Моя вопреки (СИ)

− Я просто много думала об эмпатии, об эмоциях, о том, как их можно сдерживать и как превратить их в свое преимущество, если сдержать не получается, − задумчиво делюсь я, с толикой умиления наблюдая, как муж ест. Сама я аппетит уже давно утолила. А ему больше надо. При таких-то размерах.
− И что надумала? — мне достаётся короткий заинтересованный взгляд.
− У меня возник вопрос, не может ли эмпатия быть двусторонней, — признаюсь и тут же хмурюсь, чувствуя, что не совсем точно выразила свою мысль.
− Что ты имеешь в виду? — поднимает на меня глаза Са-оир.
− Может ли эмпат не только принимать, улавливать чужие эмоции, но и транслировать? Ведь, по сути, эмоции это довольно сильная вещь. Если ударить, например, страхом, то это может оказаться очень болезненным. А есть ведь огромный спектр других неприятных чувств. Отвращение, гнев, отчаяние, боль. Если всё это смешать, будет вообще гремучая смесь выносящая мозг.
Слушая меня, мой сэ-аран, не глядя, откладывает столовые приборы. Хмурится задумчиво. Я же продолжаю:
− Вот и хотела расспросить Ниба, возможно ли это в принципе, − разглаживаю складки на юбке платья. Нового, надетого взамен того, которое пострадало от страсти моего супруга. − Я хочу, чтобы он стал моим помощником. Если вы, конечно, мне это позволите. И думаю, будет хорошо, если сможет хоть чем-то защищать себя и меня.
Подняв вопросительный взгляд на мужа, я вижу, что теперь он смотрит на меня ну очень странно. Внимательно. Сосредоточенно. Испытующе.
− Ты знаешь что-нибудь о пси-атаках? — спрашивает мрачно.
− Нет, а что это?
− Это кое-что очень похожее на то, что ты мне сейчас описала. Концентрированный удар по нервной системе и психике, полностью дезориентирующий и выводящий противника из строя. Неизвестного происхождения, неизвестной структуры. Такой был применён, когда напали на А-атона месяц назад. И судя по записям бортовых журналов, что-то подобное случилось и с кораблём отца. Вот только мы не рассматривали всё под таким углом. Как возможную обратную сторону именно эмпатии. Хм, надо над этим подумать. И, давай-ка, действительно поговорим с твоим ранвишем.
Са-оир становится таким угрожающе-сосредоточенным, что его теперь сложно не бояться. Уж не навлекла ли на бедного Ниба новые проблемы? Под моим ошеломленным взглядом муж вводит на торобраслете какую-то команду и жестко приказывает:
− Тэ-атсур, ранвиша ко мне, немедленно!
Браслет гаснет. Через несколько минут Ниба точно доставят сюда, как на допрос. Он наверняка испугается опять. И не факт, что мне позволят его успокоить.
− Вы думаете, что в смерти вашего отца и в нападении на Повелителя А-атона замешаны ранвиши? — спрашиваю осторожно.
Мне казалось, они не рассматривали такую вероятность раньше. Хотя, мужья вполне могли мне и не говорить. А суды проходят в закрытом формате из-за слишком высокого статуса участвующих сторон. И если заседания Высшего Совета мне порой удавалось посмотреть, если появлялась капелька времени, то о том, что происходило в зале суда, я почти ничего не знаю. Кроме тех крох информации, что слышала от своих сэ-аран.
− Они и замешаны, − поморщившись, Са-оир поднимается с дивана. Идёт к окну, заложив руки за спину. − Именно поэтому А-атон притащил этого мелкого головастика, которого ты так опекаешь. Но в свете твоих слов степень их участия выглядит иначе.
Он замирает, смотря вдаль и погрузившись в свои мысли. И я больше не смею его отвлекать расспросами. Проходит ещё пара минут. И тут Са-оир внезапно удивлённо опускает голову, а уже в следующую поднимает правую руку к лицу. Пробегается пальцами по торобраслету.
− Что случилось, Сэтору? — спрашивает резко у проявившейся перед ним фигуры жреца.
А у меня глаза на лоб лезут, таким бледным и осунувшимся выглядит красноволосый. Ещё и рука как-то странно выглядит. Поначалу мне кажется, что на нём чёрная длинная перчатка, но, приглядевшись, я понимаю, что это его кожа так обгорела. Почти по самый локоть. 
− Я приношу свои извинения, Повелитель Са-оир, − лишённым каких-либо эмоций тоном произносит Сэтору. — Я вынужден отменить свой визит сегодня. В моём дворце только что произошёл серьёзный взрыв, и мне нужно в срочном порядке заняться поиском виновных и ликвидацией последствий.
 
− Покушались на тебя? — мрачно уточняет Са-оир.
− Скорее всего, − звучит такой же лаконичный ответ.
− В помощи Правящего Дома нуждаешься? — удивляет меня мой сэ-аран.
− Пока нет, − криво усмехается Сэтору. — Но благодарю, что спросили. Я обращусь, если в этом будет необходимость.
Его взгляд находит меня. В улыбке появляется нотка обольщения.
− Императрица, прошу меня извинить за эту задержку. Уже завтра я буду полностью в вашем распоряжении.
И прерывает связь.
− Он когда-нибудь точно доведёт меня до того, что я сверну ему шею, несмотря на всю его полезность и пережитые когда-то совместные испытания, − ворчит Са-оир, что-то спешно набирая на вспыхнувшем перед ним голографическом экране.
Но его опережает новый вызов.
− Ты уже знаешь про Сэтору? — спрашивает хмуро на этот раз у А-атона, появившегося посреди комнаты.
− Что я должен знать про Сэтору? — непонимающе хмурится мой второй сэ-аран.
− На него покушались. Но у тебя, видимо, какие-то другие новости? − подняв голову от голографической панели задач, смотрит на брата Са-оир.
− Да. Менетнаша тоже пытались убить, − кивает тот. − Один из стражников. Его уже задержали и ведётся допрос. Но бывший Глас после этого резко изъявил желание со мной пообщаться. Вроде как желает во всём сознаться.
− Так ты сейчас на Хиллдорун летишь? — подбирается тёмный Повелитель. А меня от упоминания этой космической станции-тюрьмы нервно передёргивает нехорошим предчувствием. — Не вздумай соваться к нему в одиночку. Жди меня. Я вылетаю.
  
Глава 14
 
А-атон
Проекция брата исчезает. Как и образ растерянной, встревоженной Лины в комнате позади него.
Сажусь в кресло. Выдохнув, закрываю глаза. И привычно погружаюсь в поверхностный аналитический транс.
Что эти покушения могут означать?
Отвод глаз? Попытка убрать свидетелей? Конкурентов за власть? Всё вместе?
Последний вариант самый вероятный. Слишком подозрительно выглядят все эти совпадения.
Как только Сэтору был утверждён на роль наставника для нашей сэ-авин, его сразу попытались убрать. Чтобы не вошёл в ещё более ближний императорский круг? Или… кто-то заподозрил, в чём настоящая причина такого его назначения?
В принципе, предположить причину такого наставничества не так уж сложно. Даже если доказательств нет.
Информация о видениях Лины, по сути, нигде не распространялась. Но иногда даже стены имеют уши. И чем больше посвящённых, тем больше вероятность утечки.
Появление в Правящем Доме провидицы — это огромный перевес в нашу сторону. А когда станет известно, что Лина не просто провидица, но ещё и Око Абсолюта, ситуация ещё больше усложнится.
Вполне возможно, Сэтору пытались убрать именно поэтому. Но тогда возникает вопрос — кто.
Я всё сильнее склоняюсь к мысли, что не Менетнаш является главным нашим врагом. И сегодняшнее покушение на него это только подтверждает.
Вариантов, кто именно может стоять за всем, не так уж много. Это либо Норихнар, либо сам Сэтору. Существует еще, правда, небольшая вероятность того, что в Совете образовалась стойкая оппозиция против первых домов. Собственно, кое-какая информация об этом даже имеется.
Но до этого времени у меня не возникало оснований считать, что они способны на такие масштабные действия. Не берусь судить о службе безопасности дворца Сэтору и насколько легко там устроить взрыв. Ни я, ни брат не искали возможности таким образом убрать красноволосого. Но чтобы устроить покушение на Менетнаша в тех условиях, в которые он сейчас помещён в Хиллдоруне, силёнок у оппозиции, на первый взгляд, не хватает.