Объект подлежит уничтожению (СИ)

— Мы что-то придумаем, Эш.
И я верю ему. Эта слепая надежда единственное, что у нас есть. В глубине души я понимаю, что это всего лишь самовнушение, ведь шанса на спасение нет. Но всё равно продолжаю убеждать себя в том, что мы найдем выход.
— Знаю. Мы обязательно что-то придумаем.
Эванс проводит пальцами по моим волосам, оставляя лёгкий поцелуй на моём виске, противоположном от чипа.
— Как ты себя чувствуешь после вчерашнего?
Он отстраняется немного, всматриваясь в мои глаза. Даже в полумраке комнаты, замечаю тень беспокойства на лице мужчины и спешу успокоить. Ведь я действительно уже пришла в норму.
— Всё хорошо. Ты… — чуть прикусываю губу, стараясь сформировать мысли в предложения и почему-то чувствую неловкость. — Хочешь повторить?
Итан осторожно заправляет прядь моих волос за ухо, чуть улыбаясь. И это, пожалуй, лучшее, что происходило за весь день. Непроизвольно улыбаюсь в ответ, копируя его эмоции.
— Я очень хочу этого, Эшли. Но боюсь снова делать тебе больно.
Отбрасывая стеснения и лёгкое волнение, выпутываюсь из кольца его рук и встаю со спального места. Боюсь ли я боли? Нет. Она была мимолетной. В отличие от чувства единения, которое я испытывала вчера, когда мы с Итаном переступили черту. Не знаю, возможно, это странно, учитывая, что процесс был не самым приятным для меня. Но я хотела бы повторить это. Ещё раз почувствовать его прикосновения на теле, скрытом от всех одеждой. Снова задыхаться от переполняющего ощущения всепоглощающей страсти. Поэтому, отбросив сомнения, снимаю вещи. Стягиваю штаны, которые немного стесняют движения. И за ними следом на пол ложится рабочая рубашка, которую я надела перед выходом, чтобы не переживать хотя бы о внешнем виде на рабочем месте. Сегодня я целый день чувствовала себя неловко из-за отсутствия рубашки под халатом. Эванс сидит неподвижно, наблюдая за каждым моим действием. В слабом свете одинокой лампочки я вижу его прожигающий внимательный взгляд и чувствую, как заливаются румянцем мои щеки.
— Мне нравится наблюдать за тобой.
Его голос немного меняется, становится чуть более хриплым. И это действует на меня похлеще любых даже самых откровенных прикосновений. Пробуждает что-то неизведанное. Не знаю, как можно объяснить это чувство, но я испытываю неконтролируемую необходимость в его близости. Снова подхожу к Эвансу, на этот раз расстегивая крепления на его рубашке. Медленно оголяя тело Пальчики ныряют под ткань, и я практически схожу с ума. Когда ощущаю тепло его кожи. Очерчивая ладонями его плечи, провожу по шее и вниз к груди. Освобождая его от лишней одежды.
— А мне нравится прикасаться к тебе.
Мои слова действуют подобно катализатору. Назад уже никогда не будет пути. Поэтому, когда он укладывает меня на кровать, я испытываю только жажду. Хочу его. Сильно. Полностью.
— Ты точно хочешь ещё раз? Вдруг тебе снова будет неприятно?
Произношу утвердительный ответ шепотом. Стараясь не думать о том, что могу снова испытать дискомфорт. Даже если это и так, я всё равно не хочу терять шанс быть ближе. Неизвестно, что будет дальше, и у нас просто может не быть времени, чтобы вновь повторить подобное.
Эванс действует очень осторожно, боясь навредить. Широкие ладони очерчивают изгибы моего тела, и я наслаждаюсь этими поглаживаниями. Слегка прикусываю губу, когда пальцы задевают ареолы. Даже в таком освещении замечаю взгляд Итана, поглощающий. Он получает удовольствие от каждого прикосновения, изучая моё тело. Отмечает каждую реакцию, и от него не ускользает, насколько чувствительна зона груди. Неотрывно смотрю на него, точно так же наслаждаясь каждым этим запретным касанием. В глубине бездонных глаз я тону, захлебнувшись теми чувствами, которые испытываю.
Прикосновения сменяются поцелуями, которые действуют на моё сознание опьяняюще. Как лучшее из тех лекарств, которое назначают при сильных болях. Они исцеляют, заменяя и вытесняя все мысли и переживания.
Между поцелуями и стонами произношу его имя, ощущая, как это действует на Итана, подталкивая к дальнейшим действиям. Он изучает меня, оставляя на теле новые отметки от жадных поцелуев. Голова кружится от того, как велико притяжение. Когда нет ни одной мысли кроме желания. Когда тело обжигает от каждого действия, я растворяюсь и вновь оживаю. Поцелуи опускаются ниже, и когда он касается груди, выгибаю спину ему навстречу. Знаю, Эванс сейчас ухмыляется. Даже отсутствие освещения не мешает мне понять это. Быстро нашел необходимые чувствительные точки и на удивление умело использует против меня мои же слабости. Он отрывается от ласк, чуть приподнимаясь на вытянутых руках. Цепляюсь за его плечи, стараясь притянуть его ближе, но он не позволяет этого сделать.
 
— Что такое, Корд?
Точно издевается, ведь в следующее мгновение подаёт бедра вперёд, вжимаясь в меня, но не входя. Место соприкосновения пульсирует, и я ощущаю, как он возбужден. Его дыхание обжигает мои губы, и я тянусь навстречу, стараясь поскорее сократить расстояние. Но он продолжает играть, лишь скользнув по моим губам языком. Я слышу его прерывистое дыхание.
— Чего ты хочешь?
Не могу сформулировать слова, чуть приподнимая таз выше, вновь касаясь его тела. Он смеётся, тут же отстраняясь.
— Скажи это!
Я не могу найти себе места, извиваясь под ним, желаю только одного… Но он намеренно дразнит, проводит головкой по складочкам, заставляя меня медленно сходить с ума.
— Тебя… Хочу тебя, Итан.
Он замирает и тут же впивается поцелуем в мои губы. Голова кружится уже от этого состояния, близкого к маленькой смерти. И когда я уже окончательно погибаю — медленно входит. Сегодня уже нет дискомфорта как в первый раз, видимо мазь действительно быстро залечила лёгкое раздражение. Задыхаюсь от каждого резкого толчка и хочу умереть в его руках. Сгореть дотла.
— Дааа… ах…
Даже если сейчас сюда ворвутся все стражи города, я не смогу вынырнуть из этого всепоглощающего ощущения. Развожу бедра шире, чувствую, как из груди Эванса вырывается какой-то совершенно неконтролируемый рык. Прошлый раз он был нежнее, боялся сделать больно. Сегодня я сама не контролирую себя, подталкивая его, подмахивая бедра навстречу этим резким и жёстким выпадам, задыхаясь в этой близости. Полное безумие!
Сегодня всё по-другому. Нет боли, а наоборот — нарастающее и обжигающее чувство. Наверное, я не найду верных слов, чтобы описать то, что испытываю. Внизу живота стягивает плотным узлом от приближающегося пика. И когда по телу проходит разряд, я действительно на мгновение растворяюсь. Заряженные частицы разбегаются по телу, вызывая спазм в мышцах. И я сильнее сжимаю ноги, прижимая Итана ещё ближе к себе, умирая от наслаждения в этот момент. Слышу глухой стон, когда он делает последний глубокий толчок, напрягаясь и замирая. И нет ничего больше. Только я и он. Итан властно впивается в мои губы жадным поцелуем, и я отвечаю с таким же напором. Отдаю последние крупицы себя. Провожу пальцами по его спине, собирая капельки пота.
Дыхание сбито, и какое-то время нам просто необходимо, чтобы вновь обрести способность мыслить.
Он помогает мне устроиться удобнее. Заботливо укрывает одеялом, ложась рядом, и обнимает, защищая от всего мира. Это так необычно и странно, лежать с другим человеком рядом. Делить с кем-то ложе и находиться так близко. Испытывать то нереальное удовольствие, которое я испытала только что. Но ведь мы с Итаном и так уже давно разрушаем все общепринятые законы. Наверное, я действительно повреждённая, раз считаю это мгновение одним из лучших. Мы лежим какое-то время молча, просто наслаждаясь моментом близости и нашей общей огромной тайны. Но спустя пятнадцать минут Эванс бережно касается моей щеки. Он проводит подушечками пальцев по моей коже, и я снова улыбаюсь от того, что это прикосновение щекотно.
 
— Знаешь, я как-то представлял себе другой мир. Такой, как мы видели на тех видео. С необъятными лесами, где растут большие деревья. Помнишь, какой цвет у них?