Каратист: полный контакт (СИ)

Я стоял на расстоянии полуметра от доски. Теперь настала пора психоподготовки. Основная часть успеха зависит именно от психики. От уровня боевого духа. От мыслей. Все остальное вторично.
Стоя перед доской, я мысленно представил, как ладонь проходит сквозь дерево. В точку где-то под доской. Если не представить четко в мыслях, это не случится в реальности.
У меня так было в прошлой жизни. Сотню раз пробовал, прежде чем получилось. Всю руку отбил. Ничего не выходило.
А потом раз! — и как будто рубильник щелкнул. Получилось. Потом опять. И снова, и снова. И поехало по накатанной.
Сейчас погляжу, как тут выйдет. Правда, кисть не набита. Но и доска не самая толстая. Да и, как я говорил, физические данные не самое главное. Главное — это то, что творится в голове.
А в голове у меня сейчас каша. Стоило закрыть глаза, как перед глазами возникло лицо Юли.
А потом лицо Светы. Девушки из прошлой жизни. Правда, тусклое и серое, размытое.
Лица пытались перебороть друг друга. Встать передо мной. Заслонить друг друга.
Так не пойдет. Что за напасть? Одни бабы на уме. Какая тут рука-нож?
Я сосредоточился. Вытянул ладонь перед собой. Большой палец к указательному. Чуточку согнул пальцы.
Теперь рука высоко вверх. Готовность перед ударом. Как будто нырок в воду. Глубокий вдох.
Снова попытка сосредоточения. Потом уже будет поздно. Есть только здесь и сейчас.
Резкий удар. Одновременно выдох. Ладонь мгновенно летит вниз. Как будто выстрел. Я проталкиваю ее вниз, как можно дальше. Как можно ниже.
Бью кромкой и основанием ладони. Не только рукой. Моя кисть — это продолжение тела.
Если верно соблюсти механику, то в удар вкладывается сила всей руки, плеч, корпуса. Мой тренер говорил, что удар идет из глубины естества. Из точки хара, легендарного центра тяжести человека.
Удар как будто топором. Чтобы разломить доску пополам.
Он должен был пройти. Но не получилось. Доска осталась целой. Несломанной.
Моя кисть отлетела назад. И вверх. Отпружинила. Может, поэтому я ничего не сломал. Хотя риск был. Большой риск.
А потом нахлынула боль. Вот зараза, больно-то как. Я схватил руку, пытаясь унять боль.
— Ну ты даешь, дятел! — раздался голос сбоку. С дороги. — Так же руку сломать можно. Отшиб, наверное?
Я оглянулся. Рядом с дорогой стоял дом. За забором на уровне груди взрослого человека стоял парень. В белой майке и синих спортивных трениках. В руках ковш с водой. Улыбался и качал головой.
Я проверил руку. Перелома вроде бы нет. Но ушиб есть. Неплохой такой ушиб.
— Отшиб, — кивнул я. — Но ничего, справлюсь.
Парень отпил воды. Покачал головой.
— Ты из этих, что ли? Каратист? Хочешь стать бешеным зверем?
Я покачал головой. Потряс рукой.
— Пить хочешь? — спросил парень. Поднял ковш. — Уже с утра припекает. Сегодня жарко будет.
Он сказал про воду и я сразу ощутил, как пересохло в горле. Кивнул, подошел, взял ковш. Отпил. Прохладная вода, колодезная. В голове сразу прояснилось. И боль в кисти уменьшилась.
— Спасибо, — я отдал ковш.
Парень кивнул. Продолжал широко улыбаться.
— Да не за что. Ты откуда? Из Драмтеатра?
Это он про наше садоводческое общество, догадался я. А какое у нас, я и не помню.
— Не помню, — ответил я. — Это дядькина дача. Там, дальше. Километра три, наверное. Тоже у дороги. Как у тебя.
Парень удивился.
— Далеко тебя занесло. Это Белые воды, наверное. А я тут один. От родителей прячусь. Поругался с батькой.
Я усмехнулся. Парень шебутной. Вроде хороший. Рот щербатый. Нос крючком, как говорится, в рюмку глядит. Глаза маленькие, насмешливые. Телосложения обычного. Неспортивного.
— Меня Савва зовут, — парень сунул руку. — Ты это, заходи в дом. Позавтракаем.
— Витя, — ответил я. Пожал руку и в кисти сразу стрельнула боль. Поморщился. — Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз. Мне идти надо. Дела в городе.
Савва кивнул.
— А, ну тогда понятно. Ты это, заходи, если что. Или я заскочу. А то с тоски подыхаю.
Я кивнул и побежал обратно. Пытался не обращать на боль в ладони. Вот дерьмо. Как раз накануне соревнований. О чем я думал, дурак?
 
Пока бежал, думал, как же так. Почему не получилось? Ведь все правильно сделал.
Наверное, надо было на тонких досках сначала попробовать. Кисть не набита, вот в чем дело. Ничего, продолжу тренировки. И скоро разобью не одну, а двадцать досок. Как делал раньше.
Вскоре я подбежал к дому. О боли заставил себя забыть. Теперь придется восстанавливать руку. И только потом приступать к набивке. С самого нуля.
Сначала отжимания на кулаках. Стойки на кулаках у стены. Потом уже переходить к ударам. Набивке кулаков и ладони. Удары по деревянной поверхности. Сначала обтянутой стопками бумаг или тканью. А потом чисто по голому дереву.
Кисть я перемотал рукавом старой рубахи. Пошевелил, попробовал согнуть в кулак. Больно, но терпимо. До свадьбы заживет.
Ладно, теперь обычная тренировка. В университет мне сегодня не надо. Экзамен через день. Поэтому могу позволить себе выехать в город позже обычного. Сразу на соревнования.
Но сначала мокусо. Практика сосредоточения. И освобождения мыслей.
Я выпил воды и вышел во двор. Присел на колени в тени дерева. Сэйдза. Поза для медитации.
Потом закрыл глаза и выдохнул из себя воздух. Постарался выдавить все остатки. Как и любые посторонние мысли.
Теперь медленный вдох. Через нос. Одновременно представляю, как вдыхаемый воздух идет через все тело. Прочищает голову. Спускается через позвоночник к копчику. Потом оттуда уходит к животу. И скручивается спиралью в хара.
Энергетический центр тела. Хранилище жизненной энергии. На два пальца ниже пупка. Очень важно ощущать его. Тем более, в бою. Или хотя бы представить, что он есть.
Тут я задерживаю дыхание. Я и так уже набрал много воздуха. Вдох получился широкий и сильный.
Выдерживаю, сколько могу. Потом выдыхаю. Одновременно, представляю, что воздух проходит в обратном направлении.
Из хара к солнечному сплетению. Потом к горлу. И наконец, изо рта. Медленным шипящим звуком.
Язык прижат к нёбу. Дышать надо без напряга. По десять секунд на вдох-выдох.
С непривычки это тело буксует. Сердце стучит быстро. Воздуха не хватает. Ладно, это тоже дело привычки.
Самое главное другое. Очистить мысли. Достичь состояния не-ума. Мусин. Очистить разум от тревог и волнений.
А это мне сейчас ой как надо. Я все еще думаю о Юле и Свете. О поврежденной кисти. О соревнованиях. Первых здесь, в эту эпоху.
Тем более, что участвую в них без квалификации. Но, тем не менее.
Поэтому разум освободить не удалось. Он захвачен эмоциями. Не самое лучшее состояние для бойца.
Наконец, я открыл глаза. Теперь можно дышать, как обычно. Встал с колен. Ноги затекли от неподвижности. Тоже с непривычки.
Теперь можно начать обычную тренировку. Без фанатизма. У меня сегодня выступление. И еще кисть повреждена.
Поэтому достаточно размяться. Растяжка, работа с собственным весом. Отработка ударов ногами и руками. И хватит.
Через час я закончил тренировку. Вернулся домой. Усталый, но довольный. Тело болело после занятий. Сухожилия и мышцы звенели от нагрузки.
Хорошо тренироваться по утрам. Правда, потом весь день ходишь скрюченный от боли в мышцах. Но это тоже дело привычки.
Позавтракал. Вытащил ги, почистил. Нашел в шкафу примитивный тяжелый утюг. Погладил. Заботливо уложил в сумку. На соревнованиях надо выглядеть, как небесный ангел.
Ладно, я готов. Лучше приехать пораньше, чтобы избежать всяких неувязок. Поговорить с Щепкиным. Посмотреть на соперников. Подготовиться морально и физически.
Убрал в доме. Кстати, надо обновить запас продуктов. Хлеб, кстати, закончился.
— Молоко! — раздалось с улицы. — Творог, сметана!
О, как раз, то, что надо. Я выскочил из дома. Вдоль дороги шел бородатый мужик. Кричал, зазывал покупателей.