CULVER (СИ)

Она очнулась, только когда тяжелая капля ее горячей слезы упала аккурат на тарелку с едой.
Нотт вздрогнул, дергаясь, не понимая, что он сделал не так. Не мог же обычный ужин так просто довести стойкую Гермиону до слез. Или то, что говорил дурак Уизли так ее расстроило?
— Я просто, — она быстро вытерла глаза рукавом свитера, — вспомнила родителей. Знаешь, они тоже постоянно говорили мне есть здоровую пищу… конфеты мне были запрещены, — она улыбнулась ему и окончательно вытерла слезы с лица, — а сейчас даже не помнят, что у них есть дочь. Я их вряд ли когда-либо найду, — Грейнджер усмехнулась и принялась есть.
Тео сидел, покусывая кончик вилки, она начала ему доверять — лучше и представить нельзя. Но на доверие нужно отвечать доверием.
— Ты стерла им память.
— Откуда ты знаешь? — Гермиона быстро огляделась, подмечая, не подслушивают ли их.
Нотт бедром придвинулась вплотную к ней и положил руку ей на коленку, сжав.
— Я попросил отца найти их. Только не ругайся! Я просто хотел познакомиться с ними и думал, что увижу тебя летом, типа я случайно проходил, — Гермиона фыркнула, скрестив руки на груди, — да я знаю, как это глупо выглядит, но это правда. Вот только сам факт такого трудного поиска, что летом найти их не удалось — уже давал намеки, что что-то не так. И тогда я узнал, что ты стерла их…
— Ты! — Гермиона смотрела в его глаза не мигая, — как ты их нашел? Если их удалось отыскать тебе, то кто-то еще может! Святой Годрик…
Она не верила, что у него получилось. Нанятые ею магловские сыщики за четыре месяца работы не нашли абсолютно ничего.
Ее родители сменили имена, а Австралия была пугающе огромной страной. Они могли быть, где угодно, возможно, уже в другой стране, в другой части земного шара. Одинокая пара дантистов средних лет без детей и животных — таких тысячи, сотни тысяч по всему миру.
И теперь он говорит, что нашел их.
— Их нашли люди отца, малышка, — Тео сжал коленку сильнее. — Мы можем заказать порт-ключ, когда я смогу реально покидать Хогвартс, а не как сегодня — втихую, и увидеть их, если хочешь. А с возвращением памяти дела обстоят хуже, намного хуже.
— Что ты узнал?
Гермиона знала, что с возвращением памяти могут возникнуть серьезные проблемы. Очень мало людей специализируется именно на этой области, потому что для этого нужно изучать мозг — а это напрямую магловские исследования и открытия; многие волшебники просто их игнорируют, в силу своих убеждений о глупости маглов и их низшем развитии.
Идиоты…
Именно поэтому она хотела открыть Медицинский Центр, чтобы волшебники наконец-то вылезли из своей скорлупы созданной из предвзятости к чужим достижениям, открыли глаза на то, что развитие необходимо, что оно лишь тянет назад всю волшебную касту.
А если она запустит один законопроект, который она создавала, на довольно щекотливую тему, пока была в бегах — то ее могут, как и возвысить в глазах общественности, так и уничтожить… Она знала, что сильна магически и дотошно изучала свое семейное древо, потому что не давал ей покоя один ее прадед по отцовской линии, который оборвал все связи со своей семьей во Франции и взял фамилию жены эмигрантки — Грейнджер.
Все в ее семье были очень умны, она знала, что ее стремление к знаниям не просто черта характера, а именно семейная черта, как волосы у Малфоев и тупость у Гойлов.
Так может ее прадед был… ее прервал хриплый голос Нотта.
— Узнал, что в Англии мало специалистов в этой сфере, все они в основном в Южной Африке или Бразилии, и живут в довольно закрытых племенах. И поверь, найти твоих маму и папу было очень трудно. Никто не будет тебе мстить через них, к тому же они охраняются.
— Тео…
— Ешь скорее, а то остынет, и мне скоро на отработку.
Она посмотрела на ароматную рыбу и снова откусила небольшой кусочек, чуть не застонав от наслаждения. Это было очень вкусно. Тео улыбнулся и оперся на руку щекой, медленно поедая свой ужин и наслаждаясь тем, как она ест.
— Хоупи очень вкусно готовит, — Гермиона с удовольствием откусила последний кусочек торта и широко улыбнулась, не сдержавшись и облизнув пальцы от крошек.
 
— Да, я помню, как плакался ей после первого ужина в Хогвартсе, что ее еда лучше в сто раз, — он достал пачку сигарет и почесал коробочкой кончик носа.
— Тео, а ты можешь позвать Малфоя? — она неловко поерзала.
Нотт застыл: он неотрывно смотрел ей в глаза, будто она сказала, что кого-то убила, причем особо жестоким способом.
— Зачем?
— Он староста мальчиков на данный момент и хороший дуэлянт, мне нужно составить с Фоули план для клуба Дуэлей, — Гермиона приподняла бровь, как бы намекая, что вот он — ответ, но Тео даже не дернулся. — Я не хочу идти туда одна, пусть Малфой тоже участвует, в дуэлях я не сильна и мне это не интересно.
— Ладно, жди у выхода, — он поцеловал ее в щеку на прощание, — встретимся после отбоя.
Нотт встал с места, и ушел на поиски Малфоя, а Гермиона, допив сок, встала и пошла на выход из Большого зала. Малфой появился рядом меньше, чем через минуту. Медленно они шли бок о бок к кабинету Защиты и молчали.
— Как ты? — спустя некоторое время Гермиона заговорила, хотя ей все еще было неприятно от его слов на обеде, идти в напряженной тишине тоже не хотелось.
— Сносно, — Малфой шел рядом, запустив руки в карманы. — Просто плыву по течению, а что еще остается делать?
— Ты прав. Тео сказал тебе, почему я позвала тебя?
— Да, он сообщил, прежде чем уйти.
Они замолчали, продолжая путь, пока Гермиона не остановилась, тяжело дыша.
В сердце закололо, а разум затуманился. Она захрипела и схватилась за горло. Малфой остановился и подошел к ней.
— Грейнджер?
Неожиданно Гермиона прижалась ближе, буквально падая не него и заставляя Малфоя прислониться к стене.
— Малфой, — она хитро улыбнулась и неожиданно поцеловала его в шею, лизнув гулко бьющуюся жилку.
Драко ударился головой об стенку от шока. Что эта девушка делает с ним? Пальцами неосознанно прижал к себе ближе за талию, ощущая температуру нежной кожи, пока ее острые зубки покусывали его яремную вену и зализывали укусы, будто она маленький вампир, дорвавшийся до десерта.
Вся кровь прилила к члену, Малфой застонал, сжимая ее сильнее, и схватил за подбородок, целуя ее обжигающий рот, но уже не целомудренно, как раньше. Он ворвался языком внутрь, впитывая в себя ее громкий довольный стон. Губы пахли персиками, как его амортенция. Драко будто бы напился этого ужасающего зелья, потому что не мог отстраниться от нее, сжимая в своих объятьях.
Он растворился.
В ней.
В ее губах и тихих стонах.
На душе стало так трепетно сладко и спокойно, как не было уже год. Она будто влилась в его душу тонкой струйкой самой вкусной воды, насыщая от жажды.
Она была такая горячая и податливая, как глина, будто создана для него: идеальная фигура, идеальный вкус ее кожи, идеальный запах, идеальная во всем, кроме своей крови.
«Плевать на ее кровь. Плевать».
Но… он был Малфоем — показателем чистокровной выдержки и аристократичной холодности во всем. Так почему он, как неопытный мальчишка, тает от неловких действий какой-то неопытной грязнокровки?
Она целовалась неуверенно, будто еще не до конца поняла, как нужно правильно, но с напором и с невинной отдачей. Горячо.
— Ты так вкусно пахнешь, Мерлин, мне жарко, — она отстранилась от его губ и провела носом под подбородком и чмокнула в губы, чтобы тут же провести ладонью по его прессу, пробираясь к паху. — Я будто горю.
— Что ты… Грейнджер?
Мысли распадались на молекулы. Она бы в жизни так не сделала, не полезла к нему с поцелуями, когда встречается с Ноттом, потому что она бы не стала изменять.
Никогда.
«Что-то не так, очнись, Малфой».
Но ему так не хотелось просыпаться, ему хотелось ее, прямо сейчас, под собой. Его не интересовали Нотты и измены.
Он просто хотел ее.
В нее.