Избранник смерти (СИ)

Мне пришлось спешно закинуть безвольное девичье тело на плечо и вместе с ним выпрыгнуть из окна второго этажа, спасаясь от магов, ворвавшихся в коридор. Я угодил прямо в кусты, немного смягчившие моё падение, а потом ломанулся со всех ног к рычащему мотором автомобилю.
Вслед мне понеслись угрозы. Маги обещали убить меня, ежели я не отпущу девчонку, но кидать заклинания побоялись. Они ведь могли попасть и в Василису, чей сползающий с плеча упругий зад мне приходилось придерживать растопыренной пятернёй. И к воплям магов присоединились крики охранников, выскочивших из окон первого этажа. Они побежали следом за мной, обещая застрелить. Но и этих бойцов пугала перспектива попасть в хозяйскую дочку, что дало мне возможность целым и невредимым запрыгнуть в автомобиль. Лука сразу же погнал его прочь. Машина выметнулась изо двора и понеслась по улицам Гати, разбрызгивая грязь и пронзая мрак двумя конусами жёлтого света.
— Где Всеволод? Где папенька? Где Акулина?! — дрожащим от волнения голосом выпалил семинарист, едва не сбив собаку, выметнувшуюся на дорогу.
— Анатолий Юльевич и Акулина у Петровых, а Всеволод, надеюсь, сумел скрыться. Но вы, сударь, не переживайте. Вот наш обменный фонд, — похлопал я девицу по ягодице и принялся бегло осматривать пленницу.
— А ежели Петров в гневе убьёт моего отца?!
— Не убьёт. Он же не дурак. Может, только тумаков ему надаёт — и всё. Даже подручные Петрова довольно нежно вязали вашего папеньку, — успокоил я парня и сам успокоился, когда понял, что с Василисой ничего серьёзного не случилось. На её ноге кровоточила царапина от пули, а голова не имела каких-либо видимых повреждений. Вероятнее всего, девчонка отделается лёгким сотрясением мозга.
— Сударь Андрей! За нами погоня!
Я шустро обернулся, увидел несколько горящих фар и процедил:
— Твою мать.
— Они нас догонят! — запаниковал семинарист, кусая губы.
— Сударь, не ссыте, — это по-китайски значит прорвёмся!
  
Глава 22
 
Семинарист выжимал из автомобиля всё, что мог. Тот гудел мотором, подпрыгивал на кочках, но всё равно преследователи постепенно нагоняли нас. Жёлтый свет их фар становился всё ближе и ближе. Мы уже выбрались из города и неслись по дороге, ведущей к Чернолесью. Но буквально ещё несколько минут и нас догонят.
— Андрей… Андрей, что нам делать? — лихорадочно протараторил Лука, глянув на меня в зеркало заднего вида. — Дать бой? Пролить ещё больше крови? Вы и так убили охранников, собак, а Всеволод поджёг дом.
— Сударь, успокойтесь, — холодно сказал я, судорожно соображая, как лучше всего выйти из ситуации. — Вы видели этих собак? Им загрызть вас, как два когтя об асфальт. А что касается крови… тут вы правы. Чем её больше — тем меньше шансов всё разрешить миром. Дом-то Петров потушит, охранников новых наймёт и купит собак, а вот ежели пострадает ещё кто-то из его родных… Нет, нам лучше не вступать в бой с преследующими нас людьми.
— Что же нам делать?!
— Вот как мы поступим. Вы свернёте вон на ту дорогу, выпустите меня с Василисой из автомобиля, а сами продолжите удирать от погони. А когда они вас нагонят — не сопротивляйтесь. Сдайтесь им. Я вас всех потом обменяю на Василису.
— Так тому и быть, — решительно проронил семинарист и вывернул руль.
Автомобиль боком заскользил по грязи, вошёл в поворот и остановился под прикрытием леса, скрывшим от нас преследователей.
— Удачи, Лука Анатольевич, — протараторил я, выбрался из машины и закинул на плечо безвольное девичье тело. Её зад уютно устроился возле моей щеки, а ноги я обхватил рукой, прижимая к своему торсу.
— Пусть Отец Наш Небесный не оставит вас! — выпалил семинарист и погнал автомобиль по узкой лесной дороге.
А я вместе со своим ценным постанывающим грузом ринулся во тьму, шевелящуюся среди деревьев. И только стоило мне скрыться во мраке, как мимо пронеслись аж пять автомобилей преследователей. Охренеть! Сколько же в них народа?! Я бы точно не справился со всеми! Последняя мысль убедила меня в правильности моего поступка. Но что дальше? А дальше пешком до Чернолесья и непременно через лес, поскольку на дорогу выходить нельзя, ведь люди Петрова в первую очередь будут прочёсывать именно дорогу. А уже около Чернолесья я угоню машину у служивых. Во все тяжкие, так сказать. А может, и отыщу Чернова, он ведь обещался устроить там полевой лагерь и наблюдать за Чернолесьем.
 
Пока же я поправил тело Василисы, наконец-то снял опостылевший глубокий капюшон и двинулся по грязи. Она жирно зачавкала под моими ногами, пытаясь стянуть ботинки. И в унисон ей на лёгком ветерке покачивались еловые лапы. Попутно в нос проникал насыщенный запах шишек, хвои и смолы. А яркая серебристая луна с чистого неба освещала блестящую от влаги лесную почву, покрытую опавшими иголками. Такой умиротворяющий пейзаж начал выгонять из меня напряжение последних часов. Мышцы постепенно расслаблялись, дыхание выравнивалось, а мысли приходили в норму. Конструктивно соображать сразу же стало легче. И я занялся тем, что принялся продумывать различные варианты развития событий: от самого хорошего до самого плохого. Последний вариант лично мне грозил тюрьмой, однако была у меня уверенность в том, что Чернов не допустит моего ареста. Он отведёт от меня руку правосудия. Но чем придётся за это заплатить?
Внезапно на моём плече дёрнулась Василиса и схватилась за ветку. Я от неожиданности не смог удержать равновесие и упал вместе с девушкой в грязь, где эта дура мигом вцепилась пальцами в моё горло и стала изо всех сил душить. Её глаза яростно заполыхали, полные губки искривились, а изо рта полетели хрипы и капли слюны.
— Убью! Гад! Мерзавец, — заверещала она, когда я довольно легко отцепил её руки от своей шеи и подмял девицу под себя.
— Предлагаю поговорить спокойно, без истерик, — просипел я, прижав её лапки к земле.
— В Аду ты будешь разговаривать, когда тебя убьёт мой папенька! — зло выпалила она и попыталась укусить меня за губу, но я вовремя отпрянул, и её зубки лишь бессильно клацнули возле моего лица.
— Сударыня, возьмите себя в руки. Вам придётся поговорить со мной. И чем скорее мы это сделаем, тем лучше.
— Убийца! Немедленно слезь с меня, проходимец!
— Слезу, ежели пообещаете не убегать и не вредить мне.
Петрова пронзила мой лоб ненавидящим взглядом, пару раз дёрнулась, пытаясь скинуть моё тело, а затем нехотя прошипела:
— Обещаю.
— Вот и отлично, — дружелюбно сказал я и принял вертикальное положение.
Девица резко вскочила с земли, как в одно место ужаленная, но потом её повело в сторону, точно сильно надравшегося алкаша. Она упала на четвереньки, выгнулась как кошка и оставила на лесной подстилке свой ужин.
— У вас сотрясение мозга, так что тошнота и головокружение — это нормально в таком состоянии, — спокойно произнёс я, присев на корточки.
— Не смотрите на меня, — пробурчала она, поспешно вытерла рот ладонью и встала на колени.
Тонкая ткань грязной ночной рубашки облепила её крепенькую грудь с затвердевшими от холодка сосками, привлекая моё внимание.
Девица перехватила мой взгляд, густо покраснела, резко скрестила руки на груди и выдохнула:
— Прекратите так глядеть на меня!
— Накиньте, — с ухмылкой проговорил я, снял плащ и передал его дворянке. — Мне придётся понести вас, поскольку сами вы вряд ли сможете нормально идти.
— Не прикасайтесь ко мне! — яростно выпалила Василиса, поспешно надев плащ. — Вы уже, небось, натрогались, когда несли меня! Охальник! Вор! Вы подло украли меня, а до этого хотели застрелить!
— Если бы хотел застрелить, то застрелил бы, — колко выдал я и снял ботинки. Кажись, девица скорее умрёт, чем позволит мне нести её. — Обуйте, а то босиком вы точно далеко не уйдёте. И не надо презрительно корчить физиономию. Лучше головой подумайте. Вы не пробовали так делать? Очень, знаете ли, помогает принимать разумные решения. А нынче разумное решение — это взять обувь и надеть её.