CULVER (СИ)

Отпроситься пораньше у Хагрида было глупо — он ненавидит всех слизеринцев и не отпустит его раньше ни на минуту за предыдущий прогул, только добавит больше работы в наказание, поэтому Нотт, сжав зубы, с отвращением уставился в блестящие глазенки ни в чем не виноватой змеи, которую держал в руках.
— Темпус, — половина восьмого, еще сидеть, как минимум, полтора часа в этой лачуге.
Тео закрыл глаза и надавил на морду змеи сильнее, внимательно наблюдая, как капает яд в пробирку с острых клыков.
Он подождет.
***
Панси сидела в мягком кресле слизеринской гостиной, держа в руках бархатную подушечку с серебристыми кисточками по бокам. Девушка задумчиво игралась с одной из них, ожидая прихода Драко. Он пообещал сделать с ней задание по Астрономии, но все еще не появился в их гостиной. Только подумав о том, чтобы пойти на его поиски, блондин из ее мыслей ворвался в комнату и замер напротив Паркинсон.
Он выглядел странно, словно только-только вышел из чужих объятий. Одежда перекошена, губы покрыты поцелуями, и пахло от него как-то иначе.
Панси всегда подмечала такие вещи.
Она не ревновала, ведь у нее был целый гарем из мужчин Хогвартса и не только, с которыми она могла провести время. Просто Драко был первым другом, твердым плечом, на которое можно опереться, если что, и поплакаться в жилетку, поэтому она всегда относилась к нему иначе.
— Повеселился? — спросила Панси и улыбнулась, проведя кисточкой по собственной щеке, мягко щекоча.
— И да, и нет, — ответил Драко, уселся в соседнее кресло и уставился на огонь.
Он напряженно вглядывался в красно-оранжевые языки пламени и молчал, периодически запуская пальцы в платиновые волосы и ероша их, превращая в поттерское гнездо. Ему так было намного лучше, чем с привычной укладкой: он становился более доступным на вид, а не огромным айсбергом, как выглядел обычно на людях. Панси улыбнулась, подмечая и напряжение в широких плечах, и нервно постукивающие по подлокотнику длинные пальцы, и следы на шее, алыми лепестками покрывающие кожу до края воротника.
Странно, что он их не залечил.
Его бешеный взгляд остановился на ней. Расширенный зрачок почти перекрывал стальную серость его глаз.
— Что-то случилось?
Кто бы что не думал, но Панси не была дурой. Она была показушной идиоткой, искателем плотских — и не только — удовольствий и этаким шутом Слизерина среди девушек, потому что ее до невозможности бесили эти жалкие манерные пигалицы, которые вели себя, как курицы с штырем в заднице, а эмоциональный диапазон у них равнялся уровню камня.
И то, что Малфой был на взводе — увидела сразу.
— Я не могу тебе рассказать, Пэнс, — он закрыл глаза и тяжело выдохнул. — Это пиздец.
— Вас прервали что-ли? Ты выглядишь, будто не успел закончить то, что начал, — она игриво подвигала бровями.
Драко открыл глаза и посмотрел на нее.
— И не закончу, она… — он сдавил переносицу и снова тяжело вздохнул, — я не могу тебе сказать. Пообещал.
— Ну, — Панси встала и резко кинула в него подушкой, которую он поймал отработанным движением ловца. — Это не должно тебе помешать помочь мне с домашкой. Идем, Ромео. Страдать будешь позже.
Малфой фыркнул и двинулся следом. Ха, Ромео и Джульетта, Панси была почти права, вот только грязнокровная Джульетта его совсем не любила, не сбежала бы с ним ото всех и не покончила с собой, ради того, чтобы быть вместе. Она бы, скорее, сама его отравила или отправила на эшафот. Он до сих пор вспоминал застывший ужас в глазах Грейнджер, когда она пришла в себя, и это привело его в ярость. Она его ненавидела, боялась и презирала, и теперь вряд ли он увидит в свою сторону хоть одну из ее улыбок.
И это было правильно: к черту амортенцию с ее ароматом, к черту Фоули и его заботу, к черту их всех. Он жил прекрасно без нее и еще столько же проживет, а не контактировать с ней он прекрасно умел.
Нотт в любом случае от нее не отвалит, только, если она не убьет его. Поэтому Драко решил послать на хер грязнокровку и все свои странные чувства к ней.
 
Он повернул голову к жутко довольной Пэнс и решил отвлечься свежими сплетнями.
— Кстати, я совсем забыл спросить: тебе понравился твой жених? — Малфой решил сменить тему.
Панси вздрогнула и нервно улыбнулась, заправив прядь коротких волос за ухо, но она все равно упала ей на лицо. Задумалась на пару секунд и алые губы окрасила хитрая ухмылка.
— Мм, да, он довольно молод, красив и кристально чистокровен, — промычала девушка, вспоминая их встречу и как холодные глаза посмотрели ей прямо в сердце, заставив жалкий орган биться быстрее: то ли от страха, то ли от возбуждения. — Паппи наконец-то отвалит от меня.
— Тогда ладно, — Малфой вздохнул, — было бы жаль тратить свою молодость на кого-то, кто умрет через пару лет, — усмехнулся и ускорил шаг.
Паркинсон кивнула и вышла следом за Малфоем.
«Лучше бы это был дряхлый старикан».
***
Гермиона лежала в ванне и медленно терла шею мочалкой. Она до сих пор не могла понять, каким образом смогла отравиться, и это не давало покоя. Кто-то в Хогвартсе желал ей зла, но кто это мог быть?
Она ни с кем не конфликтовала, не вступала в споры, на ногу никому не наступала. Все, что она делала это… проводила время с Ноттом. Неужели у него есть какая-то безумная фанатка, что решила сделать так, чтобы Гермиона изменила Нотту? А что, если ему расскажут об этом даже анонимно? Послать записку с совой из совятни Хогвартса — много ума иметь не нужно.
Пуговица лежала поверх чистой формы приготовленной на завтра, и Грейнджер поклялась себе, что будет носить ее с собой всегда и везде. Неизвестно, когда «шутник» — так она окрестила этого человека — снова сделает свой ход.
Была еще мысль надеть браслет, ведь он защищает от всех существующих ядов, но Тео…
Тео точно спросит, почему она вдруг решила его надеть, если так отчаянно пыталась снять его с себя буквально позавчера.
А учитывая его упрямый характер, он точно заподозрит что-то не ладное, и тогда придется врать и изворачиваться по полной, — Гермиона этого не хотела.
Она была уверена, что в еде точно не могло быть яда или наркотиков, Тео ее не стал бы травить каким-то непонятным возбудителем, а потом отправляться восвояси.
Нет, Нотт бы точно поступил иначе.
Тео бы использовал его с ней наедине, неторопливо, если бы у него была такая возможность. И, скорее всего, наблюдал бы за ней, предварительно связав и не давая ей того, что она так сильно жаждала. Издевался бы над ее возбуждением, пока она бы не заплакала, умоляя его что-то сделать.
Гермиона покраснела от этих мыслей и сразу в голову вошло воспоминание о поцелуях с Драко, она никогда бы не подумала, что Малфой может быть таким страстным.
Ей стало страшно. Что бы случилось, не обнаружь их Фоули?..
Она слышала много интересных и довольно горячих историй о нем от соседок по комнате, но слышать сплетни и ощущать самостоятельно — разные вещи.
Да и не раз она ловила его с какой-либо девушкой после отбоя прямо во время соития и с удовольствием отнимала баллы, разъединяя голубков.
Гермиона вздохнула и потерла лицо, в воздухе приятно пахло маслами, — то, что нужно после напряженного дня.
Джинни недавно подарила ей набор для ванны с ароматом меда и молока, и девушка с удовольствием натирала себя скрабом и покрывала душистой пеной мокрое тело, постепенно убирая из головы мрачные мысли о «шутнике».
Дверь в ванную комнату медленно отворилась, и Гермиона вскрикнула, прикрывая грудь, хотя она итак была покрыта мыльной водой и пеной.
— Не бойся, это я.
Нотт без мантии в одной рубашке с закатанными рукавами медленно шел к ней, не сводя глаз с ее рук на груди.
— Все еще стесняешься меня? — улыбнулся, медленно двигаясь к ней. — Не нужно, ты совершенство.
Она прикусила губу, чувствуя, как краснеет, и вовсе не от горячей воды в ванне.
— Нет, просто не ожидала тебя так скоро.
— Хм, нервничаешь? — он присел на колени и положил руки на край ванны, наблюдая за ней. — А я скучал.