Ever since we met (СИ)

— Саш, а ты бы на кого хотела венок надеть? — окликает ее Настя. Смеется — или насмехается? Знает ведь прекрасно, на кого. Не знает только что надела уже, давным-давно. Саша улыбку натягивает почти искреннюю. Почти настоящую.
— А вам все возьми да расскажи. Лучше правда купаться пойдемте.
Тему она переводить, конечно, не умеет, но ей это прощают. Алина в воду забегает первая, Лиза за ней, следом Дэвид, Игорь им с берега закидывает мяч, прежде чем вместе с Соней присоединиться. Расслабиться можно, в конце концов, все экзамены и зачеты сданы, и можно позволить себе развлечься. Ровно до того момента, конечно, как рядом с ней кто-то врезается в воду нырком, заставляя отскочить с визгом и ее, и Лизу, рядом плававшую.
— Вань, блин, зачем так пугать! — Лиза отфыркивается сердито, волосы намокшие убирает с лица. Ваня, перед ними вынырнувший, тоже отфыркивается, головой трясет, заставляя брызги с волос разлетаться в стороны, ну чисто Теона, овчарка, которую ему подарила недавно бабушка. Вот уж правду говорят, что животные похожи на своих хозяев.
— Да зачем мне тебя пугать, — возмущается Ваня, но как-то вполсилы. — Я просто нырнул, вот и все. А что я должен был, кричать чтобы вы отошли, если место еще есть?
— Не оправдывайся ты, она тебя уже виноватым назначила, — хмыкает Саша. — Ты как будто Лизку не знаешь.
Лизка ей под мышку подлезает, выглядит так, будто щас язык покажет. Ваня, впрочем, смотрит не на них, а через ее плечо — Саша брови приподнимает, мол, что ты там такого интересного заметил?
— Вы все друг другу венки плели, или только Настя с Гришей? — спрашивает он в ответ на ее вопросительный взгляд. — Я когда подошел, они их друг другу надевали. Как мы с тобой, помнишь?
Тишина вокруг воцаряется просто-таки мертвая, даже Нейт заинтересованно смотрит, отрываясь от книги. Еще пару минут назад казавшаяся теплой вода теперь ощущается холодной, холодок пробегается по позвоночнику.
— Вы венками менялись? — уточняет Соня из-за ее спины, голос ее не предвещает ничего хорошего. Ваня плечами пожимает.
— Ну да, когда Сашка только приехала, где-то через месяца два, а то и меньше. Мы из школы вместе шли, сплели венки, ну и обменялись. Мы тогда уже конкретно сдружились, помнишь, Саш?
Помнит она другое, как влюбилась в него по уши почти сразу. Винить в том, что это до сих пор осталось, легче всего именно венки, а не собственный мозг. Девчонки, когда она отворачивается от Вани, чтобы он не видел, как ее лицо искажается, смотрят на нее с сочувствием и чем-то еще, нечитаемым.
— Помню, — отзывается она, кашлянув, чтобы голос выправить, улыбку натягивает на лицо. — Только это раньше было. Я в свой день рождения приехала, а это было сразу после твоего. Я только ведьмой стала, ничего не знала еще.
Объяснение это больше для других, чем для него. Нуждаются ли они в этом?
Взгляд ее падает на все еще сидящих на берегу Настю с Гришей, и из всех эмоций остается только желание пробить лоб ладонью. В венках. После двух месяцев знакомства. Учитывая то, что они знают, что из этого может выйти. Либо они сумасшедшие, думает хмуро Саша, либо они и правда искренне это все. Одно другого, впрочем, не отменяет.
Купаться резко перестает хотеться. Саша на берег выходит, полотенце накидывает себе на плечи.
— Головы я вам потом откручу, — говорит тихо, почти сквозь зубы, Насте и Грише. — Пока подумайте, как вы это будете объяснять. Не мне, а своим родителям. И ковену, Насть.
— Если кого-то и винить, то меня, — влезает Гриша. — Я сам предложил.
— А у нее голова своя есть, так что оба вы хороши. Закрыли тему.
Остальные на берег тоже потихоньку подтягиваются, до странного притихшие. Лиза снова под мышку подлезает, жмется, не то греется, не то поддерживает, и не поймешь. Саша ее обнимает коротко, прежде чем сесть на свое покрывало обратно.
— Ну и чего мы все затихли так, будто тут небо на землю рухнуло? — разрывает тишину, наконец, Алина. — Ребята, кто-то собирался огонь разводить и шашлыки жарить, вот я вам говорю на правах местной провидицы, что лучше момента, чем сейчас, сегодня не будет. Вперед.
 
Ребятам будто было нужно ее разрешение — Гриша с Ваней и Игорем принимаются за костер, остальные пока сидят на своих местах. Потом, когда будет уже пора, они достанут и мясо, и овощи, но пока рано. Пока что можно посидеть и полениться, погреться на солнышке, сбросив полотенце с плеч, и почти довольно на это самое солнышко пожмуриться. Почти, потому что Настя с Соней пересаживаются на ее покрывало, и лица у них хитрющие, а это никогда еще не предвещало чего-нибудь хорошего.
— Ну, рассказывай, — требует Соня. — Почему это ты венками с Ваней обменялась, а мы об этом ничего не знали? И почему он сам ничего не знает? Ему что, никто не рассказал, что значит обмен венками с ведьмой?
— Я ему не буду рассказывать что-то, что ему не рассказывала его мама, пока это его не касается, — Саша взгляд прячет почти невольно, и от Насти получает тычок в бок. — Ты чего?
— Тебе не приходило в голову, что это его тоже касается? — шипит Настя, как никогда похожая на какую-нибудь сказочную ведьмочку, того и гляди, проклянет. — Ты его к себе привязала, хотела ты того или нет, а сейчас делаешь вид, что ничего не произошло?
— Я и так ищу способ разорвать эту связь, так что не спеши меня осуждать, — шипит Саша в ответ. У Сони глаза круглыми становятся, такими, будто она услышала что-то совсем уж невообразимое.
— Разорвать? — переспрашивает она, уже не беспокоясь о том, чтобы голос понижать. — Ты что, собираешься просто взять и сделать вот это вот? Саш, блин, проснись! Он…
— Сонь, можешь подойти? — доносится голос Алины, перебивая ее. — Сейчас прямо.
Соня фыркает недовольно, явно не радуясь тому, что ее перебили, но начатое не заканчивает, уходит к Алине вместо этого. Саша плечами передергивает. Ну да, Сонча права — она уверена, что знает, что та хотела сказать. Он заслуживает знать. То же самое сказала ей и Настя, сидящая рядом теперь просто так, молча. Его это касается. Она ему расскажет.
Когда разорвет связь, тогда и расскажет. Ему должно стать легче без давления излишних братских чувств.
— Прости, Саш, — Соня рядом садится, непонятно, откуда появившаяся вновь — Саша ее появление совсем пропускает. — Ну, что я на тебя гнать начала. Алинка мне сказала, чтобы я тебе не мешала.
— Забей, — Саша отмахивается почти обреченно. — Я уже приняла решение, ты бы все равно вряд ли что-то изменила. Не тот случай, когда что-то можно поменять.
— Может, и не надо ничего менять, — бормочет себе под нос Настя — слышно ее, впрочем, хорошо. — Может, все идет так, как надо? Не всегда стоит вмешиваться, Сонь.
Соня краснеет, глаза опускает, но молчит. Что именно ей там сказала Алинка? Скорее всего, делиться ни одна не будет, ни другая. Ну и ладно, что уж тут поделаешь? Не пытать же их в попытках узнать, о чем они там говорили. Даже если говорили, получается, о ней.
Смех со стороны ребят привлекает их внимание. Ваня стоит там, насупившийся, искры так и летают вокруг, того и гляди, рванет — Игорь и Гриша смеются, будто не замечая этого. Что вообще происходит, Саша никак не может понять.
— Да Вань, — выдавливает Гриша, наконец, сквозь смех, — ну пошутили мы, ну чего ты сразу так реагируешь-то?
— Да пошли вы с такими шуточками, — цедит Ваня в ответ. Саша опомниться не успевает, как он уже с мостков, неподалеку стоящих, ныряет, только и успевает мелькнуть перед ней его перекошенное лицо. Может, ему и правда полезно охладиться?
— Что вы ему сказали-то? — Саша подходит к ним тихо. Судя по тому, как они дергаются, ей даже удается остаться незамеченной.
 
— Не пугай так, — требует Игорь, хмурится картинно. — Он о тебе говорить начал, ну я и предположил, что он тебя ревнует. К нам, к кому-то другому, пофиг же. А он рассердился, обиделся, ну и сбежал. Чего он чувствительный-то такой?
— Ване, — Саша вздыхает, — не нравится, когда его во всякой фигне подозревают, особенно если подозревают ни с чего. Ну вот серьезно, с чего это вы? Просто так же, правда? Вот в этом и дело.