История любовницы короля (СИ)

Конечно, при всех имеющихся аргументах для справедливой обиды в адрес родителей, вернулся он в ужасном состоянии. На мой вопросительный взгляд сир Брис нахмурился и покачал головой, как бы говоря: «Всё прошло скверно». Райан на какое-то время замкнулся и с трудом удерживался от желания залить горе вином, но вдруг получил письмо от сира Сеймона и с видимым облегчением уехал на Аднод, чтобы там предаться горю и не расстраивать меня, а также дать мне отдохнуть от его семейной драмы.
Что на острове говорил ему старый мудрый король, я не знаю. Но вернулся Райан не просто повеселевшим, энергия созидания в нём забурлила, и он нашёл себе дело. Не стал обращаться к Генриху (хотя тот предлагал) за протекцией. Наоборот, обрубил все связи, взял с собой личный портальный почтовый ящик и отправился путешествовать по Люмерии в поисках нового уютного гнёздышка для нашей будущей семьи.
Я отпустила его, понимая, что любая деятельность уже является лекарством от хандры. Меня и саму отвлекала учёба в Академии. Малыша мы ждали на зимние октагоны, то есть после окончания моего пятого семестра; потом (уже договорилась) я переходила на удалённое обучение. Основные предметы были пройдены, на третьем курсе даже почти не было совместных с мужской частью лекций, одни мастерские, и частенько в последний год лумерки рожали детей или создавали семьи, если за время обучения пропадал карьерный запал служить магам.
Так что переписывались мы с Райаном каждый день, пока он не вернулся. Довольный, с заговорщическим видом. Запустил сферу, сделанную из сурьянских кристаллов, которая могла запоминать окружающую обстановку, и показал мне место, наиболее понравившееся ему. Это был восток Лапеша, недалеко от залива, ближе к той части, в которой не встречаются арауканцы, потому что здесь больше арнаахальцев, дружелюбных соседей и торговых партнёров Люмерии.
Тёплый климат, немного зелёных пастбищ, горы на границе и несколько речушек, но, главное, рядом океан, всего в часе ходьбы… Глаза Райана горели, наверняка он там уже землю купил, и я одобрила выбор, который, на самом деле, казался неплохим, но уж очень неожиданным: далеко от Люмоса, центрального Лапеша, далеко от моей лумерской семьи, семьи Эдрихам и тем более Генриха. Фактически Райан увозил меня на край света.
Видя мои сомнения, он сказал, что в городке неподалёку есть портальный центр, поэтому все, кто захочет нас навестить, будут иметь такую возможность. И добавил:
— Ты хочешь воспитывать сына Генриха у него под боком?
У меня из рук выпала миска, которую я мыла после ужина. Этот аргумент заставил не просто задуматься. Переварив его за сутки, спросила:
— Откуда ты знаешь, что родится мальчик? А сир Сеймон знает о твоём выборе?
Два вопроса в одном: бывший король определённо что-то знал тогда, когда появился на Адноде со своей свитой. Я вдруг вспомнила его странный пристальный взгляд в столовой рудника, расспросы в гостиной и всегда — постоянную симпатию в отношении меня. Теперь я могла с уверенностью сказать, что он знал о рождении внука лумеркой… Значит, у меня будет мальчик… Мы уже подбирали имена для сына или дочери, но после решимости Райана увезти меня далеко от людных мест, стало не по себе.
А как же аднодский бунгало? Что, если Роланд Второй знал, что будет там жить? Райан ухмыльнулся:
— Ну да, теперь старика никакими посулами на континент не затянешь. Мало того что он на пару с Уриэном рыбачит, ещё и свёл знакомство с Глендой. Я так понял, во время двух последних всплесков они нашли общий язык… Да, да…
Наверное, я слишком сильно приоткрыла свой рот, и Райан заливисто рассмеялся.
— Как ты удачно построил нам домик! — единственное что нашла сказать.
— Кстати! Уриэн подготовил все документы на его продажу, сир Сеймон подписал, но я забыл, прости, бумаги, пока собирал твоё наследство. В следующий раз возьму. Если ты, конечно, не против и хочешь жить на Адноде с семьёй.
Я содрогнулась. Когда-то эта идея мне казалась отличной, но стоило представить, как малыш ночью просыпается от наших неконтролируемых стонов и наблюдает танец тел, — весь налёт романтики сразу поблёк. Свои детские впечатления от родительской возни ночью я тоже не могла забыть. Сдерживать смех и изображать из себя спящую, когда кто-то из сестёр начинает нарочно всхрапывать, ужасно тяжело.
 
Поэтому я без колебаний подписала документы, а Райану поставила условие — в нашем новом доме должно быть достаточно комнат. Он отсалютовал мне и заверил, что все мои пожелания будут учтены. Денег для жилища хватало. Припрятанный в аднодском домике клад, который я должна была найти после смерти Райана, был выпотрошен, сир Сеймон щедро заплатил за домик — всё получилось по-деловому честно, без подачек. А в моей банковской ячейке, куда Райан ежемесячно вносил сумму, тоже нашлось несколько тысяч гольденов.
Генрих оказался пророком, когда предугадал, что Райан, прежде чем разрывать с семьей, обязательно накопит нужную сумму на чёрный день. Но и в будущем он, конечно же, не собирался бездельничать. Его захватила идея заниматься передержкой арнаахальских лошадей, и мне было странно слушать об этом, пока я не увидела их воочию. Что за чудесные твари были эти кобылы и жеребцы! Правда, очень страдали от перевозки через разделяющий нас залив — Арнаахал и Люмерию. Бывало, что самые чувствительные умирали от морской болезни. А Лапешский умеренный климат и всегда зелёные угодья очень им подходили для поправки здоровья и адаптации к новым условиям.
Лошади, немного овец, корова и мелкая птица — вот что готовило мне будущее, которое предлагал Райан, ещё недавно не имевший ни малейшего представления, как этим всем управлять. Я с месяц пребывала в шоковом состоянии, а потом, после разговоров с однокурсницами, которые отдали бы многое, чтобы оказаться на моём месте, постепенно свыклась с очередным сюрпризом от Райана. В сущности, он был прав, продумывая наше будущее, ведь у меня до сих пор не было ни одной определённой цели: я двадцать один год прожила по чужому указанию и незапланированным обстоятельствам.
Помещение для торговой лавки в Люмосе я даже не искала, мне одинаково нравилось готовить, заниматься рукоделием и делать массаж. Я всё откладывала выбор будущего доходного дела на тот день, когда закончу Лумерскую Академию, но мужское слово Райана определило выбор. К тому же, он обещал не нагружать меня работой, которая не придётся мне по душе, и я с облегчением выдохнула. Забегая вперёд, скажу, что жили мы на новом месте всегда сыто, да и времени на отдых всегда находилось.
Я стала печь пироги по рецептам госпожи Нерис, которые Райан отвозил в городок рядом, там со временем у нас появилась небольшая лавка с нанятыми работниками — моей третьей сестрой и её мужем. Также обрабатывала пряжу (этому меня научили в Академии), пряла её и вязала тёплые вещи. А когда мы научились окрашивать её арнаахальскими красителями, то появились заказы от наших знакомых и клиентов, которых нашла Тибо в Нортоне.
В общем, безбедная старость нам не грозила. У детей всегда было свежее молоко и мясо, а свобода, в которой рос сын Генриха и наши общие с Райаном дети, только пошла им на пользу.
  
Эпилог
 
Уехали мы на восток Лапеша весной, когда там уже была построена часть будущего жилища со всеми необходимыми удобствами. Возможно, мы бы не торопились, если бы не одно неприятное событие, случившееся в момент, когда рядом не оказалось ни Райана, ни инквизиторов: Эва-Ива доучивалась за нас двоих, Кериса вызвали во дворец, а мой муж строил наш будущий дом. Периодически я с сыном уезжала на Аднод, но именно в ту неделю пришлось остаться в Люмосе, чтобы подготовиться ко дню бракосочетания.
На квартиру было наложено охранное заклятие, и никто не посмел бы без моего разрешения войти, но не впустить Хетуин я не смогла, настолько меня поразил её голос за дверью.
Надо сказать, что Анри родился во дворце, том самом родовом замке Роландов, где мой мальчик был зачат. Генрих утверждал: это очень важно, чтобы его сын при появлении на свет получил благословение Основателей. Я не понимала, зачем, если Анри был моим сыном, сыном простой лумерки и бывшей необручницы. Но Генриху с его мудростью от Владычицы было виднее, тем более Райан его поддержал.