Записки раздолбая или мир для его сиятельства (СИ)
У Ричи были другие идеалы красоты, ему как раз нравились блондинки. Вроде той травницы. Ею займусь позже. А пока хорошо бы открыть глаза. Ага, потолок балдахина моей собственной кровати. Не каменный свод мастерской. А жизнь-то налаживается!
- Очнулся? - Довольный знакомый женский голос в стороне от меня. Совсем не такой, как у Вики - не спутать. А вот характерами обе сеньориты очень похоже. Я улыбнулся, поворачивая голосу, преодолевая тошноту, вызванную этим движением.
- Да, Рыжик. Спасибо.
- Спасибо? - усмехнулась девушка.
- Да. За то, что всё бросила и приехала.
- А я могла не приехать? - В голосе лёгкая обида.
- У тебя теперь семья. Муж. Скоро будут дети. Мои племянники...
- К чёрту семью! - Её голос запылал от злости. - И в ближайшее время никаких детей. Не с этим козлом.
Я присел на кровати - ещё дико ощущалась слабость, но тошнота проходила. Провалялся я тут где-то три дня, и все эти три дня меня постоянно периодически будили, давая пить тёплый медовый сироп. Много тёплого медового сиропа! Стекающего по подбородку, липкого, противного...
Оглядел себя. Нет, тело чистое. Значит, вытирали после поилова. И на этом спасибо.
Рыжик сидела в кресле напротив кровати, что-то читая. Кажется это свитки нашего... Моего казначея Ансельмо, типа финансовые отчёты о работе графства - я ни разу в них ещё не заглядывал. Кресло развернула, чтобы я был лучше виден, так обычно оно у окна стоит, и поставила рядом стол, на сей момент заваленный искомыми свитками. Бумаги тут пока ещё не придумали, все записи - на дорогущем пергаменте. Хорошо, что пергамент многоразовый, можно стирать и переписывать, но делопроизводство, вам скажу, тут ещё то.
- Что не так? - Я на четвереньках подполз к краю кровати, спустил ноги. Всё ещё ощущая слабость, поднялся. Угу, разогнался! Инерция тут же повалила назад. Сел.
- Не геройствуй, Ричи, тебе пока рано. - Астрид ухмыльнулась и картинно углубилась в чтение.
- Ты всё время тут сидишь? Никуда не выходишь? - окинул я комнату взглядом.
- Угу. - Кивок. - Вдруг что. Весь замок на цыпочках ходит, аж приятно. Все переживают, Рикардо, - оторвалась она от пергамента, гневно уставившись мне в глаза. Ох уж эти голубые колодцы! Она давила ими, ия...
Нет, я уже не только Рома, который сошёл бы от этих глаз с ума, сделав для их обладательницы что угодно. Ручаюсь, из Ромы бы сестрёнка верёвки вила. Я ещё и её брат, знающий о чертовке ВСЁ. Выросший вместе, вместе участвующий во всех играх. И даже знающий, когда у неё был первый мальчик - она делилась всеми секретами и спрашивала совета.
- Рикардо, твои люди любят тебя! - произнесла она. - Переживают за тебя! А ты... Ты их бросил! - указала рукой она на пергаменты. - Как ты мог?
- Переведи? Не совсем понял я. Это сейчас мне прилетело за что?
- Ты граф, мать твою! - Она выразилась крепче, но не будем дословно. Мне - можно, я мужчина, а вот за сеньоритой записывать грубости не буду. - Ты уже три месяца как граф! Что вообще ты сделал за три месяца?
Она встала, заходила по комнате, пытаясь успокоиться. На ней была длинная зелёная ночная рубашка до пят. Сексуальная такая, но, блин, предельно закрытая. Здесь, в этом мире, считавшаяся практически верхом неприличия, но мне-Роме казалась максимально асексуальной. Вот как на такую реагировать?
- Астрид, я... Виноват, - признался я. - Съехал с катушек после смерти родителей. И так мне и надо. - Это я про ведьму, если что. Она поняла.
- Я приказала пока ту девку не трогать, - произнесла баронесса уже тише. - Её перевели из подвалов в одну из гостевых комнат, помыли, переодели в мою одежду, но держу её пока на замке. Пока не скажешь, что произошло... И как ты вообще додумался лезть к замковой травнице! Тебе девок мало было? - снова это грозный взгляд, но теперь и Ричи проникся, отворачиваясь. Я развёл руками - поздно 'Боржами' пить, когда почки в отказе.
- Говорю же, виноват. Астрид, я тут вообще без тебя так накосяпорил!.. - Тяжело вздохнул.
- Что-что сделал? - нахмурилась она.
- Ошибок много совершил, - перевёл я, ловя себя на мысли, что Рома во мне прекрасно себя чувствует. - Пожалуйста, не уезжай. Побудь со мной хотя бы месяц.
- Скоро мой муж приедет. - Она нервно заломила себе руки. - Он не хотел меня отпускать, Вольдемару пришлось очень серьёзно демонстрировать намерения. - Кривая усмешка, демонстрирующая, как низко после этого она ценит своего супруга. Испугавшегося моих ветеранов, которых вряд ли было больше, чем его стражей и рыцарей. - Он просто испугался настроя твоих воинов, даже оружие не пришлось обнажать. Но сейчас приедет с тремя десятками рыцарей и будет увозить меня силой.