Ритмы улиц (СИ)
— Ты права, — чуть подумав, кивнул я.
Мари приподняла бровь, поворачиваясь ко мне:
— Мне послышалось? Или ты заболел? Температуры нет?
Но я только закатил глаза, пряча улыбку:
— Еще раз я это повторять не буду.
Хмыкнув, Мари хотела было что-то сказать, но у меня зазвонил телефон и, извинившись, я бросился к валяющемуся в куче вещей аппарату.
Звонил лучший друг.
— Олег, привет, давно не виделись.
— Ира рожает! — послышался панический крик лучшего друга.
— Эм, то есть? — тупо переспросил я, — Как?
— Тебе в подробностях? Очень громко и, судя по всему, больно! — кричал Малышкин.
Точно — по срокам его жена и наш бывший администратор должна была произвести на свет чудесную девочку именно в июне. Точного дня не знал никто, кроме того самого ребенка. И вот, он настал.
— Я тебя понял, уже еду.
Отключившись, я повернулся к ребятам, сглотнув.
— Иришка рожает, — сообщил я им новость.
Секундное молчание, а потом Демид, первым отойдя от шока, спросил:
— Как? В смысле — когда вы успели? Я ее неделю назад видел — у нее даже намека на живот не было.
Я закатил глаза:
— Идиот! Не моя Ира, а наша Иришка. Малышкина!
— ИРИШКА! — завопили парни.
— Нужно ехать! Прямо сейчас! — кричал Дима.
— И цветы по дороге купить! — вторил ему Ефим.
— И КОНФЕТ! — орал Денис.
— Дебил! — отвесил близнец ему подзатыльник, — Ей нельзя конфеты и шоколад. Может аллергия у ребенка развиться! Она же кормящая мать!
— Едем! — подытожил Демид, хватая свои вещи.
Все последовали его примеру. В последний момент я схватил Машу за руку:
— Ты с нами едешь, — это был не вопрос, а констатация факта.
— Не думаю, что это хорошая идея, — попыталась отказаться девушка, но меня было сложно переубедить.
— Она очень к тебе прикипела за время твоей стажировки, а сегодня рядом с ней должны быть самые близкие. Она — часть этой семьи, как и ты.
Моргнув, Маша уставилась на меня своими огромными васильковыми глазами, явно пытаясь переварить какую-то информацию. Потом, забив на это, она просто кивнула:
— Ты прав. Едем.
Черт, этот день точно войдет в историю — мы не просто не поругались, а обоюдно признали правоту друг друга. Мир определённо сходит с ума.
В больницу мы прикатили на двух машинах — Демид и Димка были за рулем, остальные равномерно распределились в двух салонах. Я сел рядом с Мухой, Ефим и Мари расположились на заднем сидении, сжимая шарики, цветы и прочую дребедень. А чокнутые близнецы остались доставать Кота в его авто.
В больницу, а точнее — самую элитную клинику нашего города — мы ввалились одним большим шумным клубком. И сразу же наткнулись на Олега, который караулил нас в зале приема.
— Куда? Когда? Как она? — наперебой загалдели мы, явно раздражая снующих туда-сюда медиков.
Друг, слегка опешив от такого количества людей, махнул рукой и повел нас в родильное отделение, где в зале ожидания уже сидела Карина. Которая, увидев нас, вскочила на ноги и тут же крепко меня обняла.
— Я тоже рад тебе, сестренка, — чмокнув её в висок, улыбнулся я.
— Нас к ней пока не пускают, ну это и понятно — роды в самом разгаре, — сообщила девушка нам всем.
Ефим повернулся к Олегу:
— А вы что, отказались от партнерских родов?
— Конечно! — кивнул Малышкин, — Я не хочу видеть этот ужас, и слышать, как жена меня проклинает.
— Ты же хирург, и не такое видел! — поддел его Демид.
— Но не свою жену же!
— Олег прав, — кивнул Дима, — Мы с Катькой тоже отказались от такого. Она мне вообще пригрозила, что разведется со мной, если я хотя бы нос свой любопытный суну в палату, пока она не родит.
— Неужели все настолько ужасно? — нахмурился Кир.
Брат посмотрел на него, как на идиота:
— Из женщины лезет новый человек — как думаешь, это очень ужасно? Лично мне это напоминает фильмы про Чужих, а я их с детства терпеть не могу.
Так, переговариваясь и беззлобно ругаясь, мы расселись в просторном зале и занялись тем, для чего, собственно, это помещение и придумано — ожиданием. Судя по Олегу, он явно нервничал — весь побледнел, тело мелко дрожит, стул под ним так вообще ходуном ходит. Карина мягко сжала ладонь брата и ободряюще ему улыбнулась. Не могу даже представить, что испытывает мой лучший друг — для меня семья и дети были чем-то призрачным и эфемерным. Я сам еще был большим ребенком, поэтому о такой вещи, как продолжение рода даже не задумывался.
Мы провели в зале около трех часов. Мари с Димкой даже сходили всем за кофе и чаем. Девушка протянула мне большой стакан моего любимого латте с двойной пеной и банановым сиропом, на что я благодарно ей улыбнулся. Удивительно, как легко она запоминала все мои предпочтения и привычки. Та же Ира до сих пор считала, что я люблю капуччино с кокосом, и, если что — меня от кокоса просто тошнит. Слишком сладко и приторно. А Мари запомнила с первого раза, аргументируя это тем, что знать такие вещи — её работа.
Наконец, в зал вышел врач. Олег тут же вскочил на ноги, в три шага преодолевая разделяющее их расстояние. Мы последовали его примеру, в ожидании, что же сообщит нам дядя доктор.
Тот чуть устало улыбнулся и хлопнул Малышкина по плечу:
— Поздравляю, папаша. Девочка у вас. Три-четыреста, пятьдесят сантиметров, крепенькая и голосистая.
Олег громко выдохнул и спрятал лицо в ладонях. Я, пробившись через толпу друзей, подошел и обнял его, жалея, что не могу забрать всё его напряжение и лишь радуясь, что всё закончилось.
— Как она, док? Как они обе? — спросил я, понимая, что молодому отцу нужна еще минутка, прежде чем он начнет что-то соображать.
— В порядке. Мама отдыхает, а девочке сейчас сделают маленькую прививку — и обеих перевезут в послеродовую палату.
— Игорь, — подал, наконец, голос, Олег, — Я могу её увидеть?
Врач кивнул:
— Конечно. Но всех пустить не могу — им обеим нужен отдых. Да и не безопасно это — мама с дочерью сейчас очень уязвимы для любой заразы.
Олег обернулся к нам, глядя на нас чуть растерянным взглядом. Первой отреагировала Карина. Мягко улыбнувшись, она обняла брата:
— Иди к ней, — негромко велела она, — И передай, что мы её все очень любим, и что навестим её завтра.
— И передай её всё это, зря что ли тащили, — Демид вручил ошарашенному Олегу шары, игрушки, цветы и подтолкнул в сторону коридора.
— Ребят, — Малышкин сглотнул, явно борясь со слезами, — Спасибо вам. Правда.
— Иди уже, — махнул я рукой, — Тебя там дочь ждет.
— Дочь, — повторил друг, будто пробуя на вкус это слово, после чего широко улыбнулся, — Точно. Я же теперь отец, парни!
Мы все хохотнули и хором сказали:
— Иди уже!
И только после этого он нас, наконец, послушался. Мы же, переглянувшись, поняли, что делать нам в больнице больше нечего. Возвращаться в зал смысла не было, поэтому каждый разбрелся по своим делам. Димка увез Мари, Демид подхватил своего соседа по квартире и близнецов. Каринка же утащила за руку меня, со словами:
— Подброшу тебя, братишка.
— Только не домой. Отвезешь меня уже к моей Ире?
Малышкина скривилась, будто надкусила лимон, но всё же кивнула:
— К Ире, так к Ире. Прыгай, балбес.
Уже в салоне авто, когда мы бодро катили в один из спальных районов ближе к центру, моя названная сестренка поинтересовалась:
— Так, как твои дела, Длинный?
Хмыкнув, услышав такое знакомое прозвище, я пожал плечами:
— Да все хорошо. Работа идет, популярность растет. Вот, Мари подала заявку на участие в новой «Битве первых», завтра начинаем готовиться.
— Круто, буду держать за вас кулачки. В этом году вы должны взять хотя бы серебро.
— Мы возьмем золото, — усмехнулся я.
Карина покачала головой, улыбаясь:
— Андрюша, когда ты уже запомнишь, что победа — не главное.
— Неправда, — я был тем еще упрямцем, — Победа — знак того, что нас услышали. Только это по-настоящему важно. Ладно, а как ты? Как твой Царь Зверей?