Изменщик (СИ)

— Думаешь, мне это нужно? — Спросила мать. — Нет, Миша! Мне нужен нормальный сын с нормальной семьей! Что там твоя женушка поделывает, избавившись от детей? Ты подумал?
Я-то подумал. И подумал еще раз.
Видимо, на моем лице что-то отразилось, потому что мать успела подойти и шмякнуть меня ложкой по лбу.
— Вот! Вот! Вали! Вали к ней! И чтобы без этой дуры, глядящей на тебя воловьими очами, не возвращался! Я еле за пятнадцать лет к ней привыкла! Не хочу привыкать к новой.
Я запрыгнул в машину и рванул оттуда по деревенской грунтовке. Сколько мы бабла в нее вбухали, а все равно душу вытрясает.
И с каждым встряхиванием я все яснее представлял себе, что сейчас моя жена… Моя Лена… Прямо сейчас… С этим… С этим…
  
Неслучившееся свидание
 
Я не выдержала и вызвонила Мишу, чтобы он забрал Алиску пораньше.
Мне надо было подготовиться. Девочки поймут. Эти волосы удалить, эти уложить, умастить кожу всеми возможными кремами, накраситься так, чтобы выглядеть богиней, но было незаметно, что накрашенная. Выбрать духи, выбрать белье, выбрать платья — сменив не меньше десятка. Завтракать или не завтракать?
Сбегать купить всякие штучки или он сам позаботится?
Перестелить кровать или мы поедем к нему?
Я металась по квартире, чуть было не позвонила подруге, но в последний момент отложила телефон. Я давно не рассказывала ей свой бразильский сериал, в который превратилась моя жизнь. Пришлось бы слишком долго догонять.
Да и не хотелось особенно слушать ее советы. В этом деле нужно было прислушиваться только к себе.
Дима позвонил как договаривались — уже днем, когда я окончательно извелась, остановилась на нежно-розовом комплекте белья, которое няня положила мне в чемодан, а я даже не распаковала со всеми этими переездами. Будем считать, женщина предвидела, что я начну новую жизнь и выбрала самое нежное и одновременно сексуальное одеяние. И длинное кашемировое платье, скрадывающее кружева, но облегающее меня весьма и весьма привлекательно. Кулончик с бриллиантовой каплей на шею. Немного духов на запястья и шею. Вспомнив, как специалисты по соблазнению советовали наносить духи еще и на лобок, я краснея так и сделала.
Туфли на высоком каблуке, волосы распустить. Чуть-чуть розового на губы и светлые оттенки теней.
Я едва стояла на ногах от волнения.
— Я уже почти у тебя! — Проговорил Дима в трубку. — Дай только поцелую, а дальше…
— Что дальше? — С замирающим сердцем спросила я.
— Поверь, моя дорогая, ты никогда не пожалеешь об этом вечере! — Проворковал он, стараясь придать ноткам вожделения в своем голосе романтические черты.
— Надеюсь, — ответила я с дрожью.
— Уже поднимаюсь, не клади трубку, — сказал Дима, а потом раздался странный звук и его испуганный голос на несколько тонов выше вскрикнул: — Что за черт!
И связь оборвалась.
Я судорожно отпирала замки, на которые была закрыта моя дверь, но пальцы постоянно срывались, и я никак не могла открыть дверь.
А когда открыла, перед ней стоял Миша и слизывал кровь с костяшек пальцев.
Видимо, мой ужас так наглядно отразился на моем лице, что он поспешил меня успокоить:
— Все живы, все здоровы, это я в стену лупанул.
— Ч-что?… — Я отступила в прихожую, когда он надвинулся на меня, и Миша воспользовался случаем, чтобы зайти в квартиру и захлопнуть дверь за собой.
Я посмотрела по сторонам, ища защиты и подмоги, но я сама убрала все препятствия, когда ждала Диму. Алиса у бабушки, телефон…
Телефон валялся на полу, и Миша демонстративно наступил на него, давя в кашу.
— Спустил с лестницы твоего полюбовничка, — небрежно бросил он. — Нечего мне изменять. Ты все еще моя жена!
— Это ненадолго! — Истерически выкрикнула я.
— Это навсегда! — С этими словами Миша сделал рывок ко мне и прижал меня к стене.
Одной рукой он пригвоздил мое горло, а другой провел по лицу, жадно всматриваясь в мои глаза. Его бедро прижимало меня к стене, так что не вырваться.
— Ты такая красивая. Для него?
Его глаза сверкали как безумные. Я попыталась вырваться, но вместо этого добилась только того, что он перехватил мои запястья и задрал их над головой. Все еще вжимая меня в стену он медленно приблизил свое лицо и атаковал мои губы, сразу накрывая их жадным ртом.
 
Мое дыхание прервалось, его язык сразу скользнул глубоко, обвивая мой язык.
Голова закружилась и я на секунду будто вернулась в тот злосчастный день нашей хрустальной свадьбы. Перед самолетом мы уже выходили из номера, когда Миша вдруг захлопнул дверь, прижал меня к ней и задрал мое платье.
Прямо как сейчас.
— Никому тебя не отдам! — Заявил он отрываясь от моих губ и задыхаясь. — Ты только моя и всегда будешь моя, слышишь!
Мое кашемировое платье было задрано уже до середины бедер, когда я вспомнила не наш предпоследний, а наш последний секс. После которого он перестал скрывать свои намерения и садистски, словно нарочно подобрав момент когда мне будет больнее всего, заявил о любовнице.
И рванулась из его рук.
— Нет! Миша! Нет!
У меня ничего не вышло. Только хватка на запястьях стала сильнее.
Пальцы моего мужа были у меня между ног.
Он что — надеялся, что я растаю?
Отдамся ему покорно?
— Ты можешь не хотеть меня, — сказал он, глядя мне в глаза. — Но твое тело хочет только одного хозяина. Не отрицай.
Я кричала, я плакала, я кусала его губы и отталкивала его.
Но он доказал мне именно это.
Мое тело отдавалось ему полностью так, словно никаких измен не было.
Оно было влажным, мягким, отзывчивым и податливым где надо.
Оно выдало мне оргазм, когда Миша сделал все то, что к нему приводило обычно.
И хотя я была совершенно против, он просто скрутил меня и взял — сначала в прихожей у стены, а потом еще на кровати, приготовленной для другого мужчины.
  
Михаил — Равнодушие
 
Сначала в моей душе был триумф. Я ликовал!
Я все исправил!
Моя жена снова откликается на мои ласки, она отдается мне охотно и радостно. Она получает удовольствие и я по-прежнему знаю, что и как сделать, чтобы она получала его по максимуму. Тут даже не надо хвастаться. Я хорош, а мы с ней совместимы.
Она меня простила, раз позволила быть с ней.
Целовала меня в ответ, кусала губы и обнимала потом, потная и уставшая.
Но прошло буквально минут пять…
И я поразился холоду в ее голосе.
— Теперь ты уйдешь?
Даже не холоду, а равнодушию.
Лена поднялась с кровати и принялась стаскивать с себя остатки белья. Платье я с нее снял, а вот все остальное частично порвал, частично так и оставил болтаться.
Она проделывала это равнодушно и спокойно, вообще не смущаясь, как будто я был доктором, причем патологоанатомом. Абсолютно голая она прошла к шкафу, нашла новое белье и принялась так же равнодушно одеваться. Озабоченно посмотрела на засос, который я оставил на груди и села к туалетному столику. Достала тональный крем и стала замазывать.
Автоматические равнодушные действия. Не так себя ведут жены, которые рады долгожданному воссоединению.
— Никуда не уйду. Ты моя, — упрямо сказал я.
— И что ты будешь делать? — Со слабым интересом спросила она, продолжая наносить крем.
Замазав засос, Лена принялась расчесывать волосы, потом поправлять макияж.
Потом встала, открыла шкаф, достала колготки, джинсы и джемпер и так же неторопливо оделась под моим обалдевшим взглядом. Одеваться женщины тоже умеют сексуально, когда хотят это сделать, но она делала это как в кабинете врача. И смотрела сквозь меня.
— Лен, что ты делаешь? — Спросил я с нехорошим чувством.
— Собираюсь по магазинам. Пойдешь со мной? — Она даже не усмехнулась как делала всегда, когда предлагала мне заведомую чушь. Спросила равнодушно, без капли интереса.
— Нет, и ты никуда не пойдешь!
Я поднялся и навис над ней, схватил ее за плечи, встряхнул. Да что она себе думает!