Староста моей мечты или Я не буду тебя целовать! (СИ)
Шишку еловую, вот!
- Звиздец, - коротко вздохнув, я затащила рюкзак на коленки и уставилась в окно, на проплывающий мимо городской пейзаж. Возвращаться обратно, с риском нарваться на злющего Елизарова не хотелось, да и потом.
Потеря телефона - не конец света. Обходились же без него раньше, чего я, один вечер без любимого гаджета не протяну?
Придя к такому выводу и успокоившись, я выскочила из желтого маршрутного такси на следующей обстановке. Где потратила целых пять минут, вертя головой и почесывая затылок в попытке сообразить, куда мне идти. Хорошо еще, что рядом оказался хорошо изученный мною торговый центр. Вот от него-то я стала двигаться дальше. И чем больше знакомых ориентиров встречалось мне по пути, тем увереннее я себя чувствовала.
Пока не расхрабрилась настолько, что потратила последнюю мелочь на стаканчик ароматного капучино, с большой дозой сладкого сиропа и нотками корицы. Ну и что, что много сладкого вредно?
Сладкое - это источник глюкозы, а глюкоза питает ум. А с такими товарищами как Хованский и Елизаров мозги мне могут понадобиться в любой момент. Хотя бы для того, чтобы помнить о некоторых статьях уголовного кодекса.
Тихо фыркнув, я слизнула прилипшую к губе пенку. Мысли сами по себе плавно свернули с родных и любимых (местами!) придурков на Градову. Мой обожаемый Кикимор выполнил свое слово и не только нарыл дополнительную информацию, но и свел меня с еще одним знакомым, который знал еще одного знакомого, который…
В общем, свел меня с людьми, которые могли знать больше, чем акулы пера и работники желтой прессы. Правда, общаться с ними приходилось исключительно по мессанджерам, но это была сущая ерунда. Главное, чтоб под рукой был телефон и бесплатный интернет, и…
- Блин, - я расстроенно посмотрела на почти пустой стаканчик. Но даже свежая информация про пассию Костика не стоила встречи с самим Елизаровым. Особенно, когда он злой и настроен на воспитательные меры в отношении моей скромной персоны.
Тем более, что там еще и Хованский подключится. А выдержать этот спевшийся дуэт даже моя нервная система не способна! Серьезно, ради того, чтоб прочитать нотацию, они даже о собственных разногласиях забывают!
Вспомнив про Хомяка, я невольно вернулась к случаю на треке, два дня назад. Не то, чтобы специально, но уже после заезда я видела этого странного, дерганного чувака неподалеку от тачки, пострадавшей в аварии. Я даже его сфотографировала, исподтишка, чтобы потом показать их Илье и узнать, кто это, но закрутилась и забыла.
Я б и про наказание с танцами забыла, зарывшись в дебри очередного семинара, но туда меня вредный Хомяк отконвоировал лично. Вот прям пришел в библиотеку, взял за шкирку и отвел, как провинившуюся второклассницу. Придурок, блин, помешанный на ученической дисциплине!
И то, что он все еще староста не моей группы его не смущало, ни капли!
- Гад, - уже привычно окрестила я Хованского и вздохнула. - Но целуется-я-я…
- Девушка, а это не вы потеряли? - веселый мужской голос сбоку заставил меня подпрыгнуть от неожиданности и резко обернуться. Чтобы встретиться со злым взглядом смутно знакомого парня. Кажется, я где-то его видела…
Вот только где?
- Прости, чувак, но ты не в моем вкусе, - я мило улыбнулась, похлопав ресницами. И предприняла попытку стратегического отступления, обходя его по дуге.
Не вышло. Чувак сделал шаг в сторону и снова преградил мне путь. Еще и смерил меня таким взглядом, что я невольно поежилась и отступила назад, выставив перед собою рюкзак:
- Но-но-но, любезный. У меня черный пояс по выносу мозга и три учебника по истории. Вы же не хотите, чтобы меня забрали в отделение полиции, да? За тяжкие телесные повреждения?
Если незнакомец и удивился такой постановки вопроса, то виду он не подал. Наоборот, едва заметно прихрамывая, он в пару шагов сократил разделяющее нас расстояние. И, схватив меня за локоть, потащил в сторону ближайшего темного переулка.
Я упиралась. Я пиналась. Я сопротивлялась, как могла. А потом плюнула на гордость и заорала во всю глотку:
- Помогите! Хулиганы зрения лиша-а-ают!
Удивились все. Я, потому, что заорать хотела совсем другое. Парень, потому что я его чуть не оглушила своим ультразвуком. Прохожие, попадавшиеся нам по пути. Вот только если вы думаете, что хоть кто-то остановился и спросил, что происходит, то…
- Отпусти меня ты, парнокопытное! - я шипела рассерженной гадюкой, отчаянно дергая рукой в попытке освободиться. Не сдержалась, и пнула гада под коленку. Вот только эффект вышел, скажем так, противоположный.
Вместо того, чтобы отпустить меня, как я надеялась, чувак перехватил мое запястье другой рукой, притягивая к себе поближе. И сжал мою шею пальцами сзади так, что я застыла от боли и страха. Еще и шепнул горячо и многообещающе на ухо:
- Будешь орать - будет больно. Я всего лишь хочу с тобой поговорить… Пока что только поговорить. Не заставляй меня передумать, не хочу портить такую милую мордашку. Поняла?
Я беззвучно икнула, мотнув головой. Но вместо того, чтобы ослабить хватку, этот урод сжал пальцы сильнее, так, что мне стало трудно дышать. И вкрадчиво протянул:
- Не слышу. Ты. Меня. Поняла?
- Да-а… - с трудов выдавила я из себя. Тут же закашлявшись, стоило ему отпустить мою шею. Вытерев набежавшие слезы, я шумно вздохнула и кивнула головой в третий раз, уже безропотно следуя за своим похитителем.
Идти пришлось недалеко. Пройдя через арку в очередной двор, парень дотащил меня до небольшого тупика рядом с подвалом и толкнул в грудь. Влетев спиной в кирпичную кладку дома, я коротко вскрикнула и зажмурилась, выставив перед собой ладони.
- Не ори, - презрительно скривился “пикапер”. - Целее будешь. Лучше говори честно, малявка. Кому мои фотки показывала?
Я моргнула. Раз, другой. Робко подняла голову, сощурившись и снова разглядывая его лицо. Чтобы ойкнуть, закрыв рот ладонью:
- Ты! Это ты! Ты испортил ту тачку… Это был ты!
В следующий миг я окончательно убедилась в том, что эротическое удушение - явно не мой профиль. Мне было страшно до дрожи в коленях. Так, что у меня желудок завязался в морской узел и сросся с позвоночником. Так, что сердце грозило выскочить из груди, а мозг вскипеть от слишком живого воображения.
Потому что оно, это воображение, за те несколько секунд, пока сильные пальцы сжимали мне горло, успело прогнать перед мысленным взором пару живописных сценариев моей собственной смерти. Со всеми, блин, вытекающими подробностями.
И знаете что? Нифига это не прикольно! Это жутко, это отвратительно, это…
Это…
- Значит так, пигалица. Слушай сюда, - стальная хватка разжалась, и я сползла по стенке вниз, жадно глотая такой сладкий воздух. Пофиг, что рядом воняет мусорка, пофиг, что откуда-то несет подвальной затхлостью.
Я такого вкусного кислорода в жизни не пробовала.
- Попробуешь кому-то про меня заикнуться, тебе будет больно, - присев передо мной на корточки, этот псих неприятно улыбнулся. - Попробуешь написать заявление в полицию - будет больно. Попробуешь… Ну, я надеюсь, мне не надо дальше продолжать?
- Не… - я закашлялась, пытаясь прочистить горло. И, сглотнув горький ком тошноты, выдавила из себя. - Не надо… Я… Поняла…
- Отлично, - он криво усмехнулся, вытерев пальцы о свою куртку. - Где твой телефон?
- Я… - я снова закашлялась, сглатывая так и стоявший в горле ком. - Я… Я его потеряла…
- Точно? - парень сощурился и, вытащив из моих ослабевших пальцев рюкзак, вытряхнул его содержимое на землю. Расшевелил выпавшим карандашом, проверил кармашки. - Ну что ж… Верю. И очень надеюсь, что свою жизнь и жизнь своего паренька ты ценишь больше, чем справедливость. Удачи… Малявка.
Хмыкнув, он с трудом выпрямился и отряхнул руки, брезгливо скривившись. После чего уверенно зашагал к выходу со двора, заметно припадая на левую ногу. Но это все, я отметила каким-то краем сознания, все еще пытаясь понять, что это было. А когда поняла…