
Всё вокруг погрузилось в молочный туман, а затем побелело и ярко вспыхнуло, ослепляя. Белый свет быстро сменился солнечным. Тёплые лучи коснулись лица, над головой защебетали птицы, а в нос ударил приятный аромат полевых цветов — Геката открыла глаза и обнаружила, что стоит в поле, недалеко от того места, где жила Деметра. Прекрасный летний день омрачала тёмная фигура, наполовину скрытая высокой, клонящейся от лёгкого ветра, травой. Аид стоял к Гекате спиной и смотрел вдаль.
Геката чувствовала, что нельзя давать волю обиде, что следует говорить осторожно и вдумчиво; сон, объединённый с грёзами, наверняка был опасен и при неправильном подходе мог отразиться и на ней, и на Гипносе. Она уже решилась окликнуть Аида, когда кто-то сделал это вместо неё.
— Тебе было совсем не обязательно меня встречать, — услышала Геката знакомый голос.
Через поле к Аиду шла Персефона в светлых одеждах с цветущим венком в волосах. Она сияла. И Аид пошёл ей навстречу. Гекате хватило доли секунды, чтобы понять — они не должны коснуться друг друга.
— Владыка! — воскликнула она и ускорила шаг. — Аид! — позвала она снова, поскольку с первого раза он и не подумал обернуться.
Мир содрогнулся от её крика, на мгновение теряя краски — Аид заметил это, остановился и произнёс.
— Зачем ты пришла?