Записки раздолбая или мир для его сиятельства (СИ)
- Дядька Вермунд, не будем терять время. Веди, где он?
- В мастерской. Скорее! Расступились, а ну расступились, канальи! - рявкнул он на прислугу, загораживающую дорогу. Два стоящих рядом приданных ему отрока гвардейской стражи заработали плечами и кулаками.
Мастерская. По его знаку дверь отвалили. Ещё несколько дней назад при отвале двери там стоял жар; изнутри на тебя шла волна горячего воздуха. Всегда горячего, когда в ни отваливали. Но слава всевышнему, Ричи стал выбиваться из сил, и приступы повторялись всё реже и реже. Он сам со слугами несколько раз заходил внутрь, им удавалось поить юного графа, и даже пару раз всунуть в него что-то из съесного. Но потом снова начинался приступ, и в комнате сгорало всё, что они оставляли, кроме, разве, черепков от битых кувшинов. Конец зимы, на улице было холодно (пусть морозы уже ушли), но любой плед, любое одеяло, что оставляли, прикрывая юного графа от наготы, его приступы не переживали.
- Ричи! Ричи, милый! - забежала внутрь и встала ступором баронесса.
Лежащий на голом камне обнажённый парень открыл глаза. Баронесса присела перед ним на колени, взяла в руки его голову.
- Ричи! Рикардо! Очнись! - Из её глаз потекли слёзы.
Юноша застонал. В глазах его вначале проступил привычный туман, но затем развеялся, и лицо юного графа озарило узнавание:
- Астрид? - Судя по сухости голоса, говорить ему было больно.
- Держись, Ричи! - Астрид принялась гладить его, обнимать его голову, покрывать её поцелуями. - Только держись! Мы тебя вытащим!
- Но я не хочу вытаскиваться! - прохрипел он.
- Молчи!..
- Астрид, я - неудачник!.. - продолжал шептать он. - Я ничего не смог. Хотел многого, но не смог. А ещё я чудовище. Пожалуйста, не говори Вике, какое я чудовище! Пусть знает только, что я - неудачник.
- Молчи, Рикардо! Молчи! Держись, мы вытащим тебя! - повторяла его сестра.
Она, наконец, пришла в себя и отпустила его голову. Поднялась. Глянула на сотника. Глаза её были нахмурены, в них плескалась бездна злости и решимости отчаяния, но сотник не имел к её злости отношения.
- Дядька Вермунд, в замке остался мёд? - спросила она после глубоких раздумий.
- Обижаешь, девочка! - ответил он. - Несколько бочонков. Есть прошлогодний, есть более выдержанный.
- Давай прошлогодний. Бегом топить печи и растапливать его! Мёд должен быть жидким!
- Он будет горячий, - парировал сотник.
- Плевать! Главное, чтобы можно было залить как воду. Если надо - добавьте чуток воды и перемешайте, мёд должен литься. Выпори слуг, кто будет телиться и работать медленно, теряем время! Ричи слаб, ему не долго осталось.
- Понял, - кивнул воин.
- Также приготовьте воды. Много воды. На всякий случай.
- Холодной? - переспросил он.
- А ты собираешься тушить огонь тёплой? Хотя? - Лицо баронессы снова пошло морщинами, но разгладилось. - Хотя, ванную приготовьте, в комнате Рикардо. Если у меня получится, попробуем его отмыть. Стой, нет, ванную тоже здесь. Если он выйдет из безумия, перенесём его отсюда чистого, сразу в постель. И мне ванную, тоже в номер, но не к спеху - вначале всё приготовить для Ричи.
- Есть! - козырнул сотник и бегом побежал к выходу из мастерской, раздавая указания столпившимся там слугам, подкрепляя их увесистыми пинками.
Баронесса вышла за ним через минуту. Привалилась спиной к каменной двери. Тяжело выдохнула.
- Дядька Вермунд, я наверх. Переоденусь. В моей бывшей комнате ещё осталось что-то из моих вещей?
- Обижаешь, Астрид! - повысил он интонацию. - Да кто б их оттуда и куда дел? Всё на месте. И комната ещё твоя, не бывшая.
Ну да, кто бы когда бы её вещи оттуда выселил. Ричи это не нужно, и без её комнаты замок пустой. Жены, чтоб хозяйничать, у него нет и пока не понятно, когда будет (если будет, в смысле если выживет). Остальные даже притронуться ни к чему не посмеют.
- Я переоденусь и начнём. Готовьтесь. - Она оторвалась от двери, направляясь в сторону донжона. - И это... нечего тут всему замку толпиться. Сами справимся, - окинула она взглядом частично разошедшуюся, но всё же солидную толпу в несколько десятков человек из местных обитателей.