Дикарь (СИ)
— Хорошо. Я поняла вас. Через час буду готова.
Пунктуальность Ивана, как всегда, безукоризненна. Я, одетая в подранные на коленках джинсы и майку с изображением рок-группы, пригнула в знакомый Гелик. Пусть Дикарь не обольщается, я не стану для него выряжаться, потому что во всех этих платьях и туфлях теряюсь настоящая я. Ему же всё равно, а свою индивидуальность я затирать совсем не хочу.
Иван кратко поздоровался со мной. Мы поехали. Я, конечно же, немного переживала из-за грядущей встречи. Сколько мы не виделись? Недели две? А я за это время здорово успела себя измотать бесконечной вереницей вопросов и поисков недостатков в своей личности.
Мы приехали в тот же ресторан, в котором как-то ужинали с Наташей и ее похотливым муженьком. Не самое приятное место. Надеюсь, в этот раз их там не будет? Иначе я за себя не ручаюсь и устрою такое, что даже Дикарю мало не покажется.
Иван проводил меня внутрь. Нас встретил администратор. Водитель ушел. Меня разместили в приватной комнате с уже накрытым столом. Вежливо напомнили, что, если мне что-то понадобится, достаточно нажать на маленькую кнопочку на столе и официант тут же подойдет. Прекрасно! Значит, еще придется Дикаря ждать, бог знает, сколько.
Есть особо не хотелось, но я для приличия решила попробовать хотя бы кусок запеченной на гриле телятины. Вкусно, даже очень. Время шло, но никто не спешил появляться. Дикарь просто решил меня покормить, что ли? Типа беспокоится, что я могу исхудать? Да куда уж больше? Прошло двадцать минут, полчаса, час, полтора. Вся эта ситуация начинала меня жестко нервировать. Я — не кукла, которую можно дёргать за ниточки. Привезли сюда, а толку-то?
Я уже была готова уйти, но то, что произошло в следующую секунду, буквально выбило почву из-под ног. Раздался оглушающий взрыв. Меня нехило так качнуло, некоторая посуда посыпалась на пол. Первая мысль, которая проскользнула у меня в голове — это блядская шутка. Я вообще не поняла, что случилось. За дверью послышался какой-то невнятный визг… Нет, не визг. Стон. Это были человеческие стоны. В нос резко ударил запах гари, а затем в комнату повалил густой дым. Я, будто ногами в пол приросла, не сразу смогла среагировать. Это был шок. Пожар? Нет. Такой оглушающий хлопок не мог быть обычным пожаром. Взрыв. У меня мороз по спине пополз. Я двинулась к дверям, но они мне почему-то не поддались.
Дым продолжал затапливать небольшое пространство комнатки. В глазах немилосердно защипало, а в горле зацарапало. Я начала задыхаться. Кашель драл грудную клетку, а перед глазами всё резко поплыло. Я дернула за ручку еще раз и еще раз, но ничего не изменилось. Дверь, будто кто-то подпер с внешней стороны. Я запаниковала, навалилась на дверь всем весом, но тщетно.
Всё случилось настолько быстро, что я даже не успела как-то проанализировать и по-настоящему испугаться. Едкий дым горчил на языке, будто разъедал ротовую полость. Меня согнуло пополам от дикого приступа кашля. Глаза чуть ли не выжигало. Голова закружилась и я, надышавшись гарью, упала в полуобморочное состояние.
Потом мне показалось, что я парю в воздухе. Было так легко, я не ощущала собственного тела, только вот жар ласкал то мои ноги, то руки. Затем он резко куда-то исчез, сменившись лавиной свежего прохладного воздуха, что обрушился на меня каким-то просто невероятным пластом.
— Дашка! — мне ощутимо похлопали по щекам, а я отозваться никак не могла. Во рту такая мерзкая сухость и горечь образовались, что тошно было.
Грудная клетка судорожно вздымалась, легкие одержимо напитывались кислородом и это было просто офигенное чувство! И почему это кислород сейчас мне кажется, как никогда прежде, вкусным и таким нужным? Вкусным? Он же не имеет вкуса…
— Блять! Даша! — слышится чей-то напряженный голос, который эхом отдается у меня в голове.
Я никак не реагирую, просто дышу, дышу, дышу и ничего не хочу, кроме того, как ощущать в себе всё новые и новые потоки воздуха. Голова резко закружилась, будто меня хорошенько крутанули на карусели и к горлу подступил, просто прорвался приступ острой тошноты. Мне помогли улечься на бок, и я вырвала всё то, что накануне съела. Меня затрясло и стало холодно.
— Вот так, вот так, — всё тот же голос шепчет над ухом. — Блять. Я в могилу так заскочу на полном ходу, — горячая шершавая ладонь коснулась моего лба, погладила. — Даша, посмотри на меня. Посмотри!
Я разлепила глаза и прищурилась. Фокус медленно начал возвращаться и среди размытой серости я увидела напряжённое лицо Паши. Он внимательно всматривался, брови сведены вместе, губы белые и поджатые.
Мои легкие продолжали напитываться воздухом и мне, вроде бы, как легче начало становиться. Похоже, еще не успела хапануть столько, чтобы отправиться к предкам. Крупная фигура Дикаря отгораживала меня от ресторана, вернее, от его обломков, что продолжали еще гореть, хотя пожарная служба уже работала. Крепкие руки удерживали меня под голову и, если честно, мне сейчас нравилось находиться в той защите, которую обеспечил Дикарь. Весь в саже… Это что же получается? Он меня выволок наружу? А если бы всё обвалилось? Он тоже того… к предкам отправился бы.
— Знаешь, — хриплым сухим голосом проговорила я. — Это самая горячая наша встреча. Спасибо за ужин, любимый, — на всё, на что был способен мой одурманенный дымом мозг, на глуповатую шуточку.
Но Дикарь не спешил злиться. Он улыбнулся. Так обычно люди улыбаются, когда им больно, но не хочется в этом признаваться. В темных глазах заблестела влага. В тот момент, я вдруг подумала, а может ли эта влага перерасти в нечто большее? Я решила, что нет, но ошиблась.
— Нам нужно уезжать, — твердо заявил Дикарь, поднимая меня на руки.
— Куда? — рассеянно спросила я.
— Подальше отсюда, — этот ответ размылся в моей голове.
Снова начало тошнить, но в этот раз без последствий. Дикарь уложил меня в салон машины. Это был не Гелик. Там я уже каждый уголок успела выучить. Здесь гораздо тесней, зато обивка сидений очень мягкая.
— Ее к моей матери, — обратился к кому-то Дикарь. — Башкой отвечаешь. Если хоть что-то случиться или с ней, или с мамкой, я выпущу твои кишки и подвешу за них на дерево. Ты меня понял? — голос спокойный, но именно в этом спокойствии ощущалась вся сила угрозы. Даже я, будучи не в самом адекватном состоянии, почувствовала настроение Дикаря.
— Хорошо. Не беспокойтесь, я знаю свое дело.
— Смотри, чтобы хвоста не было. Никто не должен знать, где она и где моя мать. Усёк?
— Да.
Послышалось урчание двигателя. Дикарь, склонившись, посмотрел на меня. Тревога в его взгляде резала по живому.
— Ты не должен был приехать, правда? — едва шевеля губами, спросила я. На закромах сознания уже образовался ожидаемый ответ, поэтому боли не было. Просто в очередной раз я надурила саму себя.
— Вообще-то, я собирался, — ответил Дикарь. — Засада была. Всё, — он выпрямился. — Мамка о тебе позаботится, девочка, — хлопнула дверца и машина практически сразу же рванула с места.
Собирался… Надо же…
Восемнадцать
Тётя Валя удивляла своим оптимизмом и бодростью духа. Сколько еще сил сохранилось в этой старушке, которая так любит носить забавные цветастые халаты? Мне кажется, она может фору дать любой молодежи.
Когда меня привезли к ней, тётя Валя, не задавая никаких вопросов, молча приняла меня и позаботилась. Я плохо себя чувствовала — голова всё еще кружилась, а горло по-прежнему немилосердно драло. Старушка суетилась вокруг меня, а я себя так неловко ощущала из-за всего этого, что хотелось спрятать лицо в подушку и больше никогда не высовываться.
Потом я сама не поняла, когда успела заснуть. Вроде бы на секунду только глаза прикрыла, потому что веки вдруг стали невероятно тяжелыми, а когда открыла, то уже день за окном настал. Я прислушалась к своим внутренним ощущениям. Ничего. Только царапающий страх и какое-то странное предчувствие, а так, в физическом плане, всё казалось прежним.