Дикарь (СИ)

— Господи, — бормотала я, чувствуя, что кончу быстрей, чем когда-либо.
Дикарь жестко вбивался в меня, растягивая своим членом и выцеловывая мои затвердевшие влажные соски. Меня выгибало от остроты ощущений, от приближающегося оргазма.
— Смотри на меня, — приказал Дикарь, облизывая мою нижнюю губу. — Смотри на меня, я хочу видеть, как ты кончишь.
Это было сложно, потому я временами просто не могла выдержать Дикарского взгляда.
— Давай, девочка, — он вошел в меня до упора и остановился, переместив одну руку мне на горло и сдавив его.
Я открыла глаза, ловя ртом воздух. Боже… Дикарь рассматривал меня, тяжело дыша. Мне так жутко захотелось его поцеловать, но он не дал. Почти вышел из меня, затем сделал новый толчок, вновь набирая темп. Мы смотрели друг другу в глаза и в этом рождался какой-то новый опыт, новая плоскость ощущений. Я на пределе, Дикарь на пределе, теряясь в отражениях нашего общего возбуждения.
— Давай, — Дикарь сжал мое горло, тело не могло больше испытывать этого напряжения. Оргазм охватил меня, вознес до небес и заставил сгореть в этом сумасшедшем наслаждении.
Дикарь не останавливался, продлевая своими безудержными толчками мой оргазм. Я стонала, практически кричала и царапала его шею.
— Блять, — он прижался губами к моему виску и быстро выйдя, кончил.
Шум воды заглушил собой тишину. Я не могла открыть глаза, не могла вернуться в реальность, потому что мне было слишком хорошо. Дикарь не выпускал меня из своих рук. Он прижал лоб к стенке и тяжело дышал, тоже пытаясь прийти в себя. Мы оба пытались, то от этого безумства, что по какой-то неведомой причине рождалось между нами, невозможно оправиться.
Я всё еще дрожала, ощущая отголоски оргазма. Каждая мышца расслабилась, даря офигительную легкость.
— У меня здесь в гараже стоят мотоциклы, — вдруг проговорил Дикарь, помогая мне стать на ноги.
Причем здесь вообще мотоциклы? У нас такой секс только что был, а он про мотоциклы.
— И? — откашлявшись, кратко спросила я.
— Могу покатать тебя. Погода, вроде, в поряде.
Я охренела, потому что иначе назвать свое состояние не могла. Мы ведь не пара и всё такое, какие могут быть покатушки? Разве это не удел влюбленных парочек?
— Или ссышь? — Дикарь насмешливо посмотрел на меня.
— Ничего не ссу, — тут же возмутилась я. — Хорошо, мотоцикл, так мотоцикл.
  
Шестнадцать
 
Я чувствовала себя ущербной. Так сложилось, что в моде я ничего не смыслила, в отношениях тоже особых успехов не добилась, так еще и в мотоциклах мало что понимала. И вроде бы какая разница, что ты понимаешь, а что нет? А меня это вдруг так задело. Дикарь открыл гараж и показал целых три здоровенных мотоцикла, которые круто блестели в свете электрических ламп. Единственное, что я смогла брякнуть — вау. Всё. И трагедия ведь для меня была не в том, что я профан в мужских увлечениях. Нет. Я просто в очередной раз поняла, что между мной и Дикарём нет ничего общего. Мы совершенно разные люди. Две различные планеты. Целые Вселенные! Две параллельные линии, которые никогда не пересекутся. Не знаю, почему вдруг зарефлексировала по этому поводу, но так тяжко на душе стало. Воздушных замков не строила, даже как-то свыклась с мыслью, что в один момент мои недоотношения с Дикарём прекратятся. Ну и чего тогда сопли тягать?
— На этом поедим, — обозначил Дикарь, похлопав ладонью по кожаному сидению самого массивного мотоцикла угольно-черного цвета.
Я смотрела на этого мужчину, одетого в джинсы и в обычную белую футболку, который любовно поглаживал свою дорогую игрушку. Ну не урод же, очень даже красивый, в смысле, красивый настолько, насколько это может позволить его брутальная внешность. Сказать, что он прям тиран или деспот — не могу. И всё же было что-то в Дикаре такое, до чего я никак не могла дотянуться, к чему не могла прикоснуться и пощупать. Может, всё дело во взгляде? Я такой же взгляд у его друга заметила. У Влада. Это нечто в глазах не похоже на злость или ненависть. Нечеловеческая усталость и даже какое-то глубокое разочарование. Поразительно, как я раньше этого не увидела.
 
— Хорошо, — рассеянно ответила я. — А что это за мотоцикл? Какая марка?
— Харлей-Дэвидсон. Лучший стальной конь лично для меня, — мне показалось или Дикарь как-то оживился? — С пацанских лет мечтал купить себе хороший мотоцикл.
— Мечта сбылась, и ты купил сразу три? — я позволила себе улыбнуться.
— Если бы ты знала, девочка, как я долго шел к этой мечте, — опять эта тень усталости и какой-то невыраженной боли скользнула по лицу Дикаря, ловко прячась в его взгляде.
— Почему девочка? — вдруг спросила я. Вот честное слово, не понимаю, почему он не обращается ко мне по имени?
— Ну не пацан же ты, хотя опять в эти пацанских шмотках, — Дикарь недовольно посмотрел на меня.
А что он думал? Что я загородом буду в платьях щеголять и еще на каблуках? Делать мне больше нечего.
— Логично, — хмыкнула я и сама себя словила на встречном вопросе, а почему Дикаря называю Дикарем даже в собственных мыслях?
Если он отшутился и не дал чёткого ответа, то у меня этот ответ как ни странно был. Потому что так проще. Нет этой внутренней привязанности к человеку. Он в мыслях не больше, чем просто Дикарь. А что? Таких как это человек больше нет? Очевидно, что есть много мужчин с дикарскими замашками. А вот имя… Паша… Носителей этого имени много, но, если однажды с таким вот Пашей встретишься, сложно будет воспринимать это имя на другом человеке. Во всяком случае, у меня именно так происходит.
И если можно быть честной только с самой собой, то я уже как-то за лето приросла к этому мужчине. Не в прямом смысле слова и не так, чтоб вишу на его шеи. Нет. Этот «прирост» эмоциональный. Мои глаза сами ищут Дикаря, когда он должен вот-вот появиться, а сердце само учащает свой темп, когда я чувствую знакомый запах сигарет, смешенный с одеколоном. Я никогда Дикарю в этом не признаюсь, потому что он уже вдолбил мне в голову — ему подобная хрень не нужна. Но чтобы и себя не потерять, я продолжаю мысленно называть его Дикарем. Это последняя ниточка, которая не позволяет мне свалиться в пропасть.
Вот так-то то. Жила себе жила, а потом бац! Появляется человек и неважно какой он: хороший, плохой, грубый или нежный. Это не имеет никакого значения. Тебя просто накрывает, уносит куда-то и всё. Хочешь не хочешь, а к человеку уже прирос, даже сложно представить себя без него.
— Надевай, — Дикарь всучил мне мотоциклетный шлем.
— Зачем? — ну разве это не идиотский вопрос? Настолько задумалась, что всё еще не могу вернуться в реальность.
— Я, конечно, хорошо управляю мотоциклом, но мне проще, если твоя голова будет защищена, — по серьёзному выражению лица мне стало понятно, что Дикарю было тяжеловато произнести эти слова. Хотя что он такого сказал? Или боится, что я неправильно его пойму и нарисую себе всеобъемлющую любовь? Не нарисую.
— Хорошо, — я покрутила шлем в руках. — Вообще-то раньше я ни разу не каталась на мотоциклах.
— Не ссы, девочка, твое боевое крещение пройдет как надо, — Дикарь подошел ко мне, забрал шлем и помог надеть. Застегнул ремешок под подбородком и поднял визор, чтобы я могла лучше видеть. — Ну как? Пойдет?
— Пойдет, — эхом отозвалась я.
— Тогда заскакивай, — Дикарь тоже надел шлем.
Мне было немного страшновато, но я старалась этого не показывать. Я не ссу, пусть Дикарь зарубит это себе на носу. Села и уже ждала, когда смогу встать. Мне куда проще на велике погонять, там даже, если и упадешь, не так страшно будет. Ну ладно… Я не ссу… Я не ссу.
 
— Чё ты как неродная? — слышу насмешливое Дикаря. — Обхвати меня руками, а то вдруг еще свалишься.
А я как заторможенная посмотрела на широченную спину Дикаря. Всё это было странно. Ведь в основном, мы касались друг друга только когда… Короче, когда сексом занимались, а так, наш тактильный контакт всегда сводился к минимуму. Господи, Даша! Просто обхвати Дикаря руками, иначе точно по дроге свалишься.