Кайа. История про одолженную жизнь (том Четвертый, часть Первая) (СИ)

— О чем это ты так вздыхала, пока мы сюда ехали? — поинтересовалась Кристина, прожевав очередной кусок багета.
Всю дорогу сюда мы практически не разговаривали, перекинувшись едва ли парой фраз, ибо царская любовница активно с кем-то переписывалась и ей было очевидно не до меня.
— Ну, разве у меня сейчас может быть мало причин, чтобы повздыхать? — вопросом на вопрос ответил я, а затем добавил. — Из-за подруги.
— О! Так это из-за меня теперь молоденькие барышни так томно вздыхают? — дама Кристина явно пришла в хорошее расположение духа, и разве что не захлопала в ладоши.
— Нет, не из-за тебя. — огорошил ее я.
— Ну вот, не из-за меня… — на ее физиономии проявилась деланная печаль.
— Значит, все из-за Ляпиной Ии. — продолжила самоназванная подруга, подтверждая тем самым, что для нее, разумеется, собрали обо мне все нужные справки.
— Все из-за Ии, да. — согласился я и, предвосхищая следующий вопрос, продолжил. — Я ей очень дорожу, и мне бы хотелось…хотя на самом деле нет, очень бы этого не хотелось, но…в общем, чтобы Ия держалась от меня на безопасном расстоянии. Ты же прекрасно знаешь, что вокруг меня происходит, и главное, будет происходить и далее. И как раз вот об этом мы с ней совсем недавно и говорили, но…
Я пожал плечами.
— Зря. — выразила свое мнение по данному вопросу моя собеседница. — Никогда не отталкивай от себя верных друзей и подруг. Они, а не деньги, прочее имущество или титул, твой самый ценный актив. Всего имущества, равно как и титула, можно в одночасье лишиться, а вот истинно верная подруга, коль скоро ты сама от себя ее не оттолкнешь, останется при тебе, и всегда, так или иначе, придет на помощь.
— Ну да, я в курсе, не имей сто рублей и все такое прочее… — не стал спорить я.
— Нет, Кайа, очень сомневаюсь, что ты поняла. Не уверена, что знаю причину вашей дружбы, но тебе удалось найти исключительно полезного и ценного для себя человека. А что же касается безопасного от тебя расстояния, то… — недоговорив фразу, она вдруг резко сменила тему. — Знаешь, а я ведь тоже желаю быть твоей истинной подругой! Желаю, чтобы и обо мне ты столь же сильно беспокоилась!
Ее последние слова не были иронией, это очевидно, хотя Кристина и произнесла их нарочито жеманно. Она заявила это на полном серьезе.
— Я уже говорила, Кристин, что наша с тобой настоящая дружба возможна лишь и только в том случае, ежели ты не станешь в «темную» использовать меня для своих делишек. Прости, для своих очень важных дел, конечно! Надеюсь, я не слишком наглая, и ежели чего, то заранее прошу прощения. Не нужно, пожалуйста, меня казнить, Ваше императорское Величество! — в той же манере ответил я и в очередной раз вгрызся в багет, соус в котором особенно удался.
— Хороша нахалка! — улыбнулась самоназначенная подруга, добавив затем уже на полном серьезе. — Только не вздумай в том же духе разговаривать сней. Даже тет-а-тет! Взбесится до крайности.
— О нет! Даже и не думала. Но ей и моя дружба совершенно ни к чему. В обществе нашей Государыни я стану выбирать выражения особенно тщательно.
— А насчет тех твоих слов… Да, я помню, Мила на следующий же день передала мне тобою сказанное. Однако, как барышня умненькая, а дуры мне ни к чему, этого «добра» хватает, ты должна бы уже понимать, что практически каждое мое действие, помимо вполне очевидного смысла, ну, или не вполне очевидного, это уж как получится, имеет и скрытый подтекст, а частенько даже и не один. И во что-то одно я тебя посвятить смогу, а вот в другое…извини.
— Прошу прощения, Кристин, я, наверное, немного зарвалась. А может, и не немного. В общем…
— Я так и не услышала твоего ответа, Кайа. — доев свою порцию и выбросив в урну упаковку от багета и стаканчик из-под кофе, вновь сменила тему царская любовница.
Я глубоко вздохнул, закрыл глаза и досчитал до пяти. Разговор перестал мне нравиться. От меня прямо сейчас потребовали присягнуть на верность, не больше и не меньше. Выбирай, Кайа, в очередной раз выбирай.
— А какой вы представляете себе нашу дружбу? — поинтересовался я.
 
— Ты опять начала мне выкать? — подняла бровь Кристина.
— Это потому, что сейчас я обращаюсь кдамеКристине… — на слове дама я сделал акцент. — А обращаясь к ней, я не имею права тыкать, извини.
— Принимаю. Что касается твоего вопроса… Ну, например, меня бы вполне устроила такая дружба, как между тобой и этой Ляпиной.
Я едва не подавился, представив то, как царская любовница, как Ия до нее, на полном серьезе говорит мне, что любит. Меня.
— Это…это просто невозможно, Ваше императорское величество… — последние слова я произнес шепотом. — Ия — купеческая дочка, вы — зарегистрированная царская любовница. У вас есть собственные интересы, интересы Государя и Государыни, а также интересы государства Российского, и дружба с кем-либо, такая, например, как моя с Ией, может вызвать конфликт интересов. Один из британских политиков как-то сказал, что у его родины друзей нет, а есть лишь интересы. Не буква в букву, но как-то так. Ия сможет пожертвовать собственными интересами ради меня, в этом я уверена практически наверняка, а вот вы, чьи интересы безусловно превыше какого-либо отдельно взятого человека, за исключением Государя, Государыни и их детей, а также ваших совместных с Государем, — нет. Но с другой стороны, Ваше императорское Величество, я всего лишь четырнадцатилетняя барышня, мало что понимающая в жизни, и могу заблуждаться…
Впервые за время нашего знакомства дама Кристина посмотрела на меня безо всякой симпатии. Хотя и не враждебно, но оценивающе. Вернее сказать, без специально наведенной на физиономию симпатии, ибо женщина, стоящая сейчас рядом со мной, по-настоящему друг лишь себе, Семье родителей, своим дочерям, своему царственному любовнику и, возможно, еще своей прислужнице.
— Мила в отношении тебя все-таки оказалась права… — после некоторого молчания сказала дама Кристина, однако в чем именно, по ее мнению, была права прислужница, она уточнять не стала, предпочтя сменить тему. — Ты хотя бы представляешь, сколько людей мечтали бы находиться со мной в приятельских отношениях, не говоря уже про дружбу, от которой ты отнекиваешься всеми способами?
— Подозреваю, что вашего расположения добиваются все сколько-нибудь крупные дельцы, причем не только из нашей страны, представители знати и так далее и тому подобное. Однако, как вам наверняка известно, делают они это лишь и исключительно ради собственной выгоды, ведь я вряд ли ошибусь, если скажу, что вы, по крайней мере прямо сейчас, самая влиятельная женщина в государстве, а стало быть, одна из таковых и во всем мире. Все эти люди костьми за вас ложиться не собираются, тогда как истинная дружба подобную возможность всегда предполагает. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя». Я готова за Ию отдать собственную жизнь. Уверена, что и она за меня тоже. А вы?
Стоило мне договорить фразу, и я увидел, как вытянулось лицо царской любовницы, а сразу же после этого сообразил,чтоже именно по дурости своей я только что ляпнул! Мне захотелось провалиться сквозь землю и никогда более уже не выползать вновь на свет божий. Хотя это уже никак не сможет исправить мною сказанного…
Я только что, своими собственными устами, взял и брякнул члену правящего Семейства, что одна из дворянок государства, Кайа Игоревна Филатова, я, во-первых, не готова при необходимости положить жизнь, защищая члена царской Семьи (к своему счастью, конкретно этих слов я не произнес, однако сказанное мной подразумевало именно это), а во-вторых, еще и требует от монаршей зарегистрированной любовницы, фактически царской жены, хотя и не царицы, отдать за нее собственную жизнь.
— Если ты уже доела, то поболтаем в автомобиле. — сказала дама Кристина, вновь пришедшая в благостное настроение (а то как же, ведь сейчас в полный рост начнется мое «ошкуривание»), и не дожидаясь моей реакции, направилась к авто, ну а я, выкинув в урну мусор, в исключительно хреновом настроении поплелся вслед за ней.