Моя мишень (СИ)

А мне ехать некуда, мне на лыжную базу " Дёмино" в семидесяти километрах от города. Тренер сказал меня встретят и привезут на базу, он договорился.
Немного покрутив головой, я и вправду увидела табличку с со своим именем.
" Александра Найдёнова" — было написано на ней.
Я сделала шаг в сторону, двух мужчин в черных укороченных мужских пальто, надеясь что мне помогут. Они действительно быстро подхватили мой багаж и уложили в багажник авто.
Мне эти двое показались странными, амбалы про таких говорят. Высокие, плечистые, с лицами тупых качков. Посмотрев на их крузак, я удивлённо дёрнула бровью. Откуда у работников базы, Тойота Ленд Крузер, еще и свежак, как с иголочки.
Могу предположить что они массажисты, плечи разработаны от этого. Размышляю, что машину выделил начальник базы.
В этот момент один из них произносит, открывая мне заднюю дверь машины:
— Прошу вас, Александра.
Присаживаюсь в машину, но ни на миг не расслабляюсь. Машина двигается очень быстро, и мы выезжаем за город. Немного успокаиваюсь когда мы отдаляемся от города.
В пути мы были уже примерно полчаса, и вдруг машина свернула с трассы на просёлочную дорогу ведущую в лес. Я подняла голову и отчётливо поняла, что мы едим на базу, но какой-то странной дорогой.
Выпрыгивать на полной скорости я не собиралась, пока жизни ничего не угрожало, с ума сходить я не собиралась. А потому повернувшись к окну, попыталась запоминать местность, возможно пригодиться, для побега. До трассы то надо как-то добираться.
Видимо это отразилось на моём лице, потому, как один из качков повернулся ко мне и произнёс:
— На базе будем минут через двадцать.
— Спасибо?. - облегчённо выдохнула.
— У нас приказ, — произнёс и отвернулся.
Примерно через минут двадцать, мы прибыли на место.
Мой багаж выгрузили из машины, и когда я хотела за него взяться, один из качков произнёс:
— Занесём.
Они и правда, дождались когда я нашла наконец, одного из наших администраторов и он назвал мне номер комнаты, куда я могла заселиться. Вещи мои занесли в номер, и уже уходя, мне всунули в руку визитку. На мой ещё не высказанный вопрос, качок сказал:
— Надумаешь позвони, хозяин сказал, месяц у тебя.
Дернув удивленно бровью, открыла рот ответить, но не успела, качков уже не было в номере.
Как только я поверила, что всё закончилось и в моей жизни больше никогда не появится Владимирский, судьба ударила туда, куда я не ждала.
Через полгода, Макс, который был мне почти братом, пока мы жили в детдоме, он заболел. Врожденное заболевание, которое до поры до времени, дремало в организме. У него отказали почки, требовались большие деньги на лечение и поддержку организма.
Его поставили в очередь на трансплантацию почки, но в нашем мире, ничего не делается бесплатно. Я рвалась из сил, участвовала во всех гонках, что могла. Все призовые уходили на лечение, но я видела как он медленно гаснет у меня на глазах.
Страх потери единственного родного и близкого человека, не давал мне не спать и не есть. От переживаний, я похудела и потеряла в весе. Всё это отразилось на результатах, тренер настаивал на том, что я должна думать о себе или всё закончится печально.
Прошло ещё три месяца, которые были сплошным кошмаром, я помню, что от безденежья, могла позволить себе только макароны и жаренную картошку. Мясо, яйца, молоко я не видела неделями, если не месяцами.
Начался провал в результатах гонок, я мучилась ненавидя себя за слабость. Я мучилась ненавидя себя, биатлон и эту жизнь.
Очень часто я вспоминала слова Владимирского о том, что у меня было бы всё, раздвинь я перед ним ноги. Ради Макса, говорила я себе, можно и потерпеть. Наверное, я так бы и сделала, потерпела бы. Пусть это бы разрушило меня, пусть Кирилл Владимирский убил бы во мне веру в чувство.
А оно было, ещё тогда, когда я сидела и мечтала, что он придет и скажет:
— Саша, я люблю тебя! Будь моей!
Но реальность напрочь разбила мечты наивной девочки.
Отчаянье накрыло меня с головой, потому что после очередного неудачного старта, меня вышибли из сборной. И я осталась без жилья, и куска хлеба в прямом смысле.
 
Собрав свои вещи, я сидела на скамейке возле нашей базы, с трудом соображая куда ехать. Хостел, поиск работы и безнадёга, вот что ждало меня в будущем.
Мимо проходил один из парней, мы были чуть знакомы, но я знала, он тоже биатлонист.
— Привет, — он присел на скамейку.
— Привет, — ответила, но глаз не подняла, не до него мне было.
— Вот возьми, мне недавно дали, но тебе нужнее, — он сунул мне в руки визитку.
— Что это? — глаза уперлись в черный квадрат, на котором был белым выбит номер телефона.
— Они предлагают работу, связанную с нашим спортом, хорошо платят.
Затем он встал и ушёл, я проводила его взглядом.
Подъехавшее такси увезло меня, в дешёвый хостел на окраине, забитый приезжими. Пару дней, я бегала в поисках работы. Но отсутствие образования и специальности, поставило крест на моих надеждах. Ещё неделя, привела меня к тому, что я устроилась на работу уборщицей, в офис какой-то фирмы.
Нет, были конечно и другие предложения, но я уж давно поняла, лучше голод, чем слизыванье черной икры, с чьего-то члена.
Работа моя была в вечернее время, так что с работниками офиса я не пересекалась, только если с ночными охранниками.
Денег явно не хватало, а на какие средства дальше продолжать лечить Макса, я не знала. Отчаянье, безысходность и полное отсутствие надежды на благополучное разрешение болезни Макса, это всё, что я чувствовала тогда.
Однажды перебирая вещи, я хотела найти золотое колечко, что подарил мне братик на семнадцатилетие, помню как он радовался тому. что радовалась я. Помню, какие мы были наивные и счастливые тогда. А ведь прошло всего два года и всё так перевернулось в наших жизнях.
Колечко я нашла, а с ним и черную визитку, с номером телефона.
Вспомнила, что парень сказал, что платят хорошо.
Зажав колечко в руке, я набрала номер.
В телефоне зазвучали гудки, раскрыв ладонь, я смотрела на колечко и понимала, я должна спасти Макса, он единственный близкий и родной мне человек. Я знала, он бы поступил так же.
— Алло, — раздался в трубке женский голос.
— Здравствуйте, мне дали вашу визитку. Мне нужна работа, говорят вы хорошо платите.
— Смотря, что вы умеете.
Я представилась, сказала. что занималась биатлоном, какие турниры выигрывала, где была призёром. Собеседница видимо заинтересовалась, потому, что назначила встречу на следующий день.
Мы встретились, разговор Светлана, так звали женщину, начала издалека. Потом уж много времени спустя, я поняла, что она прощупывала меня. Оценивала, можно ли мне доверять.
Несколько дней я проходила тесты психологические и на меткость стрельбы. И только через неделю узнала, что за работу мне предлагают.
— Нет, — я отказалась сразу.
— Не торопись, подумай. Даем тебе неделю. Если на седьмой день не позвонишь, будем считать мы не встречались.
Я ушла, полдня слонялась по улицам, плакала. Вечером купив бутылку водки, выпила её в своей убогой комнатке хостела. Всю ночь не отползала от унитаза, потому что пила не закусывая.
Утро было кошмарным, я с трудом соображала.
На следующий день мне позвонили из больницы, оказалось что Максу стало хуже. Уже через час я сидела рядом, и смотрела на угасающего друга. Что я могла сделать, не денег, не связей у меня не было. В палату зашел лечащий врач, и пригласил меня в свой кабинет.
Там он предложил мне присесть на стул и заговорил.
— У меня мало времени, поэтому начну без предисловий. Если не сделать пересадку в ближайшие три месяца, то…
— Сколько он сможет протянуть? — подняла я на него глаза.
— Максимум полгода без последствий и месяца два мучительной медленной смерти.
Остаток дня я просидела у кровати, всматриваясь в заострившиеся черты лица единственного близкого человека. Вечером меня выгнали из палаты и я поплелась в сторону метро.