Краш-синдром

И если Лиза воплощала собой стереотип забитой и никем не замечаемой девчонки, то про Бурелома такого сказать было нельзя. Когда Камилла благополучно заспаунила меня на ВДНХ, медведь уже собрал солидную толпу, которой хватило бы, чтобы штурмовать Дом Правительства. Посмотреть на прикольного говорящего медведя сбежалось, наверное, полгорода. К моему прибытию эффект несколько поутих, но все равно ВДНХ теперь по меньшей мере на треть состояла из игроков, а не одних лишь НПС.
Лиза согласилась по моей просьбе попробовать выполнить квест Тимура, но наотрез отказывалась расставаться с Буреломом. Мне это совсем не подходило. Для того, что я задумал, Бурелом являлся наихудшим сопровождающим.
– Ну и что мне просить у этого твоего Тимура? – говорила Лиза.
– Кстати, хороший вопрос, – вставил Бурелом. – Этот Тимур не выдает квесты каждому встречному. Я так вообще боюсь с ним встречаться. Может, он помнит, как я стал на твою защиту. Он может за меня зацепиться и доставить ненужный головняк.
– Вот видишь? – посмотрел я на Лизу. – Бурелом тоже не может попадаться ему на глаза. Лучше говорить тебе.
– Так что именно я должна сказать? – недовольно спросила девчонка.
У меня было заготовлено несколько ответов на сей счет, и я выбрал тот, который нашел наименее дурацким:
– Скажи, что ты можешь сообщить интересные факты про Арбестера. Приводи любые, хоть мой рост и цвет волос, лишь ваше бы соглашение проканало. Но только взамен за какое-нибудь задание. Совершенно неважно, какое именно. Если оно будет тяжелым – мы с Буреломом поможем его выполнить.
– Да, мы такие, – похвастался медведь. – Мы папки!
– Хорошо, я попробую, – согласилась Лиза.
– Вызови Камиллу, – посоветовал я. – Мы с Буреломом отойдем в сторонку и скроемся из виду.
– Какую еще Камиллу? Кто это?
– Это волшебное слово, по которому появится Тимур, – успокоил я. – Объяснять все дикости этой игры пока не буду, слишком долго. Главное, пойми: Тимур не должен нас увидеть. А ты получишь опыт, так что не теряешь ничего.
– Ха-ха. – Лиза перевела взгляд за наши спины, где все еще толпилось человек двадцать. Какая-то девушка уселась с ногами в траву с планшетом художника и яростно орудовала карандашом – видимо, разрисовывая Бурелома на фоне красот.
Я даже ощутил легкий укол жалости к игрокам. Это жестоко – поселить современных молодых людей внутри высокотехнологичной виртуальной реальности и не дать им хоть какого-то подобия телефона, фотокамеры или других способов зафиксировать происходящее. Игровой магазин им откроется не раньше первого уровня. Да и как они и намерены сохранять свои рисунки – тоже вопрос.
– Короче, лучше я сама отойду, – заявила Лиза. – Ждите здесь.
Она быстро пошла в сторону, обнимая себя за плечи. Без медведя ей было некомфортно. Должно быть, без друзей в целом – тоже.
– Ну? – спросил меня Бурелом. – Как делишки вообще?
– Все пытаюсь понять, это та самая игра или уже другая, – признался я.
– А тут так теперь каждый день будет, – утешил медведь. – Привыкай. Это Версиана, общество здесь будет развиваться чумовыми путями. Никто не знает, что будет завтра. Знаешь главную фишку сегодняшнего дня?
– Не знаю, расскажи.
– Здесь три класса теперь. Лимитчиков кикнули.
– Да, в курсе, что я последний, – кивнул я. – Пока не решил, что мне с этим фактом делать, но стараюсь не отсвечивать. Ты бы тоже особо не распространялся.
– Здесь вообще про нас никто не знает, – продолжал медведь. – У меня постоянно спрашивают, как я за медведя залогинился. Но никто не в теме, что я уже на максимальном уровне. Почему-то мне кажется, что если все будут в курсе – я об этом пожалею.
Бурелом подметил очень ценный момент. В самом деле, мы не договаривались скрывать наши приключения на бета-тесте, но все же скрывали их.
– Видел Шанталь? – спросил я. – Или Меркуцио?
– Мерк по телевизору мелькает весь день, – ответил Бурелом. – Про Шантальку ничего не слышно.
– Даже не знаю, выбралась она или нет, – признался я, озвучивая вопрос, который терзал меня уже долгое время.
 
– Выбралась, конечно, – поддержал меня медведь. – Мы же с тобой в порядке – значит, и остальные тоже. Только как там Джек – без понятия, переживаю.
– Все в порядке, – быстро ответил я, кляня себя, что совсем забыл успокоить Бурелома на этот счет. – Я успел. Прибежал к нему домой и вытащил из костюма.
– О, круто, – обрадовался Бурелом.
– Ага. Он на радостях дал мне свою перчатку. Поносить. Только сам играть пока не будет…
Наш разговор бесцеремонно прервали.
– Бурелом, дай автограф! – подскочил к нам улыбающийся парень, держа за руку ребенка.
– Да без проблем, – оживился медведь, хватая огромной лапой толстый маркер и царапая какие-то каракули на альбомном листке.
Я смотрел на девочку, с которой пришел поклонник моего товарища. Любопытное дитя, явно не старше трех лет. Она облизывала испачканные шоколадом пальцы, умудряясь при этом держать ими воздушный шарик.
– Откуда здесь ребенок? – спросил я с тревогой. – Ты нацепил сиано-костюм на ребенка?!
– А, нет, – заулыбался парень, с благодарностью принимая альбом обратно. – Нашел у кого-то в игре.
– Ты отобрал НПС-ребенка у какого-то НПС-взрослого?
– Зато у меня есть бото-дочка, – ответил новоиспеченный папаша. – Слушай, это же не реальное похищение. Девочка маленькая, ей все равно, с кем ходить. А мне прикольно. Я, может, в реале такую завести хочу. Отпустить только не могу вот – сэвейдится.
Девочка промычала что-то неразборчивое – видимо, требовала еще конфет. Говорящий медведь ей был до лампочки.
– Жену тебе надо, – посочувствовал Бурелом.
– Была и бросила, – ответил парень, немного дергая глазом. – И сына забрала. Запретила встречаться – не понимаю почему. Я вроде нормальный… Хоть здесь с ребенком погуляю. Моя единственная радость – с тех пор как развелся.
– Ну удачи тогда, – пожелал Бурелом.
– И вам.
Поклонник ушел, уводя с собой девочку, которая все еще бросала на меня любопытные взгляды через плечо.
Мне захотелось присесть на медведя, поскольку дивана рядом не было. А лучше – вернуться в Фойе и забраться целиком в морозильную камеру, выбросив мороженое на пол.
– Бурелом, – обратился я. – У тебя нет ощущения, что творится какой-то лютый трэш?
– Уже привык, – ответил он. – Но у меня преимущество.
– Какое?
– Меня не окружают говорящие медведи.
Лиза вернулась со странным выражением лица, на котором читалось то ли удивление, то ли радость.
– Все хорошо? – спросил я.
– У меня квест, – похвасталась она. – Обалдеть, все получилось. Тимур дал задание.
– Какое?
– Ну какое он мог дать? Я же почтовый курьер.
– Курьер – это хорошо, – подтвердил Бурелом. – Я вот раньше хавчик разносил. Только на этой работе обращаются, как с животным. Хотя… Ну да.
– Я не знаю, может, у меня тоже еда. – Лиза подбросила в руке пакет, отдававший запахом неуместной сургучной печати. Выглядела посылка так, будто квест давал Чертанович, а не Тимур.
– Ты не знаешь, что за груз? – спросил я.
– Не спрашивала.
– А место назначения?
– Останкинская башня, – ответила Лиза. – Хорошо, что недалеко. Если оплатишь мне трамвай – доберемся быстрее. Или у тебя машина есть?
– Останкино, – медленно вымолвил Бурелом и тягостно вздохнул.
– Что-то не так? – спросил я.
– Не хочу вас расстраивать, но, Лизка, тебе лучше дропнуть квест и взять другой.
– В чем проблема? – заволновалась девчонка. – Ты боишься туда идти? Ладно, я пойду сама. Арбестер меня проводит, если ему это так нужно.
– Я тебе не сообщил главную фишку дня, – напомнил мне Бурелом. – То, что у нас только три класса – это не самое важное. Куда хуже, что… Подожди, дай слова подберу.
– Медведь, не тяни, в чем проблема?
– Ну, короче, смотри, – вздохнул Бурелом. – Засада в том, что три класса поделили город на зоны влияния.