Земля! Визит родственников (СИ)

За столетия добровольного изгнания они убедили себя, что уход предков был вынужденной ссылкой, и пылали жаждой мести.
Началась братоубийственная война. После поголовного истребления, устроенного соргисами в захваченных колониях, она вспыхнула с невиданным ожесточением. Враги не брезговали ни массовым геноцидом, ни уничтожением биосфер вражеских планет. Вражда между братьями, сыновьями одной матери, бывает даже более ожесточенной, чем между чужими. За двадцать лет погибли миллиарды и все обитаемые миры, а уцелевшие драуни: пятьдесят тысяч, в основном женщины и дети, отправились к далекой планете-праматери, которую автоматические разведчики отыскали всего за несколько лет до начала войны. После длительного перелета в состоянии анабиоза беглецы нуждались в отдыхе на поверхности планеты. В планах драуни было терраформирование Марса, планету они предлагали разделить с земным человечеством. А за это заплатить поставкой высокотехнологичных товаров, технологий, столь необходимых попавшему в ресурсный и технологический тупик человечеству. Конечно, кроме оружия, хватит уже войн…
Соколов слушал рассказ Аридэль, стараясь запомнить как можно точнее. Потом, когда вернется к своим, понадобится каждая подробность из сказанного инопланетянкой. Девушка нравилась ему, и гораздо сильнее, чем он мог себе признаться. По крайней мере, будь она земным человеком, он непременно попытался снискать ее благосклонность. Но, в отличие от многих, он сохранил мотивацию, пришедшую в «просвещенный» двадцать первый век из «темного средневековья»: верность слову и присяге. Чувства есть чувства, но становиться вторым Андреем из повести «Тарас Бульба», поменявшим честь, страну и жизнь на женщину, он категорически не желал. Поэтому твердо решил, как только прилетят спасатели, передать пришелицу властям.
В свою очередь землянин многое рассказал об истории и социальной жизни людей и устройстве земных государств и их союзов. Конечно, то, что не являлось секретом. Инопланетянка недоверчиво качала головой, слишком устройство земной жизни отличалось от привычной клановой, но и ей приходилось брать на веру рассказы человека.
Поздним вечером, перед тем как человек и драуни улеглись в выросшие под взглядом пришелицы из пола низенькие лежанки, Соколов тяжело вздохнул.
– Ты видела звезды… – произнес с горечью и даже завистью. – Знаешь, я тебе завидую!
– Звезды? – откликнулась девушка эхом. – Они безжизненные и холодные, словно лед. Как и планеты. И неважно, какие они, холодные ледышки или раскаленный ад. Значение иметь только богатые жизнью планеты, как ваша… – она помолчала и добавила тоном тише: – И какой была Таламаши, пока ее не убили.
Прошли сутки. За окнами по-прежнему бесчинствовала полярная вьюга, топя мир в снежной мути, и на улицу выходить совсем не хотелось, да и не было такой необходимости. Волей-неволей пришлось общаться. Они разговаривали, разговаривали и разговаривали, и это настолько захватило их, что они прерывались только на еду и сон. Землянин многое узнал об удивительной, на его взгляд, клановой организации жизни планеты пришельцев и поближе познакомился с пленницей. Привык к ее немного необычному на земной взгляд, но гармоничному и красивому лицу, глазам лисички, устало и грустно смотревшим на человека, когда девушка рассказывала историю своей жизни.
О детстве, о несбывшейся мечте об эстраде, о вспыхнувшей однажды космической войне, о том, как, повинуясь долгу перед семьей и кланом, поступила в военную школу пилотов. И как трудно пришлось девчонке, до смерти боявшейся полетов. Как сумела все преодолеть, и как через три года фронтовой выпуск пилотов истребителей Vandura G-15 направился в экипаж авианосца «Эллисар». Воевала, была ранена, но выжила. Потеряла мать, в смерти которой до сих пор винила себя. В том, что не смогла, не убедила.
И незаметно для самой драуни ледяная скорлупа, который она окружила сердце, треснула, поползла клочьями.
Девушка пела печальные и очень мелодичные баллады погибшей планеты, и человек, не понимая слова чужого языка, тихо млел от нежного голоса.
 
«Моей „лисичке“ крепко досталось в жизни… да и всем им, – думал человек. – Подумать только, от многих миллиардов осталось несколько десятков тысяч!»
Он уже не считал пришельцев несомненными врагами человечества, склоняясь к мысли, что скорее произошло ужасное стечение обстоятельств. По крайней мере, его пленница оказалась не таким уж и плохим человеком – после многих часов общения он не мог отделять девушку от человеческого рода и ненавидеть ее. Он скорее сочувствовал полной сироте – с такой же с обожженной войной душой, как у него. А когда узнал о звании пленницы, несмотря на молодой вид, она была целым майором – командиром-координатором подразделения воздушно-космических дронов, то даже позавидовал.
В свою очередь Сергей рассказал историю собственной жизни, в некоторых деталях так похожую на историю инопланетянки…
Родился он в Донецке и до определенного момента все в его жизни было хорошо.
Сергей Соколов был хорошим мальчиком и во всем слушался маму. И не потому, что он был маменькиным сынком – нет, мог и попроказничать, просто он ее любил. Очень! И, если мама что-либо просила, то это было все! В лепешку расшибется, а выполнит! Мама просила, чтобы он хорошо учился, и он всего с двумя четверками перешел во второй класс, а две четверки – это же почти отличник? Вот и мама так считала. А еще считала, что он достоин награды. Сергей светился от счастья, когда они поехали в магазин. Он хотел модель самолетика, и мама обещала его купить.
Автобус остановился напротив торгового центра «Континент», они вышли на остановке. Серые пятиэтажки с разбитыми окнами и расколотыми стенами давно не удивляли, а мальчик другой жизни и не знал. Той, где не грохочут артиллерийские залпы, не горят подожженные снарядами дома. Где не исчезают внезапно соседи, а на вопрос мальчика, где они, мама отводит глаза и переводит разговор на другое. Мать взяла сына за ладошку и направилась к входу. Возле торгового центра немноголюдно. Двери закрыты, огромная парковка полупуста, и лишь вдоль зеркальной стены с глубокими щербинами от осколков деревенские бабушки торговали дарами щедрой донецкой земли. Редкие покупатели проходили вдоль лотков, интересовались ценой, но покупали мало, в основном, покачав головой, шли дальше. А небо, донецкое летнее небо чистое, ни единого облачка, и казалось, что солнышко улыбается мальчику, так же, как мама, и так же, как иногда папа. Просто он очень строгий, он ученый!
У дверей дорогу перебежал котенок. Именно такой, о каком он всю жизнь мечтал – снежно-белый с голубыми глазками. Сережа вырвал пальцы из маминой руки и кинулся за ним.
– Мама, я сейчас, я только на секунду!
– Сережа! – строго крикнула мама, и тут что-то оглушительно ударило мальчику в спину, словно машина.
Через миг он очнулся на газоне с цветами. Плохо было не только то, что он помял их. Сережа поднялся на колени. Котенка нигде не было видно, но это было наименьшей из его проблем. Выходной костюмчик – про него мама говорила, что Сережа в нем словно ангелочек, был непоправимо испачкан – жирная грязь была и на рубашке, и на коротких летних штанишках.
– Мама, я… – виноватым тоном начал Сергей, поворачиваясь и вставая с коленок.
Мамы не было. Совсем не было – на асфальте, где она стояла, густо дымилась яма, а рядом лежало нечто круглое, серо-белого цвета. Он замер.
– Мама! – изо всех сил закричал ребенок, бросаясь назад. И тут он увидел, что это за круглый предмет – это была оторванная человеческая голова. Лицо гладкое, глаза – словно два синих озера, и еще… Это была голова его матери. Родители напрасно думали, что он не понимал, что происходит вокруг. Об этом достаточно говорили по телевизору, а еще больше на улице. Люди погибали от обстрелов – их убивали злые бандеровцы, и он сразу понял, что с мамой, – ее убили.
Силы закончились, вышли из мальчика, словно из надутого мяча. Он рухнул на колени. Некая неведомая сила раскачивала его из стороны в сторону, словно часовую стрелку, отсчитывающую секунды жизни без матери. Одна секунда жизни, вторая секунда, третья. А губы непрестанно что-то шептали.