Моя пушистая проблема (СИ)

Я ощутила, как внутри все леденеет. Так Вероника Рагор — родственница Эренрайте? Поэтому она стремилась уничтожить Мира, поэтому пошла против… кого? Брата? Племянника? Похоже, что она действительно наполовину человек. Пазл сложился. Почти…
Все покушения на Эрена, возня с работорговлей, подстава со мной, похищения уже здесь, в замке — все это преследовало одну цель. Извести род Эренрайте. И неважно, что женщина, очевидно, плохо ориентировалась в законах оборотней и считала, что то ли сможет стать жрицей сама, то ли просто по праву родства получит клан Вайре. Или надеялась на обман и поддержку союзников?
В любом случае, у врагов оборотней были свои планы. Уничтожить те рода, которые мешают открытию завесы. Тех, кто наиболее чувствителен к воняющей магии нежити и нечисти.
Мой род, Дарт. И Вайре. И, возможно, у них бы все получилось, если бы не одна глупая случайность в лице никому не известной раньше девчонки из химической лаборатории. Знатно я им нервы попортила.
Мысли неслись стремительной лавиной, пока я пыталась из-за чужих спин сориентироваться в происходящем.
Блондин, не обращая внимания на вопли Рагор, ловко сделал несколько надрезов на её запястье, обездвижив каким-то заклинанием.
Похоже, и голоса лишил заодно.
Мужчины переглядывались. Явно понимали, что дернись они — и Рагор просто перережут горло. Я не знала, что может случиться, каким образом это вскроет завесу. Хотя… кровь. Кровь сильна, она умеет многое. Не зря с древних времен именно кровь считается одним из самых важных ингредиентов различных обрядов.
Ну что, мохнатики, неужели влипли? Какая-то не слишком веселая сказка получается. Я уже мысленно нарисовала себе шикарно оборудованную лабораторию. Почти открыла новое направление, которое бы разрабатывало возможности ассимиляции полукровок в среду людей или оборотней в зависимости от процента той или иной крови…
А ещё мягкие настойчивые губы, наглый язык, возмутительные руки, совсем обнаглевшие пальцы, которые умеют ласкать, доводя до грани, до потери сознания, до полной каши в мозгах…
Ой, что-то я ушла от темы. В общем, хотите сказать, что какие-то полоумные уроды, которые мечтают о власти, собираются лишить меня всех приобретенных непосильными годами труда и случайным совпадением бонусов?
  
…и твари из-за Грани.
 
Из груди вырвался такой рык, что один из предателей даже мелок выронил, которым хитрую фигуру.
Тонкий защитный экран, которым отгородились заговорщики, пошел трещиной.
— Вот это силища! — присвистнул брюнет с седыми висками.
— Даже не вздумай облизываться в эту сторону, — хмыкнул Искар, — иначе Вайре тебе все выступающие части тела оторвет.
— Где его носит, к слову, — Марнус лениво цедил слова, казалось, уже ни капли не беспокоясь о том безобразии, что происходило перед нашими глазами.
— А папа уже тут! — раздался звонкий и радостный голос Мира в опасно зазвеневшей тишине.
Вот… сдал все явки и пароли! Пакостник мелкий! Я тоже уже минут пять как ощущала это — наша связь буквально окунала меня в море чужого волнения, ярости, нежности, восторга и… любви. Да. Наверное, именно любви. Я не знаю как по-другому назвать это сумасшедшее пушистое чувство.
Мохнатенький мой…
Обнять, чесать, гладить. Прикусить хвост, нарычать, устроить сумасшедшую гонку по полям и лесам. Вредный, ревнивый, невозможный, тиранистый. Но если ты кого-то любишь на самом деле, то принимаешь его со всеми недостатками, верно?
Какие к лесу заговорщики, прорывы и нечисть?
Я как завороженная смотрела на то, как над воротами взвивается в прыжке огромный серебристый тигр. Роскошный зверь с яркими темно-золотыми полосами вместо черных.
Удар лапой — и двух заговорщиков сметает, как кегли, а вся туша приземляется на не успевшего даже крякнуть блондина.
И он, и Рагор оказываются погребенными под этой огромной мохнатой тушей.
— Ты как-то не спешил, хвостатый, — фыркает Искар.
— Да, у тебя чуть не отобрали сына и невесту. Подумаем, стоит ли тебе доверять вообще, папаша века, — фыркает Марнус.
 
Нарываются.
Тигр смеривает их очень недобрым взглядом.
Приходится ухватить Мира, который во что бы то ни стало хочет выразить папе свое восхищение.
Потому что все ещё не кончено. Потому что я ощущаю четко дрожь — едва уловимую, слабую, но… как будто резко заныли все зубы от дурного предчувствия.
Я опустила взгляд и дернулась — ладонь Рагор лежала прямо на нестертой линии чужого узора. И он наливался недобрым зеленым светом.
Не успела крикнуть — только передать по связи свою тревогу. Но тигр уже встряхнулся, ухватил зубами обеих своих жертв и вышвырнул из круга.
Вот только поздно.
Хоть узор и был стерт, хоть и был недоделан, но родственная кровь и близость завесы сыграли дурную шутку.
Прямо в воздухе перед нами начал формироваться след разлома — белесо-серый, дрожащий, на который с той стороны усиленно напирали.
— Морраана спаси!
— Забрать преступников, живо! Убрать женщин и детей, восстановить щит над поместьем, — Ястреб пришел в себя первым и начал живо отдавать приказы.
Впрочем, оборотни организовались и без ценных советов. Вот только когда меня попытались увести вместе с Мирримом — воспротивилась. Нет, не думайте, обычно я мыслю совершенно здраво. Обычно я не ввязываюсь ни в какие разборки и терпеть не могу, когда меня вынуждают в них участвовать — хватило в юности. А уж нежить, политика и прочие прелести — увольте. Я лучше пойду изобрету какую-нибудь сверхчувствительную чесалку для шерсти.
Кошачьей. Котовладельцы такое любят, а вы что подумали?
Но в этот раз все было не так. Меня изнутри буквально ошпарило отчаянным звериным желанием остаться. Я нужна ему. Я должна быть здесь, защищать, оберегать, быть действительно опорой этому большому мохнатому комку шерсти. У-усищи тигриные!
Моя кошка больше походила на пуму, но кот нам нравился. Представительный тигрик. Да и волчара красавец, его мы уже оценили всесторонне, от кончика носа до кончика хвоста. И пантера из него шикарная.
И теперь какая-то пакость будет пытаться у нас всю эту красотищу отнять? Я свое никогда отдавать была не приучена. Особенно, каким-то страшилищам неместного происхождения.
Резко сбросила руку пытающегося меня увести оборотня.
— Мира уведите, ар-ррр, — голос перешел в рык — и в этот момент мое тело словно растворилось на миг в знакомой вспышке слепящей эйфории, чтобы стать… сильнее. Гибче. Во много раз опаснее.
Четыре лапы мягко приземлились на землю. Из горла вырвался оглушающий рык.
Тигр, уже уничтоживший взмахом лапы линию, обернулся. В серебряных хищных глазах блеснуло совершенно человеческое восхищение на грани обожания.
— Мама самая красивая! Она им покажет! — восторженный шепот за спиной.
— Уводите Мира! — приказ Искара. — Миари справится. Она взрослая девочка.
— Котенок ещё, — проворчал кто-то в ответ.
Хоть линия крови и стерлась, но разрыв только ширился, вспухал нарывом в воздухе, все больше напоминая вот-вот готовый лопнуть пузырь.
Но я откуда-то точно знала, что могло быть гораздо, гораздо хуже. А с этим… мы справимся…
Тигр раздраженно рявкнул. Эрен был недоволен моим вмешательством, обещая задать хорошую трепку.
Я только насмешливо оскалилась, хлеща хвостом по бокам.
Азарт брал свое. А коты — очень азартные ребята на самом деле. Они ведь не только с бантиком любят играть… и не только ласковый кусь умеют делать.
Пузырь вспыхнул ярко-зеленым, тошнотворным оттенком гнили — и лопнул.
Вы когда-нибудь представляли себе сильно незаконного ребенка каракатицы и кого-то рогато-копытного? Понимаю теперь, что мое воображение мне всегда отказывало. Существо выглядело на редкость отвратительно, и сила, что исходила от него, пачкала пространство вокруг гнильцой.
 
Но главным было не это. Главное в том, что несколько оборотней вдруг застыли, как завороженные, а потом сами потянулись к этой твари, от которой в воздухе стали разлетаться белесые нити.