Чёрная зима

Гароа уже ушёл с одной из боевых «десяток». Его деятельной натуре было трудно просто следовать за воинами и не принять участие в боевых вылазках. Астигар и беспокоился за младшего брата, но одновременно и хорошо понимал его…
Одновременно в мыслях Астигара складывалась примерное представление, каким должна быть битва с вампирами. И теперь Астигар сильно жалел, что не потребовал от дракона и некроманта, чтобы они остались. Картинка создавалась такая: надо выпустить идти по улицам дракона и некроманта, убивающих вампиров огнём и смертельными эманациями, а за ними послать боевые «десятки» – добивать летучих оборотней, которые остались в стороне от оружия Вальгарда и Катэйра. Но, полюбовавшись на эту мысленную картинку, вдосталь насытив её некоторыми подробностями, Астигар с сожалением отказался от этого военного приёма.
Вампиры не будут удирать от Катэйра, как не удирали и от дракона. И эти крылатые оборотни настолько дики (или тупы? – слабо надеялся Астигар), что не собирались бежать от сильного врага только в одну сторону. А ведь в картинке Астигара они именно что бежали от некроманта и дракона по уличной дороге. Что значило – за спинами Вальгарда и Катэйра шла эльфийская армия. Но вампиры уже показали, что собираются и дальше летать хаотично, а значит – их не заставишь действовать по привычным для эльфов и людей принципам.
Вскоре все улицы человеческого города оказались под частичным контролем эльфов и тех из людей, кто примкнул к боевым «десяткам», усилив их. Бойцы из крепости перестали прибывать в огромном количестве. Теперь воины действовали, только спасая: выскакивали на улицы, создавали плотный «потолок» из летящих стрел – и спасали горожан, кто ещё оставался в живых.
Время от времени и Астигар выходил на поверхность. Несмотря на то что город был человеческим, и его сердце сжималось от тех разрушений, которые представали его взору. В основном, конечно, из-за того что он сразу понимал, во что могла превратиться эльфийская крепость, не будь защищённой… 
Ближе к середине дня в городе начались страшные пожары.
Сначала все решили, что огонь поднялся, потому что в разрушаемых жилищах на тот момент горело пламя в очагах, которые согревали людей – зима всё-таки!.. Но скоро от боевых «десяток» к Астигару побежали вестники – и выяснилась страшная истина: это вампиры поджигают дома, чтобы заставить прячущихся людей выбегать из своих убежищ.
- Где наши боевые маги?! – рявкнул Астигар, когда к нему подбежал уже пятый вестник. – Надо придумать что-то, чтобы потушить пожар! Найдите их! Если их здесь нет, пошлите кого-нибудь в крепость! Немедленно!
- Ты благороден, Астигар… - в паузе между зовущими перекликами услышал он тихое высказывание Колдо. И только скривился. 
- Я эгоистичен, как никогда, Колдо! – рявкнул он по инерции. – Ты выходил со мной на поверхность, Колдо! Разве ты не помнишь, какой ветер поднимается над городом? Он легко перекинется на нашу крепость! 
- На крепость, где прячутся наши горожане, - упрямо закончил Колдо. 
Астигар на эту его настойчивость только глянул бешено, не остыв ещё. Хорошо знавший его, Колдо быстро отступил. Всего на шаг в сторону. Эльф знал: не из страха. Это уступка тому, кто очень занят. А противоречил ему Колдо тоже из необходимости. У Астигара была такая особенность в характере: чем больше злился, тем лучше соображал. Поэтому Астигар отвернулся к тем, кто требовал его немедленного внимания в надежде на немедленное же действие или хотя бы распоряжение, как действовать. 
Но что же делать с поджигаемыми домами? Точней – с их жильцами. Дома-то отстроить можно. Как помочь людям?
Улиц, длинных и коротких, много. А уж домов на них – бесчисленно. Следовательно, к каждому домишку боевую «десятку» не отправить. Но вокруг Астигара сгрудились вестники и, тяжело дыша, ждали его слова. А мысленно он честно признавался себе, что не знает, как поступить в этой ситуации. 
Может, от отчаяния, что он плохой стратег, может – из надежды, что увиденное своими глазами подскажет решение, Астигар снова выбрался наверх. Там потеснились, чтобы он смог выпрямиться во весь рост… 
 
Судьба к нему оказалась благосклонна.
Едва не задохнувшись от дымного смрада, он успел разглядеть, что огонь, маскируемый чёрным дымом, начинает вздыматься над домами, захватывая сразу чуть ли не половину города. Но оценить полностью происходящее ему не дали. 
Вампиры, с торжествующим верещанием разрозненно летавшие над подожжёнными домами, внезапно рванули тёмной тучей в одну сторону. Изумлённый, Астигар, забыв об осторожности, выскочил из подземного коридора, следом – воины.
- Куда это они?! – вскрикнул Астигар, одновременно понимая, что вряд ли кто ответит на этот вопрос: слишком уж резко переломилась ситуация. И спохватился, что целая улица наконец-то осталась без вампирского контроля: - Быстро к горящим домам! Переводим вниз живых!
Вперёд вместе с эльфами, естественно, были посланы оборотни – их силища помогала не только вести спасшихся, не только убивать вампиров, но и тащить на себе тех, кто ранен. Эльфы-лучники бежали в арьергарде, охраняя их и следя за явно временно опустевшим небом. 
Под ногами Астигар слышал, как вестники, прибежавшие с ближайших улиц, получив информацию о странном исчезновении отсюда вампиров, тоже бросились по своим постам – предупредить свои боевые «десятки», что есть возможность заняться спасательной операцией. 
- Они летят на Кузнечную улицу! – запыхавшись, определил один из эльфов. – Но почему туда?!
- Она сообщается с Оружейным переулком, - снова вмешался Колдо, знавший город как пять пальцев. – Видите? Они начали кружить над мастерскими! Ого, как шарахнулись! Кажется, оттуда им дают отпор! 
Вампирская туча и впрямь то сгущалась, постепенно снижаясь к подсказанной улице, то вдруг взлетала к небу, всполошённо визжа. Сначала их численность заставила сердце похолодеть: смотреть на то, как сбиваются в поразительно громадную тучу, из-за которой по-вечернему темнеет, становилось откровенно страшно. Но, когда оцепенение от жуткого зрелища начало спадать, Астигар огляделся и сообразил.
- Одна «десятка» со мной – к Оружейному переулку! – скомандовал он. – Остальные россыпью по городу – искать горожан и уводить в подземелья!
Всего-то и сделал пару шагов по дороге перед тем домом, перед которым прятался вместе со всеми. Два осторожных шага, вынужденно высоко задирая ноги, чтобы переступить деревянные обломки. Но на дороге не только переломанное дерево. Нет, на этой дороге, каменистой и седой от снега, ноги Астигара шустро обвеяли-обнесли белые вихорьки позёмки. Сначала эльф увидел именно их. Позёмке не было никакого дела до горя живых: уродливые останки недавних жилищ стали для неё, проворной и на дороге быстро ложащейся полукружиями, лишь возможностью поиграть в прятки и догонялки.
Астигар поднял глаза к небу, не замечая, как сильно морщится от едучего дыма пожаров. И понял, как драться с вампирами! 
Низкое небо сурово смотрело на погибающий город тёмно-серыми тучами. К вечеру должно похолодать: падал редкий и суховатый снег. На вампирах непогода не скажется – безветренно. Почти как все оборотни, они в обоих своих воплощениях имеют крепкое тело, покрытое жёсткой чёрной шерстью.
Но может сказаться иное.
Оглянувшись на свою «десятку», насторожённо стоявшую за его спиной и терпеливо ожидавшую его приказов, всмотревшись в каждого, Астигар бесцеремонно ткнул пальцем сначала в одного, затем – в другого эльфа.
- Стихийники?
Оба, ещё не понимающие, почему Астигар их об этом спрашивает, кивнули.
- Ко мне, - коротко велел сын правителя, рукой указывая, чтобы встали рядом.
Когда они шагнули, чтобы присоединиться к нему, одновременно держа настороже луки с приготовленными стрелами, выглядывающими летающих вампиров, он объяснил:
- Нам нужен снежный буран!..
Его поняли без подробностей. Один, не глядя, сказал:
- За мной ветер! – и принялся шептать заклинание, выцеливая стрелой на натянутой тетиве не поредевших в этом месте вампиров, а словно видя врагов в тучах.